Но толстяк оказался непрошибаемым.

  - Я не рискнул бы беспокоить, но очень важные дела требуют, чтобы...

  - Что вы хотите? - вслух удивился Макас.

  - Попасть внутрь пирамиды...

  - Пирамида закрыта для проведения реставрации и научных исследований. Вход без специального разрешения запрещен, - изрек доктор Муххамед и отправился выискивать последних русских

  Когда на аквамариновый небосвод взобралась луна, своим ликом подобная восточной красавице, то есть, щербатая, пятнистая и со склонностью к полноте, в тот самый час толстяк в белом пиджаке попробовал подступиться к Белоусову.

  - Скажите, - немного грустно спросил толстяк. - Вы не знаете, где можно достать специальное разрешение, чтобы попасть в пирамиду?

  - Да пошли они все, - ответствовал Белоусов, незадолго до того столкнувшийся с восточным лицемерием в лице доктора Макаса. Доктор Муххамед юлил и уклонялся выполнить обещанное, а именно пропустить Белоусова и еще пятерых избранных за колючую проволоку. "Не сейчас, только не сейчас. Должен приехать секретарь Высшего совета Древностей, сам доктор Хавас. Поэтому, никак нельзя".

  Толстяк сочувственно внимал.

  - Может быть, следует попросить разрешение у того, кто приедет? - вопросил он затем. - Как вы думаете, он уполномочен выдавать подобные разрешения?

  Но загадочная русская душа, оскорбленная в лучших чувствах, похоже, была способна в этот вечер только на одно однообразное словосочетание.

  Доктор Муххамед не лгал. Секретарь Высшего совета Древностей Вади Хавас прибыл для полномасштабной инспекции содеянного. Он лично осмотрел посты, таблички, обошел пирамиду, а затем отозвал в сторонку Макаса.

  - Журналисты? - спросил Хавас, приглушив голос.

  - Еще не пронюхали, - так же тихо ответил Макас.

  - Что там за палатки?

  - Искатели тайн пирамид, у них сезонное обострения. Совершенно безобидные люди, если во всем с ними соглашаться. И к реальности никакого отношения не имеют.

  - Хорошо. Завтра сюда приедут американцы и китайцы, будут повсюду совать нос. Похоже, что-то прознали. Хотя, Великая Пирамида - наше национальное богатство, ценность, принадлежащая только египтянам и никому больше, мировое общественное мнение полагает, что имеет на нее какое-то право.

  - Это глубокое заблуждение, - глубокомысленно ответствовал Макас.

  - Что именно? Хотя, впрочем, так даже лучше: пусть будет больше витиеватости и многозначительности. Главное, чтобы наши гости отбыли в полном неведении, что именно мы нашли в пирамиде. Еще лучше - с чувством вины. Обычно мировое сообщество вначале усердно бомбит того, кто посмеет указать ему на его законное место, а потом долго и терпеливо лелеет в уголке чувство вины. Поэтому, пусть сразу начинают со второго.

  Кстати, китайцев близко к пирамиде не подпускать. И особенно не давать замерять и фотографировать, иначе они наладят у себя массовый выпуск копий.

  - А американцев?- уточнил доктор Муххамед.

  - Этих пропустить следует, иначе объявят у нас гуманитарную катастрофу. Кроме того, мне хочется в очередной раз лицезреть их удивление. "Разве она не в Иллинойсе? Выше самого высокого американского небоскреба? Построили задолго до Нью-Йорка? Невероятно!" Обязательно в делегации найдется хоть один такой.

  На выезде из охраняемой зоны доктор Хавас столкнулся с печальным иностранцем в белом костюме. Иностранец перегораживал дорогу.

  - Простите меня, - просящее проговорил иностранец, - вы не могли бы прояснить, почему Пирамиду закрыли для осмотра? Где я могу получить пропуск внутрь?

  - Кто вы такой? - спросил Хавас.

  - Я? Штурман-инспектор... собственно, это неважно, просто мне очень нужно попасть внутрь, так сказать, по личным обстоятельствам.

  - Вот именно, - произнес Хавас с тем дружелюбием и демократизмом, что особенно легко даются в разговоре с посторонними, которым, вдобавок, вы ничего не должны, - по личным обстоятельствам. Как у нас это любят - личные обстоятельства! Не державные цели, заботы, не высокие общественные устремления, а мелкие личные делишки штурманов-инспекторов.

  - Увы! - сокрушенно вздохнул иностранец, - Вы совершенно правы. Но именно поэтому я и решил пойти официальным путем...

  - Сейчас, можно сказать, происходит, - продолжал Хавас, не обращая внимания на иностранца, - важнейшее государственное дело, приведена в боевую готовность армия, президенты не спят, звонят друг другу, заседают парламенты, индексы на биржах замерли в ожидании, а тут вдруг появляетесь вы и требуете, чтобы вас пропустили в Пирамиду. Вот, предположим, я приеду к вам...

  Хавас оглядел иностранца, но страна, из которой тот мог заявиться, не определялась никак.

  - Приеду к вам... в общем, приеду и попрошу пропустить меня в гараж вашего президента, осмотреть его личный автомобиль. Что вы на это скажете?

  - Скажу, что у нас не президент, а император, - оживился толстяк. - А если это ваш бронеавтомобиль, который вы припарковали давным-давно и теперь хотите им воспользоваться?

  Хавасу подумалось, что с примером он погорячился.

  - Не нужно оставлять автомобили в неположенном месте! - заметил он. - Очень легко рассуждать, ни за что не отвечая, и только выпрашивая: пропуски, автографы и повышение жалованья.