Трудолюбивый китайский народ готов был помочь стройматериалами и подсобными рабочими.

  - К сожалению, мы обладаем всем необходимым.

  Китайский народ выражал озабоченность, что культурное достояние может пострадать от наплыва туристов, и готов был еженощно и ежедневно нести бремя охраны.

  - Нет, нет, - гостеприимно ответствовал Макас, - все уже охраняется.

  Глава делегации был рад этому не меньше доктора. Счастливо улыбаясь, он развел руками: нет, значит, нет.

  - В крайнем случае, мы могли бы купить лицензию, - тихонько проговорил он напоследок и сделал знак своим. - Передайте это доктору Хавасу.

  Послышались щелчки сворачиваемых измерительных рулеток, и китайские египтологи, построившись в колонну по четыре, последовали к своим автобусам.

  В полдень сопровождаемые Хавасом приехали американцы. Этих было совсем немного, и Хавас лично представлял каждого.

  - Прошу знакомиться: мистер Ван Ли, мистер Брахмакасенда, мистер Бэнкофф и мистер Сара Мэдлок.

  - Именно мистер? - тихонько - так чтобы его слышал только Хавас, осведомился Муххамед. - Точно не мисс или миссис?

  - Именно мистер, - ответно прошептал тот. - Непримиримая феминистка - считает, что женщины ни в чем не уступают мужчинам. С ней будьте настороже, недавно она подала в суд на муллу, который отказался ей делать обрезание, когда она пожелала принять ислам. В суде Сара заявила, что отказ муллы является неприкрытой и гнусной дискриминацией женщин по половому признаку. И выиграла процесс.

  Американцы без всяких околичностей начали с самого наболевшего.

  - Мистер Макас, мистер Хавас, - деловито сказал мистер Бэнкофф. - Мы очень обеспокоены политикой двойных стандартов, которую практикует Высший совет древностей.

  - Вы глубоко заблуждаетесь, - ласково произнес Макас. На его лице читалось продолжение: "И вовсе вы не обеспокоены".

  - Мы полагаем, что демократические ценности не могут служить предметом спекуляций и торга, - заметил мистер Бэнкофф. На его лице было написано: "Да, не обеспокены. А зачем вы скрываете?!"

  - Безусловно, это так, - заговорил доктор Хавас. - Мы полностью разделяем ваши принципы.

  Он улыбнулся так, что всем стало ясно, что они ничего не скрывают.

  - Мы рады, что между нами нет разногласий в данном вопросе, - произнес мистер Бэнкофф.

  Все в нем говорило: "Скрываете, скрываете!"

  - Господа, - вставила мистер Сара Мэдлок голосом, который мог обозначать только одно: "А вот мы это сейчас проверим!" - Будем откровенны. Мы знаем, что вы, проводя работы в пирамиде, наткнулись на неизвестный проход, вскрыли его и оказались перед металлической дверью...

  Доктор Макас и доктор Хавас вежливо промолчали.

  - После чего началась вся эта возня с якобы реставрацией. Что вы скажете на это?

  - Вы глубоко заблуждаетесь, - мягко возразил Макас. - Это не возня. Это закономерный процесс сохранения информации, не предназначенной для огласки.

  - Вы уже пробовали ее вскрыть? - спросил мистер Брахмакасенда.

  - Разумеется, нет, - ответил Хавас. - Прерогатива подобного события, имеющего общемировое значение, должна соответствовать своей значимости и быть соответствующим образом подготовлена.

  - Разумно, - заметил Бэнкофф. - Я бы тоже продавал право на участие. И на сколько миллионов вы расчитываете?

  Хавас, а вслед за ним и Макас скромно потупились.

  - Это чересчур много, - обронил мистер Бэнкофф. - Даже для тех налогоплательщиков, кто не знает, куда расходуются их средства. Сбавьте хотя бы наполовину.

  - Предлагаю перевести беседу в более конструктивное русло, - удовлетворенно предложил доктор Хавас. - С кондиционером, охлажденными напитками и мягкими креслами.

  И американцы вместе с гостеприимными хозяевами отправились назад в Каир.

  А когда они вернулись, Великой пирамиды уже не было, а по скальному основанию, на котором она когда-то стояла, по скальному основанию, покрытому какими-то дырками, вмятинами и лужами жидкости, пахнущей, как машинное масло, вовсю носились потерявшие голову военные, ученые и старожилы этих мест.

  Все они вопили что-то нечленораздельное и невразумительное про иностранца в белом костюме и черную коробочку, которую ту достал из внутреннего кармана. Но иностранец, равно как и его коробочка бесследно исчезли вместе с одним из седьмых чудес света, так что призвать его к ответу не получилось.

  Кто-то утверждал, что напоследок иностранец произнес некие слова, но тут мнения расходились. Одни уверяли, что толстяк громко сказал: "К сожалению, придется пойти неофициальным путем". Другие - что он пробормотал: "Простите, но у меня больше нет времени ждать". Белоусов стоял на том, что последними словами были сакральные "Да пошли вы все", но ему не верили.

  Нашлась какая-то записочка неясного содержания "Крышки, в самом деле, не оказалось. Обязательно найдите ее к следующему разу!" - но она только запутала дело.

  Когда пришел черед найти виноватого, то оказалось, что кроме доктора Макаса и военных на месте бывшей пирамиды больше никого не осталось. Были, правда, старожилы, но что с них взять. Поэтому, виноватым объявили доктора Макаса. Доктор громко кричал "Вы заблуждаетесь!" - но, поскольку так и осталось неясным, к чему относились эти слова, то его крики во внимание не приняли.