– Не впрямую, – ответила Аманда. – Предоставь ее Рух и мне. Обе мы прошли через подобное. Для меня это был Ян. Для Рух Иаков Сын Божий. Мы можем помочь ей, А ты не можешь – кроме как добившись успеха в твоей собственной работе.

– Которой я намереваюсь заняться немедленно, – сказал он. – В случае удачи я все еще смогу кое-чего достичь, прежде чем…

Он остановился. Рух вышла и присоединилась к ним.

– Как она? – спросил Хэл.

– Сейчас ее лучше оставить наедине с ним, – сказала Рух. – Позже надо будет подумать о том, как увести ее прочь, чтобы она немного отдохнула. Давайте пойдем в ее кабинет, чтобы поговорить.

Еще один маленький пример магии Абсолютной Энциклопедии – немного пройдя по коридору, они вошли в кабинет. Он, как и кабинеты всех остальных работников Энциклопедии, начиная с Тама, просто представлял собой одну комнату в выделенных каждому жилых помещениях. Но иллюзия позволяла по выбору увеличить его кажущуюся площадь и скрыть – для всех, кроме хорошо знавших планировку, – двери в другие комнаты.

Как и с лесной поляной Тама, кабинет Аджелы отражал ее собственную личность. Здесь также была вода, но не в виде ручейка, а круглого, неглубокого водоема, в котором лениво плавали ярко окрашенные рыбы.

Однако самое большое различие между этими двумя комнатами состояло в другом подходе их владельцев. Кабинет Тама представлял собой кусочек Земли, а у Аджелы – ностальгической реконструкцией части типично экзотского загородного жилища, одного из тех искусно сооруженных строений, в которых можно было выйти из помещения наружу, даже не поняв этого – настолько хорошо эти две среды объединяли проект и меблировка.

Внутренняя поверхность стены, через дверь в которой теперь вошли Хэл, Аманда и Рух, была отделана простыми деревянными панелями. Но стена справа выглядела так, будто была высечена из коричневого гранита. Левая казалась шпалерой, заросшей вьющимися растениями со множеством цветов всевозможных оттенков. А стена, противоположная входу, казалось, отсутствовала вообще. Вместо нее перед ними в отдалении открывалась поросшая лесом долина. Она поднималась к голубоватым горам, местами покрытым белым туманом.

– Сядем к столу, – предложила Рух. Тот мог увеличиваться и в длину, и в ширину – так чтобы за ним могло поместиться до пятнадцати человек; но сейчас он имел минимальный размер – метр в ширину и два в длину. Рух заняла свое место. Аманда с Хэлом подошли к его противоположной стороне, и два ближайших кресла, чьи датчики восприняли температуру их тел, придвинулись к ним. Хэл и Аманда уселись.

Хэл взглянул на стол. В своем нынешнем состоянии он выглядел не так, как это было свойственно Аджеле. За все время пребывания Хэла в Абсолютной Энциклопедии он видел поверхность стола Аджелы в одном из двух состояний. Либо он был совершенно пуст – если не считать светового пера рядом со встроенным экраном, либо завален кипами всевозможных официальных бумаг, корреспонденции, контрактов и прочего.

А теперь на нем лежало несколько распечаток, причем аккуратно сложенных в стопки.

Видно было, что столом пользовалась Рух. Хэл пристально посмотрел на нее.

– Значит, ты полностью взяла на себя ее обязанности?

– Боюсь, что так, – ответила Рух. – Конечно, неофициально. Об этом знают лишь несколько ближайших помощников, но не распространяются об этом. Даже большинство персонала Энциклопедии не осознает, насколько значительную часть времени она не занимается делами.

– Наверняка они догадываются о реальном положении вещей, поскольку конец Тама уже близок, – сказала Аманда.

– Просто они достаточно лояльны, чтобы не задавать смущающие вопросы. – ответила Рух. – Но, Хэл… – Она взглянула Хэлу в глаза. – Поэтому теперь, когда ты вернулся, они почувствуют себя лучше.

– Я здесь никогда не управлял делами. – покачал головой Хэл.

– Да, не управлял, но они знают, что Там предполагал, что ты рано или поздно его сменишь, и фактически тебя уже сделали Директором несколько лет назад, когда появился щит.

– А как ты справлялась самостоятельно? – спросила Аманда у Рух.

Карие и бирюзовые глаза встретились.

– Внутренние вопросы я передаю главам отделов. В особых случаях, при необходимости, я иду к Аджеле. Остальное, особенно проблемы, с которыми к ней обращаются с Земли, обычно требуют только здравого смысла или посредничества между двумя неразумными точками зрения. И я не принимаю никаких военных решений. Я предоставляю их дорсайцам.

– Но, Хэл, – она повернулась обратно к нему, – это все неважно. А важен Там. Можешь ли ты вообще сделать что-нибудь для него и Аджелы прежде, чем он полностью сдастся? Хотя он будет бороться до последней минуты. Если есть хоть крохотный шанс, что ты обнаружишь что-нибудь или сделаешь что-нибудь, что заставило бы его почувствовать, что он может уйти…

– Я кое-что нашел, – сказал Хэл, – и собираюсь попробовать кое-что сделать. А Джимус Уолтер все еще с нами?

Рух улыбнулась.

– Разве тебе кажется, что ты отсутствовал так долго, Хэл? – улыбнулась Рух. – Сейчас он у себя в кабинете. Мне позвонить туда и выяснить?

Она подняла световое перо.

– Нет. Неважно, я так или иначе иду туда, – ответил Хэл. – Увижусь с вами обеими позже.

Он встал и направился к двери.

Кабинет Джимуса Уолтера не щеголял вообще никакими иллюзиями. Голые металлические стены были полностью скрыты за полками с планами и чертежами. Его стол по количеству сваленных на нем бумаг угрожал превзойти стол Аджелы в самом худшем его состоянии. Джимус жил для работы, и работа была все, для чего он жил. Насколько Хэл знал, тот стал вести себя так задолго до того, как стал руководителем отдела исследований Энциклопедии, и было очевидно, что таким он останется навсегда.

Теперь Хэл, который почти не встречал его за последние три года, когда сам он был полностью захвачен собственными поисками и работой, впервые за долгое время отчетливо рассмотрел его и увидел произошедшие в нем перемены – маленькие, но несомненные.

Венчик волос, окружавший его голову, стал реже, а в оставшихся волосах появилось больше седины. Его массивное тело и грубые руки механика были те же, что и всегда, на лице не было видно никаких признаков старения, но воздух вокруг него казался слегка запыленным, как если бы он был механизмом, которым в течение некоторого времени не пользовались. Он мгновенно вскочил на ноги, когда вошел Хэл, предварительно произнеся свое имя в переговорное устройство на двери.

– Хэл! – Его твердая квадратная кисть схватила руку Хэла. Она была меньше, чем у Хэла, но едва ли слабее. – Как ты? Можем ли мы что-нибудь сделать для тебя?

– Да, – кивнул Хэл, – можете. У меня мало времени, Джимус, – надеюсь, ты догадываешься, почему. Я нуждаюсь кое в чем, что ты можешь соорудить без особого труда – как мне думается. Но я не хочу, чтобы ты чересчур тревожился из-за моих планов использовать эту вещь, так что я не расскажу тебе о них, если ты не возражаешь.

Джимус нахмурился и чуть-чуть помедлил с ответом.

– Как скажешь, – наконец произнес он. – Все знают, что Там ожидал, что ты займешь место Директора, как только почувствуешь, что готов к этому. Просто дело в том, что я привык получать распоряжения от Аджелы…

– И от Рух.

Джимус взглянул на дверь, которая была слегка открыта. Кабинет был достаточно мал, так что он мог дотянуться до нее, не поднимаясь с места. Он толкнул ее, и она откачнулась назад, но замок не защелкнулся.

– И от Рух, конечно же, – сказал он, понизив голос, – хотя большинство, даже здесь, этого не знают. Если ты утверждаешь, что меня могли бы обеспокоить твои планы, это заставляет меня думать, что любая из них, вероятно, также встревожилась бы.

– Да, встревожились бы, – кивнул Хэл. – Именно поэтому ты должен сделать это для меня и ничего не говорить им.

Мысленно он добавил Аманду к списку тех, кому вряд ли понравилось то, что он хотел сделать, потом отчасти передумал. Восприятие Аманды было очень острым, и потому из этих троих женщин в его замысел вероятнее всего могла поверить она. Джимус рассеянно ерошил оставшиеся волосы.