Тревожная тишина, повисшая в предыдущую минуту, медленно сконденсировалась в хлопья томительности и плавно опала к ногам троицы.

  Но никто этого так и не заметил.

  - Да, мы решили пока Дверь не открывать, - сказал ДиСи. - Понимаешь, Большой Че, возможно, в этом заключен весь смысл: все приходят к Двери, за которой ничего нет. Потому что главное не то, что за ней, а сами поиски.

  - Дверь и заключена в поисках, - вставила Лиззи. - Это так просто. И мило.

  - Поиски заключены в Двери, - поправил ее ДиСи.

  - Вы меня не заговорите, - убежденно произнес Большой Че.

  - Причем, смысл заключен не в каких-то банальностях, вроде того, что счастье не достается даром, - продолжил ДиСи, - а в чем-то более глубоком.

  - Например, что счастья нет вообще - вставила Лиззи. - Или что оно повсюду. И нужно просто научиться им пользоваться.

  - Даже и не пытайтесь, - пробормотал Большой Че.

  - Или что смысл вообще ни в чем не заключен и поиски ни к чему не приводят.

  - А смысл в том, чтобы просто наслаждаться происходящим, - добавила Лиззи.

  - Или смириться с происходящим.

  - И почувствовать угрызения.

  - Вот, кстати, да. Скажи, Большой Че, а ты не думаешь, что на самом деле исполнившиеся желания для человечества на самом деле наказание, а не поощрительный подарок.

  - Думаю, - наморщив лоб, ответил Большой Че. - Почему вы больше месяца жили рядом и так и не решились открыть Дверь. И, похоже, не откроете вовсе - так и будете сидеть в своих стимпанковских нарядах, любовно нажимать кнопки и рычаги всех этих тяжеленных викторианских механизмов, заглядывать в мутные иллюминаторы в тусклой медной оправе, вести умные разговоры, бродить среди всей этой чрезмерной архитектуры девятнадцатого века - и искать причины, чтобы не делать следующий шаг. Вы боитесь ответственности. Боитесь, что с вас что-то потребуют.

  Скорее всего, в прошлом вы были неудачники. Люди без успехов в жизни, никому неизвестные и никому не интересные. Строчили в социальных сетях под чужими именами. Жили нелепой жизнью, которую не способны были изменить, не так ли? Поэтому вы будете говорить красивые слова про деревенскую дорогу, убедительно доказывать себе, что хотите насладиться происходящим, и никогда не посмеете пойти дальше, в неизвестность.

  - Да, - сказала Лиззи, отлипая от иллюминатора - он рассказал то, что меня волновало с детства. Почему я жила нелепой жизнью, которую была не способна изменить? Почему писала под ником? Почему не стала успешной и активной?

  Если уж зашел об этом разговор, то хочу заявить, мне и нафиг это было не нужно! И потому, что кругом были такие, как ты. Рвущиеся к успеху, к известности и тому самому интересу. Любой ценой.

  - Ты чрезмерно эмоциональна, медовая моя, - вставил ДиСи.

  - Преимущество четырнадцати лет, - пробурчала Лиззи. - Можно говорить, что думаешь, и это не вызывает у собеседника желание спорить. Что-то да проваливается внутрь без отторжения.

  - И не заметила главного, - продолжил ДиСи. - Скажи, Большой Че, а почему это тебя так задевает? Вот ты, успешный, добившийся всего сам в этой жизни, гордость и состоятельность. Как могут быть интересны те, кто мало чего достиг? Собственно, какая разница, что у них там не сложилось, раз у тебя все хорошо. Не? Или твоя успешность требует постоянного подтверждения? Самоутверждения за счет других, на фоне которых ты крупная шишка?

  - В прошлой жизни ты не был случайно психотерапевтом? - раздосадовано бросил Большой Че. - Такие вопросы задают обычно психотерапевты.

  - Главу 'Муж - психотерапевт: за и против', пожалуй, я размещу поближе к началу мемуаров, - задумчиво проговорила Лиззи.

  - Ты ударил в точку, - добавил Большой Че. - Не знаю, что ответить, но твой вопрос меня задел, да.

  - Он такой, - встряла Лиззи, - настоящий джентльмен. И очень благородно умолчал главную причину. Я боялась туда идти из-за того, что все желания аннигилируются. И он увидит меня прежней, какой я была до этих дурацких желаний. После чего наша любовь скончается в корчах.

  - Я ее убеждал, что буду любить, как раньше, - отозвался ДиСи, - но сам в это не сильно верю. Люди несовершенны.

  - Не хотелось бы касаться моей личности вновь, - сказал Большой Че, - но скажу без обиняков - у вас большие проблемы с взрослением. Одна пожелала остаться вечным подростком, а другой ей в этом потакает, потому что сам такой же. Я оказался прав, когда говорил про боязнь ответственности - оказывается, это не из-за Двери, а из-за того, что вы боитесь своих отношений. И что они требуют взрослых поступков.

  - Без комментариев, - отозвалась Лиззи.

  - А потом мы будем друг друга ненавидеть, - добавил ДиСи. - Из-за разрушенной любви, обманутых ожиданий и неспособности сделать партнера счастливым. Именно это называется взрослостью и ответственностью?

  - Моя девушка, - начал Большой Че, меняя тему, - после того, как голос раздался в первый раз, сразу заявила, что в этом что-то есть.

  Он подошел к серебристой двери, чтобы рассмотреть её подробнее.

  - Ну, вы помните, как в день 'Ф' непонятный, без интонаций голос сообщил несколько раз: у вас будет только полчаса, чтобы загадать три сокровенных желания, которые исполнятся.

  Большой Че вернулся к рюкзаку и стал высвобождать футляры.

  - Моя подруга тут же выключила телевизор, отключила свет, воду - продолжал он, - и заявила, что кто бы в этом не был замешан - военные со своими случайными чертовыми утечками, русские или даже северокорейцы, нужно быть наготове. Почему бы не пожелать. Но разумные люди должны желать по-умному, с расчетом на будущее и так, чтобы выжать из ситуации все.