— Мне надо на сцену!

— Туда нельзя, — повторил охранник громче.

— Но мне надо. Это важно, — Фэр попыталась его сдвинуть, но это было трудно. Слишком вид у него бугаистый и ручища размером с её ногу.

— Если вы не перестанете хулиганить, мы вас выведем отсюда, — подключился другой охранник.

— Но я не фанатка, я полицейская! — воскликнула Фернанда.

— Ну тогда я Марлон Брандо! — бугай сотрясался от беззвучного смеха.

Фэр едва не отступила, но, глянув на шар, окончательно потеряла самообладание. Вблизи он был огромен и держался на цепи, а одна из металлических балок, к которой цепь прикручивалась, отошла.

— Вы что идиот?! — прохрипела Фернанда. — Уйдите с дороги! Я полицейская! Я делаю свою работу! Здесь может произойти несчастье!

— Если ты немедленно не свалишь, — бугай наклонился к её уху, — несчастье произойдёт с тобой.

Вот хамло! Фэр так рассвирепела, что у неё дым чуть из ноздрей не повалил. Раз — и она вонзила зубы охраннику в руку. Тот заорал: «Чёртова дура!». Её тут же схватили и потянули к выходу. Фернанда вырывалась как могла, уцепилась за колонку у края сцены и начала орать: «Шар! Шар! Он сейчас упадёт!!!».

За музыкой никто не слышал, что она кричит, но Фэр обратила на себя внимание. Зрители начали оглядываться, тут и песня закончилась. Джерри встал, ему поаплодировали. Рассказывая историю новой композиции, он подошёл к углу, где была потасовка. Фернанда кулаками дубасила охранника, крича слово «шар», и в эту секунду раздался треск.

Огромный шарище с высоты рухнул на сцену. Фэр не заметила, что Джерри отошёл, и решила — его убило.

— Это ты виноват! Смотри, что ты наделал, тварь безмозглая?! — с размаху Фернанда ударила бугая коленом в пах. Тот согнулся креветкой и уполз, открыв ей обзор. И Фэр увидела Джерри, что таращился на неё в упор.

Не менее обалдевшие зрители пялились то на осколки шара, то на Джерри. Но он мигом овладел собой.

— Спокойно, друзья, без паники! Иногда декорации имеют свойство падать. Сейчас всё уберут, и мы продолжим.

Он прошёлся туда-сюда, гремя цепями на брюках. Взглянув на осколки, распорядился опустить занавес. Вернулся к Фэр (она стояла с открытым ртом) и, схватив за руку, втащил её на сцену.

Фернанда шла за Джерри на автомате, как овца за пастухом. Затянув новую песню, он пригласил её танцевать. Они покрутились немного перед занавесом, и Фэр вцепилась в Джерри бульдожьей хваткой. Обняла и прижималась к нему, пока он не допел.

Микрофоном, где Фернанда узрела буквы «J» и «A» — инициалы Джерри, он играл любовно, меняя его положение через подбрасывание. А затем огорошил публику:

— Хочу вам представить эту отважную девушку, что спасла мне жизнь. Фернанда Ривас — инспектор федеральной полиции и заодно моя супруга. Удачно я женился, правда?».

«Из всего шоу сделает», — подумала Фэр мрачно. Но восхищение в ней взыграло. Джерри великолепен! Его чудом не убило декорацией, а он шутит.

Видя состояние Фернанды, Джерри спровадил её за кулисы, велев помощникам о ней позаботиться.

— Дождись меня, мы закончим через минут тридцать, — шепнул он Фэр на ухо.

Девушка-администратор увела Фернанду в подсобку, где была оборудована комната отдыха. Занавес вновь открыли, и Джерри, и артисты балета вышли на сцену продолжать шоу.

Фэр пила чай, сидя на диване в пыльной подсобке. Сбоку от неё, на трёхногом столике, были кучей свалены костюмы, а по углам распиханы старые и новые декорации. Девушка-администратор кружила под боком, уверяя — весь «Гран Рекс» гудит. Какая она смелая! И как она заметила летящий шар? Фернанда молча кивала. Чай, пахнущий жасмином и бергамотом, слегка горчил, а чашка жгла пальцы, и, унимая дрожь, она обняла её ладонями.

Тот сон был пророческим. Если бы не приснился ей этот шар, и не пришла бы она на концерт, Джерри был бы мёртв. Миллион раз она проклинала его, ругала, ненавидела, но сегодня, обнимая, живого и красивого, такого чужого и родного одновременно, Фэр поняла, что не хочет его терять. И сколько бы не носил он масок, пряча реальность, он ей нужен. А ещё говорят — судьбы нет. Врут всё.

Концерт заканчивался, и Джерри надо было переодеться для финальных песен и поклонов. Администратор ушла помогать, а Фернанда осталась одна. Вот тут её и прорвало — она разревелась. Рыдала и рыдала, уткнувшись носом в чашку с чаем.

Когда минут через пятнадцать Джерри, сияя заклёпками на кожаном костюме (теперь белом), вошёл в подсобку, Фэр так и всхлипывала.

— Идём со мной, — он крепко сжал её плечо.

Фернанда отставила чашку и пошла за ним. Она мечтала, чтобы он обнял её, прижал к себе, ничего не говоря и не спрашивая, но Джерри безмолвствовал. Вокруг них лебезили помощники: администраторы, менеджеры, костюмеры. У Фэр от их воплей и предложений чая, кофе, виски, таблеток, еды и врача голова опухла.

Впустив Фернанду в гримёрку, Джерри отправил всех прочь. Фэр села в кресло, а он запер дверь на ключ. Она молчала, искоса наблюдая за ним. Подойдя к зеркалу, он начал снимать грим с лица — глаза его были сильно накрашены.

Оделся Джерри в рваные джинсы и чёрную рубашку. Снял митенки. Глядя в пустоту, стал развешивать костюмы по вешалкам. Ну почему он молчит? Всё лелеет свою маску. Неужели никогда не расслабляется? А Фернанда впервые чувствовала нежность. Наверное, это от испуга, но ощущение милое.

Когда Джерри разгримировался, он, наконец, включился в сеть. Приблизился к Фэр и сел у её ног. Заглянул в лицо, подобравшись снизу, как хитрюга-кот.

— Ты успокоилась?

Она кивнула сдержанно, хоть и мечтала об обнимашках.

— Как ты здесь очутилась?

— Ну… просто пришла. Я… ну, я увидела по телевизору, что ты назвал мной другую, — пролепетала Фэр, глядя мимо. — Я пришла за объяснениями, но меня за кулисы не пустили. И я купила билет на концерт.

— А почему ты решила спасти мне жизнь? — взяв руку девушки в свою, Джерри пальцем рисовал на её ладони узоры. Его мягкие ласки змея-искусителя, заставляли Фернанду трепетать.

— Э-э-э… ну, я же полицейская, это мой долг. Шар шатался, я это увидела и полезла на сцену, вот и всё, — оправдалась Фэр. Не рассказывать же ему, что этот шар ей приснился. Он её засмеёт!

— Только из-за этого?

— Ну да…

— И на разборки ты пришла не из ревности, а просто так? — «пальцы дьявола» всё ласкали её руку, перемещаясь с ладони на запястье и обратно.

— Да, то есть нет… Просто Фернанда — это я. Я не люблю, когда некто выдаёт себя за меня.

— Не сочиняй, мисс врушка! Ты меня приревновала! — изумрудные черти в глазах Джерри танцевали диско — взглядом он стрелял так, что аж слепило.

— Ну вот ещё, заняться мне нечем, как ревновать тебя! Ты ведь обрюхатил мою кузину!

Вздохнув, Джерри сел к Фэр спиной, облокотившись о диван.

— Ты опять за своё, Фернанда Ривас, — упрекнул он. — А я хотел тебя поблагодарить, ты спасла мне жизнь.

— Очень мне надо спасать твою жизнь! Я выполняла свой долг полицейской, — буркнула Фэр, уже понимая, что сейчас всё испортит. Он ласков с ней, а она грубит. Но на шею Джерри Анселми она вешаться не будет!

— Как с тобой сложно, Фернанда Ривас! — глухо сказал он. — Я знаю, ты не подарок, я и сам не ангел. Но твоё упрямство переходит границы. Зачем ты доводишь меня то до жажды тебя убить или изнасиловать, то до желания никогда не отпускать? Может, ты разберёшься со своими хотелками? Зачем ты спасла меня сегодня? Чтобы продолжать агриться, как малолетка?

Он рванул на выход. Ну вот, она всё испортила! Фернанда едва не перелетела через подлокотник кресла. Ломанулась за Джерри, встав между ним и дверью.

— Джерри, не уходи!

— Ты хочешь, чтобы я остался? Зачем? — вопросительно изогнул он бровь.

— Потому что… потому что… ты мне нужен, — пролепетала Фэр.

— Нужен? Для чего? Нравится меня изводить?

— Нет, — она отрицательно качнула головой.

— Нет? Тогда для чего? — он взял её за подбородок, вынудив глядеть на себя. — Ты ничего не поняла, Фернанда Ривас. Тогда, три месяца назад, я хотел, чтобы ты осталась, — в очах-изумрудах полыхнул гнев. — Впервые я захотел впустить кого-то в свою жизнь. Но я выбрал не того человека. Ты — бесчувственная!