Попытки до Джерри дозвониться вылетели в трубу — телефон его был выключен. А СМИ после пресс-конференции, где комиссар проболтался об инциденте с кислотой, как с цепи сорвались. Настойчиво охотились они за фото Джерри с изуродованным лицом и муссировали слухи о его смерти.
Зато Фэр приняла окончательное решение — оставаться с Джерри из жалости, мучить его и себя — глупо. Она не воспринимает его прошлое. А есть ли теперь будущее — вопрос.
В Баррьо Парке она въехала свободно — пропуск лежал у охраны. Дом освещали лишь фонарики-факелы, вставленные в землю. В потёмках они мерцали зловеще, и всё казалось нежилым, мёртвым, пугающим. У Фэр колотилось сердце. Она вертелась у калитки, пока не вышла заспанная донья Нильда. Из-за ног её высунулся любопытный и лохматый, как йети, сенбернар. Запахнув халат, донья Нильда пояснила: кроме них с мужем в особняке нет никого. А Джерри сложил вещи и уехал.
— И адреса не оставил? — от разочарования у Фэр под ложечкой засосало. Она хотела покончить со всем немедленно, а то передумает с Джерри расставаться.
— Оставил. Идёмте в дом, чего стоять на улице? — донья Нильда втащила Фернанду в калитку. — Я сейчас поищу адрес, где-то он был.
Они вошли в особняк, и кухарка начала тыкаться по полкам. Выудила записку из-под магнита на холодильнике.
— Вот, — она протянула бумажку Фэр. — Они с этим адвокатом Элио уехали за город, в поместье человека по имени Каспер Брёкке.
— А что у Джерри с лицом? — спросила Фернанда настороженно.
— Да откуда ж я знаю? Я и не видала его. Даже не видала, когда он приезжал. Проснулась и нашла записку и пустые шкафы.
Распрощавшись с кухаркой, Фэр вернулась домой озадаченная и решила назавтра ехать в поместье Брёкке. Она быстро уснула, а в восемь утра уже стояла на автовокзале — наняла такси до городка Сан-Антонио-де-Ареко.
Путь занял три часа. Но старомодный город, который Фэр увидела из автомобиля, ей понравился. Отсутствие небоскрёбов, архитектура девятнадцатого столетия и улочки, мощёные брусчаткой. А вблизи — плеяда ферм, ранчо и поместий, что раз в год, в ноябре, собирали традиционный Фестиваль гаучо.
Таксист довёз Фернанду до местного автовокзала, где она благополучно загрузилась в автобус. Поля, усеянные пшеницей, и зелёные пастбища для скота увидела она по прибытии. За живой оградой из каштанов — одноэтажный, длинный, типично фермерский дом. У входа табличка: «Добро пожаловать в поместье «Лас Кастаньяс» [2].
Фэр хлопала в ладоши, пока не явился хозяин — Каспер Брёкке. Узнав её, провёл в дом. Усадив в деревянное кресло-качалку, предложил мате.
— Я хочу поговорить с Джерри, — объяснила Фернанда цель визита. — Его кухарка дала мне ваш адрес.
Каспер Брёкке скрылся в недрах дома, велев Фэр никуда не уходить. Отсутствовал он долго. Фернанда, нервничая, осматривала интерьер: дерево, плетёная мебель и тысячи растений. Увидев за окном тень, она вышла на порог. Высокий худой мужчина, стоя к Фэр спиной, очищал изгородь от засохших каштанов. Тёмные удлинённые волосы шевелились на ветру, как лапы паука, и Фернанда чуть его не окликнула. Ей показалось, что это Джерри. Но нет — вряд-ли. Джерри был шире в плечах, и осанка у него другая.
Фэр вернулась в гостиную, сообразив, — наверное, это сын Каспера Брёкке. Младший брат Элио, с которым Джерри пел дуэтом. На фото они были идентичны — схожие ростом, фигурой, волосами…
А тут и Каспер пришёл. Махнув рукой, велел идти за собой. Миновав длиннющий коридор, они попали на задний дворик-террасу.
— Вот он, — показав на кресло-качалку, хозяин удалился.
За высокой спинкой кресла Джерри не было видно. Покачиваясь, он любовался горизонтом — зелёными-зелёными бескрайними пастбищами. Дамас нежился на подушке, выделяясь на чёрной наволочке пушистым снежным сугробом.
— Джерри… — позвала Фэр робко.
Кресло-качалка остановилось.
— И зачем ты пришла? — спросил он с апломбом.
Фернанда его тон не оценила.
— Ну… я хотела узнать, как ты. Из клиники тебя выписали, а дозвониться я не смогла.
— И никто не сможет. Джерри Анселми умер. Но на похороны ты опоздала. А я — Маркос Феррер.
Ну что за несносный тип? Даже сейчас ёрничает! Подавив ярость, Фернанда обогнула кресло, ожидая увидеть страшное. Но испытала разочарование — лицо, руки и шею Джерри закрывали бинты.
— Ты хотела увидеть моё лицо? — злобно выплюнул он. — Лицо монстра. Я думал, он больше не вернётся, но он снова здесь. Со своей мерзкой рожей.
— Джерри, я не хочу быть подлой, но… — решила Фэр разрубить всё одним махом. — Это выглядит тупо, я знаю, но… в общем, мы расстаёмся. Дело не в том, что произошло с тобой сейчас, а в том, что я… меня убило то видео. Я не люблю гейские штучки.
Сказав это, она выдохнула, и будто оковы упали с души. Фернанда отпустила и любовь, и страсть, и жалость, и сомнения. Но обрела себя — ту амбициозную девушку, которой была всегда.
— Не надо оправдываться, — молвил он жёстко. — Ты права. Нельзя любить человека за его душу. Все любят глазами и наивно это отрицать. И Джерри Анселми ты любила глазами. Как и остальные. Но Маркос Феррер — мерзкое чучело, которое никогда и никто не полюбит. Се ля ви. Ошибка природы не должна появляться на свет. Её надо убивать. В утробе. Жаль, что моя мамаша этого не сделала. Если бы у меня был выбор, я бы предпочёл не появляться на свет и непременно запретил бы глупым людям рожать заведомо больных детей. И пусть такие же «особенные», как я, попытаются это оспорить, забросав меня камнями. Это всё пустые и красивые слова, чистой воды лицемерие. Но правда лишь одна — размножать больные гены и спасать подобных детей, людей, продлевая их мучения — одно из худших преступлений человечества. А теперь уходи. Ты свободна. Джерри Анселми умер, забудь его. А Маркос тебе не нужен. А мне не нужна твоя жалость. Я никогда и никому не разрешал себя жалеть.
— Значит, твоя любовь была фикцией? — Фэр не понравилось русло, в которое утекла беседа. Она пришла разорвать отношения, а выходит, рвёт их Джерри.
— Это не имеет значения. Я хочу остаться один. Навсегда, — он не сводил глаз с сине-зелёного горизонта. Вдали гуляла туча — стадо быков, подгоняемых юным пастухом.
Каков гусь, а! Но она не позволит гнать себя, как собаку. Это она, Фернанда Ривас, должна бросать мужчин, а они — умолять её остаться!
— Правильно Амадо сказал, ты — принц помойки! — выпалила она. — Ты эгоист! Ты недостоин любви, так и сдохнешь в одиночестве. Хорошо, что я это поняла сейчас и вовремя тебя разлюбила. Да-да, я тебя не люблю, Джерри Анселми! Мне противно любить человека, который берёт подарочки от своих любовников-мужчин в обмен на секс! Ты сам всё разрушил! И всё, что с тобой случилось, ты заслужил!
Фэр думала, что он ответит, и приготовилась к скандалу. Но Джерри молчал. Прикрыл глаза и сидел, гордо задрав подбородок и упиваясь высокомерием.
В гневе Фернанда влетела назад в дом. Пробежав по коридору, мельком попрощалась с Каспером Брёкке и молодым брюнетом, которого видела у изгороди.
— Не верьте тому, что он говорит, — услышала она фразу экс-адвоката.
Но даже не оглянулась, выпорхнув в самое пекло августа. Пробежала мимо зарослей каштанов, спугивая бабочек и жуков. Поднявшись вихрем, те закружили в воздухе, исполняя свой танец. Танец мёртвой любви.
Комментарий к Глава 51. Точка невозврата ------------------------------------------
[1] В Аргентине нет суда присяжных. Есть смешанные суды, которые заседают в составе трёх профессиональных судей и восьми непрофессиональных — медиаторов. Медиатором может быть любое гражданское лицо, имеющее высшее образование и профессиональную подготовку.
[2] Las castañas (исп.) — каштаны.
====== Глава 52. Забери меня с собой ======
Наступил сентябрь. Промозглый и серый, веселья он дарил мало. Но свадьба Тоса и Маргариты отгремела с размахом. Убедив жениха взять кредит, Марго закатила пир.
Куратор сеньора Эрика, в платье винного цвета и старомодной шляпке с вуалью, явилась под руку с астрономом Эрнесто Лареа, который и на торжество прихватил бинокль — глядеть на небо, если станет скучно. Доктор Гильермо любезничал с сеньорой Беатрис — бывшей директрисой Школы изящных искусств. Дама открыла приют для животных, чем и зацепила доктора, — он оказался любителем фауны. Да и тётя Фели летала рядом, как шмель вокруг цветка, — её заинтересовал его карликовый пудель Макс. Тётя искала для Барби «жениха», поэтому с нахрапом, достойным танка, она умаслила доктора заглянуть на огонёк, чтобы «познакомить мальчика с девочкой».
