Шитао вернулся на правильную траекторию. Караулов здесь уже не было — этот коридор вёл к залу, в котором шкура Закарии обрела последнее пристанище. Кроме королевы по этому коридору никто никогда не гулял. Лейтенант пошёл медленнее. При полном безлюдье он чувствовал себя спокойней.

Элишия убрала ему волосы со лба, подумала и поцеловала. Хо терпел пару секунд, потом подкинул королеву на руках, перехватывая удобнее. Элишия ойкнула.

— Ничего не вижу! — намекнул молодец.

— Пришли уже… здесь.

Они уткнулись в тупиковую деревянную дверь. Шитао опустил свою ношу на пол и сделал безразличное лицо. Мол, мне пофиг, что у тебя там за этой дверью.

Элишия отперла замок и прежде чем распахнуть дверь загадочно попросила: «Закрой глаза…».

Шитао закрыл. Услышал, как открылась дверь, и ощутил, как королева потянула его внутрь. Почти сразу создалось впечатление огромного пространства. Было прохладно. Ноги ступали по странно выпуклой и гладкой, почти скользкой плитке.

«Можешь открыть», — произнесла её Величество. Шитао распахнул очи.

Он стоял посреди гигантских синих волн, зеркально отражающих его самого, королеву, соседние «волны», стены и сводчатый потолок с огромной круглой дырой, через которую в зал врывался поток света. Всё это преломлялось многократно, искажалось, и было пронизано золотыми узорами.

Шитао поднял голову. Прямо над ним и перед ним в цепях висела отрубленная голова дракона.

Отец…

Чувствуя, как горе непомерным весом ложиться ему на плечи, он встал на колени. Было так больно…

Подобрав юбки, Элишия опустилась напротив и схватила его за лицо. Не сразу Шитао понял, что она вытирает ему слёзы.

Он отмахнулся и лёг набок, головой на ближайшую выпуклую чешую. По размеру она была с блюдо под свадебный торт.

— Да что с тобой! — Элишия гладила ему волосы.

— Я подавлен, — слабо ответил Шитао, понимая, что должен сказать хоть что-нибудь. «Я просто полежу… магии слишком много», — он закрыл лицо руками.

* * *

Делать было совершенно нечего и в ожидании новостей от Артура, Хенрик заказал для себя мороженное. Заказ «спустил» в кухню с лакеем.

В обширных апартаментах его Высочества было очень-очень тихо. Стояла та самая тишина, кою можно было классифицировать, как затишье перед грозой. Хенрик кружил по своему кабинету, словно лев по клетке. Стрелка на часах наглядно показывала, что лакей и мороженное … не торопятся! Что служило явным неуважением и пренебрежением ко второму лицу в государстве… и будущему королю, … очень-очень злому королю!

«Я их распустил…», — со вздохом подумал Хенрик и перебрался из кабинета поближе ко входу в приёмную. По дороге он прихватил небольшой и ладный хлыстик, которым иногда воспитывал слуг.

Там он продолжил нарезать круги, с мерзкой улыбкой поглядывая на дверь.

Через двадцать минут всё ещё никто не пришёл! И его Высочество дал клятву отпороть хлыстом любого кто войдёт в эту дверь. Ещё через десять минут ожидания, дверь, наконец, с треском распахнулась (вошедший очень торопился) и в холл влетел подлый лакей с закрытым серебряным блюдом в руках.

Хенрик перевёл дух. Несколько последних минут он запоздало думал, что вместо лакея могут прийти… Лукреция Боска или Элишия… и что тогда делать с клятвой?

— Поставь, — Хенрик помахал хлыстом в сторону стола.

Слуга с поклонами и с несчастным выражение на роже поставил на стол свою ношу. Наследник подошёл к столу, приподнял крышку и уставился на белую жижу.

— Это что? — спросил он скорбным голосом.

— Морож-ж-ж… мой принц.

— Наклонись.

— Что?

— Наклонись, сука, и жри это!!

Лакей наклонился над чашей и стал втягивать растаявшее мороженное ртом. Хенрик положил ему руку на затылок и надавил. Голова бедняги «ушла» вглубь.

— В твоих интересах есть быстрей, — пробубнил наследник.

Слуга в несколько могучих глотков «дососал» всё мороженное и сделал спасительный булькающий вздох.

— Мля! — возмутился и изумился наследник по поводу такого несерьёзного отношения к его издевательству. Он ожидал корчей, захлёбываний и несчастных воплей с просьбой о помиловании.

Хенрик размахнулся и сделал пару пробных взмахов хлыстом по заду негодяя.

— Я не виноват!! — завизжал лакей, поднимая голову в бледной маске из десерта и пытаясь прикрыть руками ягодичную область. — Её Величество перекрыла коридоры! Пришлось делать круг!

Принц медленно опустил руку, закинутую для следующего удара. Переспросил. — То есть? Зачем перекрыла?

— Они гуляют!! — лакей пальцами проковырял себе в «маске» отверстия для глаз. — Гуляют с новым фаворитом!

— Так… подержи, — его Высочество передал лакею хлыст, и торопливо вышел вон.

«Гуляют, значит», — думал Хенрик, в гордом одиночестве направляясь на встречу с матушкой.

Дорога к Закарии и обратно заняла около часа. В королевские апартаменты лейтенант Хо вернулся печальным, молчаливым и погружённым в себя. Встреча с отцом произвела на него впечатление сравнимое с … апокалипсисом! Всё рухнуло в одночасье, словно это ему отрубили голову, а не папаше. Исчезло само желанье жить.

Элишия, чувствуя неладное, перечисляла различные увеселенья. Так то: Посмотреть комедийную пьесу, поплавать в большом бассейне голышом, нажраться вкусностей, напиться в хлам, потанцевать, заняться любовью…

Шитао сидел в кресле с наклонённой головой, руками стискивал подлокотники и на каждое предложение отрицательно помахивал «тыквой».

Королева не сдавалась. — Посмотрим акробатов? — внесла она очередное предложение.

Тут лейтенант Хо вспомнил про Санчесов и про … Нико. Странно, но стало намного легче. У него было одно неотложное дело, а именно вытащить пикиньо из банды Хольке.

— Где моя форма? — спросил он.

— Её стирают… и ты не можешь уйти сейчас. У тебя ещё полтора суток ареста.

— Хорошо… отправь меня назад в камеру.

Элишия всплеснула руками.

Тем временем на подступах к королевским апартаментам — в приёмной разыгрывалась душераздирающая сцена. Дзиро Каценаги не пускал наследника престола внутрь ценой собственных тела и здоровья. Естественно наследник был в гневе!

— Как только воссяду на престол — твоя голова улетит! — орал его Высочество.

Суть проблемы заключалась в том, что сын очень хотел нагрянуть к мамаше неожиданно, а секретарь не пропускал его без доклада о нём.

— Помилуйте, — натурально рыдал хитрец Каценаги. — Разве я против? Позвольте только доложить о вашем посещении.

— Нет никакой необходимости в докладе! Я сын или кто?! Как смеешь ты приравнивать меня ко всем прочим придворным?!!! Как смеешь не пускать меня к матушке?!!

Дзиро стоял, закрывая дверь упитанным телом и упираясь руками в дверные косяки. По испуганному лицу секретаря действительно текли слёзы вперемешку с потом. В тот момент, когда он перекрыл дорогу наследнику престола, Каценаги понял, что наступила ключевая фаза его жизни. Или он разгневает Элишию, пропустив Хенрика без доклада, или он очень-очень разгневает Хенрика, который через год станет королём.

Через минуту тяжких раздумий Дзиро пришёл к выводу, что … пора на пенсию, и посильнее упёрся в дерево косяков. — Без доклада вы не пройдёте, — чуть ли не впервые за свою секретарскую карьеру с угрозой прохрипел королевский секретарь.

Хенрик изумлённо вздёрнул бровями, предупредил. — Всё… ты труп — через год, а пока живи… иди докладывай, сука.

Дзиро нащупал за своей спиной дверную ручку, повернул и медленно приоткрыл дверь. Черные его глазки внимательно следили за наследником.

— Иди… иди… не торопись, — посоветовал ему Хенрик.

Бочком Каценаги просочился внутрь кабинета, захлопнул за собой дверь и повернул ключ в замочной скважине. После чего издал горький стон. Ещё с минуту он беззвучно рыдал от страха, потом ладонями утёр щёки и направился в апартаменты Элишии с докладом.

Королева со сложным выражением на лице — потрясения и непонимания стояла перед креслом с арестантом. На стук в дверь она недовольно повернулась и выкрикнула. — Что ещё?