— Вот так тебе, мерзавец! Кушай, не подавись!

Потирая ручки от предвкушения ссоры Джерри с его женой, Фэр легла спать.

Секрет вздохов Вирхинии раскрылся утром за завтраком. Ликуя, она поведала домочадцам (всем, кроме Агус, которая к завтраку не вышла), что пять дней назад добилась своего — переспала с Джерри Анселми. Получилось это спонтанно. Она пошла к нему домой в надежде, что он соскучился. Просидела у двери до вечера, а когда Джерри явился, то сам затащил её в квартиру. Отправил в душ и уложил в кровать — она и ахнуть не успела. Но зато успела продырявить презервативы, что лежали в ящике ванной. Правда, ничего не вышло — Джерри воспользовался презервативом из кармана. Именно это Вирхинию и расстраивало.

— Представьте себе, с будущей матерью его детей и в презервативе! А ведь наша свадьба не за горами. Ну ничего, учёные выяснили, что презервативы от беременности не предохраняют, так как содержат поры. Я уже чувствую, что беременна. Я запаслась тестами на месяц вперёд! Я их делаю каждый день. Почему ты ржёшь, кузина? Чего смешного? — обиделась Вирхиния, когда Фернанда разразилась хохотом.

— Вирхиния, ты же гинеколог! Что ты несёшь? Поры в презервативах, тесты, когда и недели ещё не прошло…

— Латекс содержит поры и это научно доказанный факт! — задрала нос Вирхиния. — А тесты я делаю заранее, чтобы не упустить момент радости от двух счастливых полосочек. Я же чувствую, во мне зародилась новая жизнь!

— Но зачем связываться с Джерри Анселми? — скривилась Фэр. — Есть же Амадо, который тебя любит. А Джерри Анселми — опасный, непредсказуемый тип. Он женат и бисексуален.

— А ты откуда знаешь?! — вздыбилась Вирхиния.

Фернанда застопорилась, но быстро нашла ответ:

— Он мне сам говорил.

— Ну, с женой можно и развестись, — вмешалась тётя Фели. — Сейчас это даже модно. Хотя с Фернандитой я согласна, этот Джерри опасен. Амадо гораздо безобидней. Он не станет сажать нас в тюрьму. А кто такой этот бе… би.?

— Тётя, вы от жизни отстали! — съязвила Маргарита.

— Не груби мне! — надулась та. — Я приличная женщина, у меня за всю жизнь был только один мужчина — Осмар, мой муж, царствие ему небесное! — она подняла глаза к потолку. — Я не знаю всех этих тонкостей.

— Бисексуалы любят и мужчин, и женщин. И вашим, и нашим, — пояснила Марго. — И это хуже, чем быть открытым геем. Геи хотя бы к женщинам не лезут. А бисексуалы пудрят мозги какой-нибудь дурочке, она думает: «Классный парень!», а потом он оказывается в кровати с другим парнем и заявляет: «Извини, дорогая, но я люблю вас обоих».

— Какая гадость! — тётя сморщилась, как гриб-сморчок. — Барбара Сантойя, ну-ка закрой уши сейчас же! Эти разговоры не для тебя, а то ночью не заснёшь! И зачем он тебе такой нужен, Мария Вирхиния Сантойя, а? — переключилась она на дочь, угрожающе размахивая вафлей. — Ты в своём уме? Нет-нет, мне не нужен зять-извращенец! Только через мой труп!

— А ещё есть мужчины, которые специально говорят женщинам, что они геи или би, — злорадствовала Маргарита — ей нравились вытянувшиеся лица тёти Фели и Вирхинии. — Чтобы посмотреть на их реакцию или отделаться от женщины, которая надоела. Или чтобы она потеряла бдительность, и тогда её легче склеить.

— И откуда у тебя такие познания, Марго? — удивилась Вирхиния.

Маргарита хмыкнула.

— Телевизор — главный и самый надёжный источник информации. Надо смотреть его чаще и тогда будешь в курсе всех событий в мире. В общем, этот твой красавчик мог и наврать, чтобы тебя отпугнуть.

— Это он зря! Мне плевать на его ориентацию. Главное — моя лялечка, — Вирхиния погладила свой живот.

— А я не согласна, — заспорила Фернанда — ей ни разу не пришло в голову, что Джерри мог наврать про бисексуальность. — Ни один гетеросексуальный мужчина не скажет в открытую, что он гей. Особенно женщине, как бы та ему не надоела. Для них признать себя геем — сродни самоубийству.

— Для гомофобов и сексистов, да, — кивнула Маргарита. — Но ты плохо знаешь мужчин, сестрёнка. Есть такие ушлые, о-о-о! Если они без комплексов и не страдают гомофобией, могут годами притворяться геями и дружить с девушками, чтобы этих девушек лапать и клеить. А она попадётся в сети и ещё будет гордиться, что перевоспитала гея.

— Я же сказала, мне плевать на ориентацию, — повторила Вирхиния. — У него шикарные гены! Он такой красавец, к тому же богат и знаменит. Поэтому он обязан сделать мне ребёночка. Жаль, что тесты пока отрицательные. А если я не залетела? Я ж тогда умру! — истерически схватилась она за голову. — Вдруг это был мой единственный шанс?

— Мария Вирхиния Сантойя, ну что ты городишь? — разозлилась тётя Фели. — Это не единственный мужчина в твоей жизни. Ты обязательно ещё встретишь достойного человека, выйдешь замуж и родишь ребёнка.

— Мама, почему ты ничего не понимаешь? Это же мой последний шанс на беременность! — завопила Вирхиния, комкая в руках салфетку. — А вдруг тесты отрицательные из-за того, что я уже слишком старая для материнства? Мне уже целых двадцать шесть! Это катастрофа! Я в шоке! — и она всхлипнула, закрыв лицо мятой салфеткой. — Как же я несчастна! Мне остаётся только уйти в монастырь!

— Хм… — Маргарита убирала тарелки со стола, — как будто на этом Джерри свет клином сошёлся.

— А у меня сошёлся! — визгнула Вирхиния слезливо.

— А если сошёлся, есть масса способов поймать конкретного мужчину. Ими пользовались женщины во все времена и не так глупо, как ты, — укорила дочь тётя Фели, когда Маргарита утащила грязную посуду в кухню.

— О чём ты, мама? — не поняла Вирхиния.

— Можно подумать, все мужчины прям повально растят родных детей, — тётя встала. — Пойду собираться в зоопарк, сегодня там работы целый воз.

Неизвестно, поняла ли Вирхиния намек тёти, но Фэр поняла и была возмущена. Это уже натуральное мошенничество — навязать мужчине чужого ребёнка.

День прошёл уныло и серо. Фернанде осточертело заниматься мелкими делами — паникующие бабки с бельём её утомили. А дело Фантома висело мёртвым грузом. Фэр ковырялась в делах заключённых и выпущенных из тюрьмы убийц и маньяков, пока не услышала за дверью женские вопли.

— Ну-ка пусти, животное! Я сама пойду! Я, между прочим, тётя инспектора полиции!

— А я подруга тёти инспектора полиции! — верещал второй голос, поглуше.

Фэр вжалась в спинку кресла. Может, там откроется портал, и она провалится в волшебный мир, избежав встречи с этими двумя особами — голоса она узнала.

Распахнув дверь, капрал Гонсалес втолкнул в кабинет тётю Фели и её подружку Канделарию Мендес.

— Проштите, иншпектор, — прошепелявил капрал. — Я жнаю, вы прошили ваш не тревожить, но тут чрежвычайное обштоятельштво. У наш тут жадержанные говорят, будто они ваши родштвенницы.

— Приветик, племяшечка! — возликовала тётя Фели, плюхаясь в кресло. Донья Мендес развалилась на диване в углу.

Фернанде оставалось только прижать руку ко лбу.

— А что случилось, Гонсалес? Почему их задержали? — спросила она, пытаясь не выдать раздражение. Опять эти сумасшедшие на её голову свалились!

— Они шовершили попытку похищения, — объявил Гонсалес.

— Похищения чего?

— Ценной рептилии из жоопарка. Крокодила, — пояснил капрал, улыбаясь и демонстрируя щербины в зубах.

— Никого мы не похищали! — не выдержала донья Канделария. — Это у меня, у меня этот чёртов зоопарк похитил Тото, а я хотела его вернуть. И Фелисидад мне помогала, так как работает в зоопарке.

— Я не работаю в зоопарке! — пропыхтела тётя. — Я там временно отбываю наказание.

— Полицию выжвали шотрудники жоопарка, — продолжил капрал, — когда увидели, как эти две тащат крокодила вмеште с клеткой череж жабор.

— А как вы прикажете ещё его тащить? — надулась тётя, почёсывая тыковку одним пальцем. — Без клетки он бы нас сожрал, ведь ты, Канди Мендес, сваляла дуру и не захватила с собой ни намордник, ни поводок.

— Ну я забыла, — покорно вздохнула донья Канделария.

— И как же вы подняли клетку с крокодилом? Она же тяжёлая! — недоумевала Фэр.