Потом меня перебросили на другой объект. Я как-то интересовался, как там поживает Карп Сергеевич, говорили, что он очень удачно женился, девочка у них родилась, дружно живут.

У меня в юности была очень плохая память на имена, я мог хорошо запомнить человека в лицо, а вот имя никак не мог запомнить и выработал систему запоминания имен по носам. Человек бывает курносый, длинноносый, горбоносый, кривоносый, толстоносый, тонконосый. Запомнив, что человек, допустим, курносый, я при встрече вспоминал и его имя.

Сейчас передо мной сидел за столиком явный, по моей классификации, узконосый. Естественно, это был Карп Сергеевич. Я не мог ошибиться в том, что передо мной представитель узконосых Карп Сергеевич. Впрочем, Карп – имя достаточно редкое, чтобы запомниться при любом носе. Подошла официантка:

– Сегодня дежурное блюдо – мясное и рыба.

Карп быстро доедал, не обращая внимания ни на меня, ни на официантку. Я громко произнес:

– А рыбное – карп?

Он отпрянул от тарелки, посмотрел по сторонам, наши взгляды встретились.

– Здравствуйте, Карп Сергеевич.

Он улыбнулся:

– А, это ты? Привет!

Официантка ничего не поняла.

– Мясное блюдо, – ответил я ей, она ушла.

Карп Сергеевич спешил:

– Ты извини, у меня процедуры, вечером поговорим.

В обед мы не виделись, в разное время процедуры, а вечером поужинали вместе и пошли прогуляться.

– Как, Карп Сергеевич, ваша семейная жизнь?

– Ты знаешь, хотел бы вас всех поблагодарить за то сватовство в виде шутки. Признаюсь, до Елены я уже был в браке. Женился рано, на четвертом курсе института. Вроде бы все было хорошо. После института направили в монтажный отдел. Жена категорически отказалась со мной ездить по монтажам. Детей у нас не было, а я увлекся монтажом, к тому же поступил сразу и в аспирантуру, а тут как раз и темы такие интересные. Обычно я уезжал на два месяца в командировки. Однажды мне понадобилось вернуться раньше по аспирантским делам. Банальная история. Не предупредил, как говорят, жену, а там оказалось мое место занято. После развода я не встречался с женщинами. Конечно, Елена мне очень нравилась, но после первого, так сказать, опыта я не хотел ничего. И вдруг вы устроили шутку, а получилось кроме шуток все всерьез. Мы очень дружно живем, у нас отличная дочь растет. Елена работает в управлении городской торговли, а я главный инженер завода. В общем, все хорошо у нас сложилось. Спасибо тебе за то, что участвовал в этом.

Вот так первая моя командировка закончилась тем, что один из моих товарищей женился, и счастливо они живут.

Артем уже второй год жил у деда. Родителям предложили поработать за границей, работа, может быть, не самая престижная, но денежная. Беда в том, что там не было русской школы, поэтому Артему пришлось остаться у деда и учиться на родине.

Дед приготовил обед и ждал Артема. Тот задерживался, дед сидел на кухне в ожидании. Услышал, что открывается входная дверь, вышел в прихожую и видит: на лице внука размазана кровь, очевидно, из носа шла, рубашка в крови, под правым глазом фингал.

– Что, упал?

– Да на кулак нарвался.

– В долгу не остался?

– Похоже, что сполна рассчитался.

– Раздевайся, иди в ванну, я сейчас лед принесу, попробуем твой фингал подправить.

Артем пошел в ванну, разделся, а дед достал из морозильника лед, вернулся, стал прикладывать к щеке.

– Да, хорошо тебе досталось, – дед сложил лед в полиэтиленовый пакет. – Прикладывай сам, но долго не держи, чтобы не застудить, а то застудишь нерв, будет потом дергаться щека, лучше с синяком походить. Пойду обед разогрею.

Артем немножко подержал лед, умылся, принял душ и зашел на кухню. Когда покушали и перешли к чаю, дед сказал:

– Рассказывай, что случилось.

– Да понимаешь, дед, у нас в классе есть Мишка, у него отец якобы крутой, спонсирует что-то там в школе. Учителя Мишку спрашивают, только когда он сам руку поднимет, кроме учителя математики, у нее своя система, когда кого спрашивать. И вот три дня назад она подняла Мишку, естественно, тот ничего не знал, урок не выучил. Может быть, он и не глупый, но лодырь громадный. Учительница ему двойку поставила, а он ей пригрозил:

– Вот я папе скажу, папа придет, наведет у вас порядок, научит вас, как учить.

А на перемене созвал пацанов и говорит:

– Давайте устроим учительнице бойкот. Всем, кто будет участвовать в бойкоте, я по сто рублей дам.

– А в чем заключается бойкот? – спросил я.

– Завтра, когда она спросит в начале урока, кто задачи не решил, всем надо кричать: непонятно, непонятно! Поняли?

– А что там непонятно, все понятно, – сказал я Мишке при всех. – Я в этих делах ваших участвовать не буду. В школе учиться надо, а не бойкоты учителям устраивать.

– Ты еще пожалеешь об этом, – ответил Мишка.

На другой день, начиная урок, учительница спросила:

– Кто не решил примеры?

– Непонятно! Тяжелые! – загалдел класс.

– Как? Вы же всегда решали.

– Непонятно, плохо объяснили!

– А кто решил? – я поднял руку. – Все понятно было?

– Да, все понятно. Только непонятно, почему орут некоторые, а еще считаются отличниками. Витька, у тебя по всем предметам пятерки, тебе что, ставят ни за что оценки, как Мишке, чтобы не связываться с его отцом? Неужели ты не смог эти задачи решить? А ты, Петька, тоже в отличники метишь, а такие элементарные задачи не можешь решить? Вам сколько заплатил Мишка, чтобы вы горло тут драли? – пристыдил я этих двоих.

Мишка мне погрозил кулаком, а на перемене говорит:

– Мы тебе темную устроим.

– Зачем темную? Давай светлую, пошли в спортзал.

– Дождешься!

Как только последний урок кончился, прихлебатели Мишкины быстро схватили портфели и убежали. Я не торопясь шел домой, повернул за угол на улицу Ленина и услышал Мишкин голос. Смотрю: бегут четыре человека ко мне, оглянулся: сзади двое, понял, что драки не избежать. Снял рюкзак и бросил одному в морду, а сам встал спиной к стене и стал отбиваться от наседавших. Одного встретил кулаком в лицо, второго. Я такой злой был, что их много, шесть человек нападают, а еще шестеро вместе с Мишкой стоят поодаль, а он кричит:

– Валите его, валите! Ногами, ногами!

Нападавшие друг другу мешают, рюкзаки за спиной, а я-то свой рюкзак бросил и успеваю то одному в лицо, то другому. У кого-то уже из сопатки кровь пошла, и меня кто-то достал. Одного я в коленку ударил ногой, тот заорал, упал, они чуть его не затоптали. Я стоял у стенки, сзади ко мне не подобраться, а спереди руки тянут, чтобы меня схватить, при этом морда не защищена, и я бью кому в нос, кому в глаз. Вот так я и отбивался. Мишка вопит:

– Кто его собьет, тому пятьсот рублей дам!

Думаю: точно собьют. Вдруг смотрю: Мишка побежал. Из-за угла вышел наш преподаватель физкультуры, что-то крикнул, и те, кто с Мишкой стояли, за ним побежали, а те, которые на меня нападали, замерли, руки опустили, тут я еще двоим успел в морду дать хорошо, пока они не разбежались.

– Что тут у вас? – спросил учитель, подойдя ко мне.

– Да тренируемся.

– На, вытрись, – он дал мне салфетку, – уж больно хорошо ты тренировался, из носа течет. Пойдем, я тебя провожу.

– Да не надо.

Он все равно довел меня до дома. Вот такие дела, так получилось.

– Ладненько, – сказал дед, – иди в свою комнату и не высовывайся, если услышишь дверной звонок.

– А что так?

– Может, будет что-то интересное.

Артем пошел к себе, а дед стал убирать со стола и мыть посуду. В начале шестого – звонок в дверь. Заходит мужчина и с порога заявляет:

– Петр Васильевич, ну что это такое! Твой внук избил моего сына, ты представляешь, нос разбил, и под глазом синяк.

– Да как же так, да неужели! А он мне ничего не говорил. Я бы с него спросил. Неужто он у меня такой драчун?

Еще звонок. Второй гость заходит, а это был депутат горсовета.