Сеньор Феликс и сеньора Ньевес, донья Нильда и дон Альберто тоже чествовали молодожёнов. Позвала их Фернанда — Маргарита умоляла известить всю округу, что её статус повысился со вдовствующей матери-одиночки до законной супруги.

Донья Нильда шепнула Фэр: они с мужем забрали Айлин к себе. И давать на лапу Рехине не понадобилось — её соседка Бьянка Гарсиа женщину убила. Не поделили они сына и любовника Бьянки, Хосе Луиса, — его Рехина прочила Айлин в женихи. И Бьянка явилась к соседям с топором. Девчонку спасло чудо — Айлин сумела выбежать на улицу. А Бьянка в пьяном угаре отрубила Рехине все конечности, а также нос, уши и голову — та развалилась на части. Полиция вынуждена была приехать в Вижью-31, чтобы арестовать убийцу. Айлин хотели сдать в приют, но адвокат Алвес добился разрешения на опеку для доньи Нильды и дона Альберто.

Больше всех Фернанду удивил капрал Гонсалес — он пришёл в компании дамы, от которой Фэр шарахнулась, как от чумы. Это была Нина Кинтерос — чокнутая фанатка с битой. Безмерно толстая, в красном платье-мини, она смахивала на бочонок с пивом. Жизнерадостно улыбаясь, капрал объяснил: их познакомила мать Нины — Кристина Перальта, бывший инспектор органов опеки. Когда её дочь вышла из психушки, мать от её имени опубликовала анкету на сайте знакомств. А Гонсалес, зависая там регулярно, клюнул на неё. В итоге, они встретились в реале и понравились друг другу. Сама же Кристина Перальта, сухопарая седовласая женщина, явилась с ними за компанию. Всю свадьбу она кокетничала с холостым доктором Рубенсом.

А на церемонию в Рехистро Сивиль попали и Нанси с доктором Барриосом. Пришли подавать своё заявление и в холле столкнулись с Тосом и Маргаритой. Расхвалив наряд Марго — брючный костюм цвета абрикоса, — Нанси пожелала им с Тосом счастья. О детях не спросила, будто их не существовало, и Фернанду проигнорировала — вздёрнув нос, обошла её стороной.

Свадьба гуляла до рассвета, а наутро жених и невеста улетели в Мар дель Плата.

Тётя Фели же занялась творчеством. Переделав текст, она сдала сказку в издательство ещё раз. И — чудо! Редактор всё одобрил, пообещав, — её опубликуют в сборнике для детей. Тётя была счастлива, хотя и не мечтала об успехе, лишь надеялась, что критики не съедят её заживо.

Время тянулось длинной-длинной нитью, бесконечной, как старая киноплёнка. Так, в надеждах и чаяниях, радостях и бедах, пролетел год.

Фернанда, наконец, нашла себе занятие. Однажды увидев в интернете объявление: «Требуется девушка для рекламы мотоциклов», она позвонила в агентство. Пришла на кастинг и обомлела — рекламщиками были люди, что некогда снимали клип Джерри, где она заменила модель.

Так Фэр подписала контракт. Плакаты с изображением яркой голубоглазой брюнетки, обтянутой в чёрную кожу и обнимающей элитный красный байк, заполонили Буэнос-Айрес. И влюблённым взглядам мужчин не стало предела. Жизнь повернулась на триста шестьдесят градусов. Фернанда ощутила новый её вкус, попав в мир, которого прежде касалась лишь кончиком туфельки, выходя под руку с Джерри. Теперь Джерри рядом не было, но Фэр стала желанной гостьей многих светских раутов.

Она уже и не верила, что когда-то носила пистолет у бедра, ловила преступников, осматривала трупы… Полицейскую форму сменила косуха байкера днём и элегантное платье вечером. И в этой новой жизни она чувствовала себя великолепно. Хотя жёлтые газетёнки обвиняли её в том, что она раскрутилась на имени Джерри Анселми. Но Фернанде было наплевать. Чтобы не ходить по тусовкам в одиночестве, она закрутила роман с гонщиком Формулы-1. Его звали Кристиан. Симпатичный и ласковый, он угождал и не надоедал ей. Дальше секса и совместных фото в журналах их отношения не заходили, что Фэр нравилось. А в целях репродуктивной безопасности она, по предложению доктора Барриоса, сделала стерилизацию. И страх перед незапланированной беременностью отступил навсегда.

На первый гонорар она купила квартиру на проспекте Эдуардо Мадеро, неподалёку от стадиона Луна-Парк. В доме на улице Дефенса осталась только тётя Фели. Но и та мечтала съехать — заработала приличную сумму за три сказки. Издательство, получая сообщения от детей и родителей с просьбами напечатать ещё произведения этого чудесного автора, выпустило дополнительный тираж.

Ни Фернанда, ни Маргарита до последнего не верили в затею с писательством, а тётя оказалась талантливым автором. Она даже провела презентацию своих книг и побывала на «SG» — шоу Сусаны Хименес, где в прямом эфире организовала свадьбу Барби и Макса, пуделя доктора Гильермо. А месяц назад Барби подарила тёте шестерых четвероногих внуков. Неугомонные пуделята заполонили осиротевший дом, и тётя Фели была счастлива, убив в памяти все дурные воспоминания.

О судьбе Джерри Фэр узнала от доньи Нильды. Она, дон Альберто и Айлин по-прежнему жили в Баррьо Парке — Джерри не выгонял их. Оставив им денег, он продал квартиру в Пуэрто Мадеро и Феррари, собрал вещи и, прихватив Дамаса, исчез. Кухарка предполагала, что он вернулся в Нидерланды, но то были её мысли, ничем не подкреплённые.

В преддверии сочельника улицы Байреса заполонили огни, гирлянды и венки омелы. Они украшали окна и двери всего старомодного, как древняя черепаха, квартала Сан-Тельмо.

Фернанда уже обосновалась в новой квартире с лаконичным дизайном из металла и стекла. По мнению её коллег-рекламщиков, стиль жилища походил на мужской — никакого гламура, цветов и рюшей. Только голубой кролик на полке в спальне.

А сегодня с утра она заглянула на улицу Дефенса, чтобы поздравить соседей и тётю Фели с Рождеством, украсив их двери «волшебными сапожками» с презентами внутри. Эта католическая традиция возникла с легендой о Санта-Клаусе — Святом Николасе. Он любил делать сюрпризы и как-то услышал о трёх сёстрах, которые жили на окраине. Они так нищенствовали, что их отец решил заставить девушек торговать собой, но Санта-Клаус, придя к ним ночью, бросил в дымоход три золотых слитка. Они упали в сапожки девушек, что висели у камина. Так в католичестве прижился этот обычай — дарить рождественские сувениры в декоративных сапожках или носках.

Войдя в дом, Фэр застала тётю в гостиной — та хлопотала над горой чемоданов.

— Я переезжаю, Фернандита! Уже квартирку себе присмотрела! Райончик наш, только улица другая — Пасео Колон. Неподалёку от Розового дома1. Красота, сил нет! И соседи хорошие, и консьерж есть. А вечерами все гуляют в скверике. Но дорого — в обморок свалишься! Но я получила гонорар от издательства. Нет, гонорарище! Продали около миллиона экземпляров моих сказочек! — жизнерадостно хвалилась тётя. — Сначала их выпустили в сборнике с произведениями других авторов, а потом отдельным тиражом. А теперь издательство заключило со мной контракт и требует выпускать по произведению раз в полгода. А я что? Я смогу!

Вручив тёте рождественский сапожок, Фэр помогла ей упаковаться. Для вещей тётя Фели наняла грузовик, забив его чемоданчиками, сумочками, баульчиками, ящичками розового и фиолетового цветов, разукрашенных бантиками и цветочками. Впихнула она туда и мебель: кровать, сундук, шкаф и три розовых ковра.

Расцеловав Фернанду в щёки и держа подмышкой ярко-синюю Барби, а в руке — корзинку с шестью щенками, тётя влезла в грузовик и плюхнулась рядом с водителем. Поправив фиолетовую шляпку с пером, она помахала рукой, улыбаясь, как телезвезда.

— Пока, моя дорогая Фернандита! Не забывай любимую тётушку! Светские львицы должны держаться вместе. Бай-бай!

Когда грузовик растворился в облаке пыли, Фэр возвратилась в дом. Прошлась по комнатам и тихому дворику, любуясь на вновь зацветшие красные гребешки на балконе — символ новой жизни. Послала им воздушный поцелуй. И, наклеив на дверь табличку: «Продаётся», распрощалась с юностью навсегда.

Золото солнца ласкало косу под шлемом мотоциклистки, что неслась по Авенида Либертадор, минуя разом четыре квартала. Дорогущий красно-чёрный байк «Пантера», кожаные штаны с цепью и косуха. В лицо бил ветер, и ощущение дикой, безумной свободы, ещё вчера наполнявшее грудь Фернанды Ривас — известной рекламной модели — сегодня погасло.