Так она и знала, что это дело плохо пахнет! А ведь она забыла про эту сволочь, хотя Агус давно намекала, что он лезет к ученицам! Ну и инспектор полиции! Как влюбилась в Джерри, весь нюх растеряла.
— Ну да… — виновато поёрзала на диване Агустина. — Я его боялась, тётя. Он меня заставил. Это было несколько раз. А когда мне подурнело на занятии, медсестра сказала, что я беременна. Я сеньору Ивану пожаловалась, а он засмеялся и пригрозил, что убьёт меня, если я залетела. А потом тётя Вирхиния сказала, что у меня всё хорошо. Я и успокоилась. Но сеньор Иван меня преследовал и заставлял делать гадости. Вот нас Лина и застукала.
Фернанда была бешенстве и еле сдержалась, чтобы трёхэтажно не выругаться. Отведя Агустину в её спальню, она куковала всю ночь, дожидаясь утра. Она пойдёт в школу и устроит там разнос. Достанется всем: директрисе, куратору и этой мрази — Ивану. Она им покажет! Мокрого места от них не останется!
====== Глава 35. Когда открываются тайны ======
С утра Фернанда в Школу изящных искусств не попала — навалилась куча дел. Она выдвинула свою гипотезу: маньяк — Маркос Феррер. Комиссар, зная её горячность, посоветовал не бежать впереди колесницы, но согласился, что поискать этого человека надо.
Информации по Маркосу Ферреру обнаружилось мало. В 2004 году он вышел из колонии, благодаря защите адвоката по имени Каспер Брёкке, потомка норвежских эмигрантов. В те годы Брёкке практиковал в Аргентине, как частный адвокат по уголовному праву, а ныне занимался фермерским хозяйством. Фэр велела подчинённым найти Каспера Брёкке и вызвать на допрос. Также она выяснила: младший брат Амадо — Матео сделал операцию по смене пола в «Центре эстетической медицины» в Буэнос-Айресе. Центр этот существовал и сейчас, имея хорошую репутацию и богатую клиентуру. А Фернанда наткнулась на любопытный факт: имя хирурга, что оперировал Матео, — доктор Хуан Гильермо Лосада.
По Сандре Вэйс информации было меньше. До 2013 года этого человека не существовало. Мужское имя её нигде не фигурировало — знаменитости такую информацию обычно скрывали, а врачи не могли распространяться.
Освободилась Фернанда к обеду. Сгрузив поиск украденных колясок и собачек на стажёров, она явилась в школу Агустины.
Директрисы на работе не было — она уехала в Министерство образования. Не оказалось и сеньоры Эрики, куратора, (та села на Карла — своего домашнего скорпиона, и лечилась от его укусов), поэтому Фэр отправилась к учителю по истории искусств.
«Иван Пальо, профессор истории искусств», — прочла она табличку. И у неё почему-то засосало под ложечкой. Постучав в дверь, Фернанда впорхнула в кабинет:
— Извините, я могу поговорить с профессором Иваном?
Молодой человек лет тридцати, сидя за учительским столом, корпел над папками [1]. На звуки голоса Фэр он поднял голову и, сдвинув очки на нос, вперился в гостью желтовато-карими глазами. Мелкие морщинки у висков, зализанные в хвост волосы и вид презентабельный. Но Фернанда его узнала. Конрадо Палло, её бывший!
— Иван — это я, — сказал мужчина, убрав очки в футляр. — Чем могу помочь?
— Значит, это ты, падаль? — вздыбилась Фэр. — Не прикидывайся, что меня не узнал! Какая ты скотина, я семь лет назад убедилась, но это перешло все границы! Ты надругался над моей племянницей! Сделал ей пузо и сидишь тут, интеллигента корчишь! Но я тебе устрою! — всё это Фернанда выпалила на ультразвуке, даже не запнулась.
Наглая, самодовольная ухмылка исказила лицо Ивана.
— Я всегда говорил Кону, что его бывшая — истеричка. И советовал ему тебя послать. Но он решил обуздать эту лошадку, — медленно, вальяжно Иван наступал на Фэр, как удав на кролика.
— Что-что? — она попятилась. Лопатками стукнулась о дверной проём. — Хочешь сказать, что ты не Конрад?
— Ну вот, а говоришь узнала, — спесиво хмыкнул он. — Я Ивано, его брат. Можем познакомиться снова, — и жёстко хохотнул.
Фернанда смутилась. Перепутала. Не Конрад. Но они — зеркальные отражения. Конрадо и Ивано были близнецами. Ещё студентом Иван дважды попадался на курении травки. Он хотел выделяться, носил дреды, пирсинг и всюду разводил татуировки. И сейчас этот тип преподаёт в школе! Корчит интеллигента, а сам учениц насилует!
— Мы можем договориться, — сказал Иван, наклоняясь близко-близко к её уху. На Фэр пахнуло табачным дымом, смешанным с очень сладким, приторно-медовым парфюмом.
— С тобой? Договориться? — сжала она зубы. — Ты изнасиловал мою племянницу и хочешь договориться?!
— Я. Никого. Не насиловал, — процедил Иван отрывисто. — Ученицы сами под меня ложатся, ведь я чертовски неотразим, — жёлто-карие глаза блестели, как фальшивое золото, — ярко и холодно. Иван прижал Фернанду к стене. — Твоя племянница такая же шлюха, как ты. Все вы шлюхи. А что она сделала с ребёнком? Тоже, как и ты, родила и спрятала?
— Уйди, падаль, или я тебе кое-что оторву! — пригрозила Фэр, хоть её и трясло от ненависти. — Я уже не та глупая овца, которую ты знал. Я изменилась. Я умею защищаться от дегенератов! Баста! Хватит чушь пороть! Я никого не рожала!
— Это не так. Ты была беременна от моего брата и сбежала как крыса, — отчеканил Иван, нависая над Фернандой. Роста он был двухметрового. — Мы искали тебя и ребёнка. Думаешь, почему я уехал из Нью-Йорка и работаю в этой школе? Я слежу за тобой. За каждым шагом. И я знаю, что та мелкая сучка, которая под меня легла, — твоя племянница. Через неё я хотел выяснить, куда ты, шлюха, девала ребёнка? — и он схватил Фэр за горло.
— Нет у меня ребёнка, идиот! Я от него избавилась! — прохрипела Фернанда, царапая Ивана ногтями.
— Ложь! Ты его родила и прячешь! — Иван так разорался, что Фэр испугалась. А пистолет она не взяла — шла в образовательное учреждение. — Я ищу племянника, и ты отдашь его мне, шлюха! В нём течёт кровь нашей семьи!
— Да катись ты в ад! — вспомнив приёмы рукопашного боя, Фернанда извернулась и ударила Ивана коленом в пах. Вскрикнув, он шмякнулся на пол. Но Фэр была в ярости — ещё и пнула его по рёбрам. — Повторяю для недоразвитых: у тебя нет племянника! Я ненавижу детей и не собираюсь их заводить! Я говорила это тогда и говорю сейчас!
— Это ложь и отговорки. Все девки хотят детей. И ты мне отдашь ребёнка, сука! Или я разорву тебя на куски!
— Это я тебя разорву! — Фэр уже не владела собой. — Вы с братцем одинаковые, два шизофреника! Я посажу тебя в тюрьму или в дурдом! В этой школе директриса — отстой! Как она могла взять учителем наркомана? Ну ничего, я тебе покажу! Ты тут работать не будешь, на нары пойдёшь! — Фернанда кинулась на выход.
Миновав охранника, тайфуном вылетела из школы. Тень прошлого выросла перед ней стеной. Чокнутый братец Конрада! И почему он ещё не сдох? Воистину тараканы живучи.
Фэр так колотило от страха, злости и обиды, что она рванула по Авенида Корриентес пешком, забыв «Дьявола» на парковке. Чуть под машину не попала. Водитель синего Шевроле Круз, гневно жестикулируя, тыкал в светофор, где для пешеходов горел красный, но Фернанда ушла, плюнув ему в лобовое стекло.
Она села на автобусной остановке, пытаясь унять дрожь. И тут зазвонил телефон. Джерри! Как всегда вовремя.
— Хэллоу, мисс злючка! — сказал он весело.
От этих «хэллоу» и «мисс» у неё мурашки побежали. Конрад тоже говорил «хэллоу» и называл женщин «мисс» и «миссис» — ему нравилось косить под американца. Фэр давно привыкла к болтовне Джерри без ассоциаций с Конрадом, но сегодня его американские фразы царапнули её ястребиным когтем.
— Привет.
— Ты ушла вчера и не позвонила, — мягко упрекнул Джерри. — А я волновался. Что там у вас случилось?
— Тебе же было до лампочки, — буркнула Фернанда.
— Это не так, — сказал Джерри миролюбиво. — Я был уверен, что тётя твоя раздувает из мухи бегемота. Я хотел, чтобы ты осталась со мной. Упрекай меня в эгоизме сколько хочешь. Я и правда эгоист. Так что случилось? Кого убили?
— Никого, — ответила Фэр, прикидываясь безразличной. — Тётя огрела Амадо вазой. А он чуть не задушил Вирхинию, которая спёрла у него деньги.
