Армандо Лопес — мужчина тридцати восьми лет. Работал таксистом. Имел жену и двоих детей-близнецов. Тоже ничего из ряда вон выходящего.

А вот Дорис де Гарсини — пятая жертва, оказалась женщиной незаурядной. Яркая брюнетка, имела свой бизнес — магазин игрушек. После того, как развелась с мужем, стала открытой лесбиянкой. Длительное время жила с женщиной по имени Марта Санчес. Но потом Марта вышла замуж за мужчину. Видимо, с горя Дорис продала бизнес и торговала иконами, пока её не убили.

«Арчибальдо Бартоломе Веласкес», — прочитала Фернанда имя на следующей папке. Смешной старичок с седой бородкой. Вдовец. Преподавал астрономию в секундарии — обычной средней школе.

Седьмая жертва, в отличие от предыдущих, была неблагополучной. Рената Коста — женщина, отмотавшая пятнадцать лет в тюрьме. Убила пятимесячную дочь, уронив ей на голову молоток. Отсидев, вышла замуж за беспробудного пьяницу и родила от него мальчика. Через три месяца ребёнок внезапно умер от удушья. Мать клялась, что младенца ночью задушила кошка. Но, судимая за аналогичное преступление, она мигом попала под следствие. Сесть во второй раз не успела — её кокнул маньяк.

Если бы за мысли сажали, Фэр оказалась бы в тюрьме. Она не защищала детоубийц, но в чём-то понимала их. Послеродовая депрессия и неоправданные ожидания вкупе с неустойчивой психикой могут довести до ручки. Общество давит на женщину, внушая: она должна обеспечить мир потомством, в этом главное её предназначение, а также счастье. И именно ему благодаря она состоится как женщина. Когда это втирается с детства, навязывается гендерная роль — ты обязана жить по правилам, иначе ты не женщина и порицаешься людьми. А кому нравится быть изгоем? Вирхиния — типичный представитель этого зомбирования, случай тяжёлый и запущенный. И сколько их в мире таких, грезящих о детях с подросткового возраста? Вот она, вся такая романтичная, выходит замуж в белом платье и фате. Через девять месяцев рожает и тут бац — трудности. Оказывается, ребёнок — не заводной пупсик с бантиком, с которым можно поиграть пару часов, выключить из сети и положить в колыбельку. А муж — в лучшем случае бегает по друзьями или пропадает на работе, а в худшем — свалил к другой, не выдержав бессонных ночей, криков и отсутствия секса. И жизнь раскалывается надвое: до и после родов. У женщины, вынужденной отказаться от привычной жизни и посаженной в четырёх стенах с ребёнком, его воплями, подгузниками и кормёжками, наступает психоз. Форму он принимать может различную — от отказа заботиться о ребёнке и ненависти к нему до выброса его в помойку, убийства или самоубийства. Такая женщина воспринимает ребёнка, как препятствие. Ей хочется вернуться к той жизни, которую она вела до родов. А всё могло быть иначе, если бы телевидение и книги рассказывали не о розовых слонах, а о реальности. Если бы женщина имела выбор: рожать или нет, не страшась быть осмеянной. Тогда на несколько искалеченных судеб в мире стало бы меньше.

Фэр понимала этих женщин. Виновато общество, которое вешает макароны на уши, убеждая в счастье материнства тех, кому оно не нужно. Но, с другой стороны, Фернанда удивлялась, как можно наступать на грабли второй, третий, четвёртый раз. Та самая Рената Коста, убив одного ребёнка, отсидела срок, вышла, родила второго и повторила тоже самое. Глупость! Зачем убивать, когда можно не рожать?

Фернанда взяла следующие папки.

Патрисия Леон — бывалая проститутка из трущоб Ла Бока. Имела ребёнка трёх лет, который жил с её матерью за городом.

Пабло Монтефьори — журналист. Мужчина статный, красивый. Работал криминальным корреспондентом, ему отрубили пальцы.

Вивиана Косме — модель нижнего белья. Изящная девушка, что состояла на учёте у психиатра из-за патологического желания похудеть.

Ладислао Солер — молодой скульптор. Волк-одиночка, порвавший связи с семьёй ради искусства.

Ксимена Медина — женщина-бодибилдер, трижды разведённая, владелица спортклуба, мать двоих детей. Эта жертва, весьма благополучная, тоже изумляла Фэр. Как спортсменка могла позволить маньяку себя убить? Неужели он так силён, что даже бодибилдерша с ним не справилась? Но следов борьбы не было, как и в остальных случаях. Фернанда сделала вывод: либо жертвы хорошо знали маньяка, либо он не создавал внешней угрозы.

Тринадцатая папка была о Мартине Гарсиа — недавней жертве, молодой наркоманки из трущобы Вижья-31. Она рано покинула семью, где, кроме неё, было ещё пятеро детей. Старший брат ушёл из дома; средний сидел в тюрьме за убийство младшего, третий брат сменил пол и тоже канул в лету, а мать и четвёртый брат беспробудно пили. Мартина же с пятнадцати лет жила со взрослым мужчиной, вела асоциальный образ жизни — не работала и воровала, чтобы получить деньги на дозу.

Анибал Руис — не менее интересный персонаж. Он был моряком дальнего плаванья, но, угодив в шторм, потерял ногу. Пришлось уйти на пенсию по инвалидности. Жена его бросила — ушла к другому, забрав с собой двоих детей.

Последней на сегодняшний день жертвой являлась Инес Доурадо — эффектная девушка из престижного района Бельграно. Топ-менеджер крупной фирмы по производству мебели. Именно ей благодаря появились зацепки. Во-первых, маньяк отрезал жертве язык. Во-вторых, эксперты определили: за час до смерти Инес вступала в половую связь с мужчиной. Со слов её матери, девушка недавно рассталась с женихом и на мужчин не смотрела. Нового романа у неё не было. По этой причине комиссар Гальяно решил, что маньяк — мужчина, хотя следов изнасилования эксперты не обнаружили.

Сомнения в том, что любовник и маньяк — один человек у Фэр оставались, но возникла и иная версия: убийца жертву не насиловал, значит, они были знакомы. Биологических следов маньяк не оставил. Бывший жених Инес из списка подозреваемых не исключался, но у него было алиби — в момент убийства он находился на работе, что подтверждали четверо его коллег. За ним уже установили слежку, но пока всё было тихо. Парень трудился спасателем на лодочной станции, ведя обычный образ жизни. По будням — работа, встречи с новой пассией вечерами, на выходных — ночные клубы и игра в бильярд. Скорее всего маньяк не он.

В конце концов, Фернанда решила круг знакомых и родственников каждой жертвы проверить на наличие судимых за аналогичные преступления людей или людей, состоящих на учёте в психиатрических клиниках, асоциальных личностей и прочих странных элементов. Хотя маньяк может быть и неприметным.

Она так засиделась в комиссариате, что дежурные копы насильно погнали её домой. Но Фэр соскучилась по работе и уходить не хотела. И не зря — дома стоял дым коромыслом. А всё из-за Агустины.

Из школы девчонка явилась в слезах, заперлась в комнате и открывать никому не желала. Весь ужин Маргарита перекрикивала телевизор, вопя, что взяла отгул в салоне и завтра поведёт Агус к психологу.

— Пусть её напичкают таблетками! — бесилась она. — Или я её побью! Больше так жить невозможно!

Фэр попыталась внушить сестре, что психологи таблетки не используют, но тщетно. Маргарита кричала: если психолог завтра не вылечит «эту бестолочь», она подаст на него в суд.

Ни тётя Фели, ни Вирхиния на визг не реагировали — они обе были рассеянные. Вирхиния ничего не ела, хотя всегда отличалась аппетитом. А тётя вид имела загадочный. Обгладывая куриную ножку, она что-то мурлыкала себе под нос и не замечала клянчившую еду Барби.

«Неужели эти две опять что-то задумали?» — мелькнула у Фэр мысль.

Перед сном она постучалась в комнату Агустины, но реакция была одна:

— Как вы меня все достали! Отвалите уже! Оставьте меня в покое! — крикнула девчонка из-за двери.

— Прекрати так со мной разговаривать, Агус! — строго ответила Фернанда. — Я твоя тётя и старше тебя. Уважай меня!

Агустина что-то тихо проворчала, но дверь не открыла, и Фэр ушла ни с чем. В полночь она занялась тем, что называется «сладкая месть»: нашла страницу Марлене в фэйсбуке и кинула ей в личные сообщения видео, где Джерри кувыркался с Вирхинией.