— Как он?

— Я ж вам говорила по телефону! Лежит в постели, не ест, не пьёт и молчит. И я, и донья Нильда, и доктор Гильермо — бессильны. Может, вы его раскачаете? — Нанси редко демонстрировала чувства, но сейчас казалась взволнованной. Проведя Фернанду в спальню, она скрылась за дверью.

Джерри лежал в постели, уткнувшись носом в подушку. Ладонью он сжимал телефон, а в его ногах, как пушистая грелка, свернулся Дамас.

Придвинув стул, Фэр села у кровати. Молча. Ощущения пугали. Недавно она принадлежала этому мужчине; целовала чуть полные губы, милое, красивое лицо; любовалась зелёными глазами с хитринкой в их глубине. А теперь — разочарование. Её любовь потерпела фиаско.

Джерри не шевелился. Подсев ближе, Фернанда окликнула его:

— Джерри…

Он так резко поднялся, будто в сеть включился. Отбросил смартфон. Уставился впритык, не мигая. Грудь его вздымалась, а лицо ожило за мгновение, выразив гамму чувств от любви до испуга, от нежности до ликования. Фэр впервые видела Джерри таким настоящим.

— Пришла… Ты всё-таки пришла, — выговорил он сипло, как после ангины.

— Ну да…

Фернанде стало неловко, когда он ткнулся носом в её шею, прижался щекой к плечу — повадки, скопированные с Дамаса.

— Я тебя ждал… а ты на звонки не отвечала. Я думал, ты больше не придёшь… Ты мне нужна, Фэр. Я устал притворяться. Всё, чего я хотел, — получить свой кусочек счастья.

— Ты думаешь, этот кусочек — я? — глухо спросила Фернанда.

— Не знаю… Может быть… Я тебя люблю. Прошлое нельзя изменить, а будущего пока нет. Есть только настоящее, и мы должны научиться быть счастливыми в нём.

— Каким образом?

— Например, пожениться.

Скажи он это раньше, Фэр бы зацеловала его всего. Но сейчас, глядя на Джерри, по-кошачьи уложившего голову на её плечо, она колебалась. Огонь страсти чуть угас. Но живёт ли за ним любовь?

— Почему ты молчишь? — Джерри коснулся губами её подбородка. — Мы будем жениться или нет?

— Джерри… я… — чтобы не мучить ни себя, ни его, Фернанда решила сказать правду: не готова она к радикальности; ей нужно время. Но в спальню влетела Нанси.

— Ой, вы ожили, мистер Джерри, как хорошо! — затрещала она. — Извините, что мешаю, но тут такое дело. Мне донья Нильда только что рассказала. Служба опеки забрала Айлин. Ведь сеньора Марлене умерла, а вы не опекун. Поэтому девчонку вернули в трущобу, в дом её мачехи. А если её родственнички от неё откажутся, её сдадут в приют. Мне-то всё равно, такую деградантку не жаль, но донья Нильда переживает. Они же с доном Альберто хотели девчонку забрать себе. А та алкашка, её мачеха, наверняка деньги с них потребует за свой отказ от опеки. Вы должны что-то сделать, мистер Джерри! Донья Нильда валерьянку горстями пьёт, ещё с расстройства заболеет, — окончив тираду, Нанси выдохнула.

— Может, съездить к этим людям? — неуверенно предложила Фэр.

По утомлённому лицу Джерри было ясно — никуда ехать он не хочет.

— Донья Нильда тоже считает, что с семейкой Айлин надо договориться, — Нанси складывала в шкаф одежду, раскиданную по комнате.

— А ты знаешь их адрес, Нанси? — спросил Джерри, уже понимая — от общения с маргиналами ему не открутиться.

— Знаю. Сейчас, — Нанси покопалась в кармане джинсов. Выудив бумажку, протянула её Фэр.

— Мерзкое местечко! Самая криминальная трущоба — Вижья-31, — брезгливо поморщилась Фернанда. — Её и копы боятся.

Обув тапочки в виде чёрных котов, Джерри застучал ногами по бортику кровати. Взяв у Фэр бумажку, вчитался в адрес. Приложил пальцы ко лбу, как при головной боли.

— Джерри, тебе нехорошо? — обеспокоилась Фернанда.

— Нет, мне чудесно! — нервно выпалил он. — Ты правда собралась ехать в трущобу, май дарлинг?

— Ну да, а что такого? Мне жаль донью Нильду, бедняжка расстроилась, — наврала Фэр. Поездка эта была предлогом отделаться от задушевных бесед с Джерри. — Давай собирайся, съездим, проветримся.

— В трущобе мы особенно проветримся, — уколол он.

Но возражать не стал. Оделся попроще (в чёрные джинсы и футболку с черепушкой), и они покинули гостеприимный дом.

— Не стоит туда ехать на Феррари, — скептически заметила Фэр, когда они сели в авто. — А то обратно пойдём пешком.

— Разумеется, ты лучше знаешь. Я же никогда не был в трущобе! — огрызнулся он. — Доедем до Реколеты, там припаркуемся и возьмём такси. Или ты собралась переться на автобусе?

— Ты как обычно невыносим с этим зазнайством! — пробурчала Фернанда.

Джерри смерил её колким взглядом. Но, перед тем, как завести мотор, легонько чмокнул в нос.

Ехать до Реколеты было долго. Фэр опасалась, что Джерри заведёт пластинку о любви и свадьбе, и решила направить беседу в иное русло.

— Джерри…

— М?

— Я спросить хотела, а то кольцо, ну, змеиное… Зачем ты подсунул мне такое же?

— Кстати, а где оно? — ответил он вопросом на вопрос.

— Не знаю, сунула куда-то и не могу найти, — насвистела Фэр. — Ты хочешь, чтобы я вернула его?

— Нет, возьми себе на память. Твоё кольцо — это копия, — как лезвием бритвы, он полосовал её жаркими взглядами. — Там глазки у змеи сиреневые, а у настоящих — зелёные. Колец всего десять штук, носили их только Астралис и Тобиас. А моё с секретом. Над ним колдовали специалисты, вмонтировали камеру и шип. Тебе я сделал копию со своего кольца. Думал, тебя оно заинтересует и ты увидишь рунические символы на нём — там зашифровано название Братства — Angelis Pacis Amare. Это была моя неудачная попытка навести тебя на убийцу, — хмыкнул он, высмеивая собственную глупость. — Я же говорил, из тебя плохой инспектор.

— А противоядие? Как ты достал его?

— Ты решила допрос устроить, май дарлинг? Но у тебя больше нет жетона.

— Это не допрос. Просто я поняла не всё.

— Предлагаю сделку: за каждый мой ответ — с тебя поцелуй, — Джерри, наконец, расслабился. В очах его снова заискрилась хитринка. Тормознув на светофоре, он буквально вгрызся Фернанде в губы.

— Хватит целоваться! Смотри на дорогу, а то в аварию попадём! — отпихнула его Фэр, когда им засигналили — включился зелёный. — Так что с противоядием?

— На каждый яд есть свой антидот. Когда я понял, что убийца — член Братства, я попытался выяснить, что за яд он использует. А когда в Братство пришла твоя племянница, я уже знал состав яда — нашёл в сейфе у Тобиаса — и подбирал антидот. Я хотел спасти Агустину и других жертв. И тебя… — он смотрел на Фэр с нежностью, будто мечтая увидеть дно её глаз, прочитать тайные желания. — Я боялся, что они достанут и тебя. Все они были против нашей любви.

— А это странно, что Марлене меня не убила. Она же ненавидела меня! — ухмыльнулась Фернанда. — А кулон? Ты положил антидот в него, да?

Джерри улыбнулся.

— Это самое эффективное, что я смог придумать — надеть на шею. Достаточно было сунуть противоядие в рот и раскусить.

— А ты правда не знал, что убийца — Марлене?

Джерри отрицательно покачал головой.

— Я не знал. Если бы знал, что это Мэри, ничего бы записывать не стал. Я чувствую себя предателем. Ты не представляешь, как я жалею об этом.

У Фэр челюсть отпала.

— Ты жалеешь, что разоблачил убийцу?

— Нет. Я жалею, что ей оказалась Мэри, и что я не образумил её иначе, чем сдав полиции. Она была влюблена в Тобиаса и мстила всем, кто шёл против него. Но она была мне дорога. Копы и Алвес хотят, чтобы я дал показания в суде, устроил пресс-конференцию, чтобы пресечь домыслы. Но я не могу свидетельствовать ни против Мэри, ни против Тобиаса. Эти люди подарили мне новую жизнь, которой никогда бы у меня не было, если б я не встретил их. Я всё бы отдал, чтобы маньяком оказался другой человек, — он стукнул кулаком по рулю. — Например, дерьмо по имени Амадо Феррер. Ведь это он устроил шумиху в СМИ. Эту мразь только могила вылечит.

— Джерри, ты не прав, — оборвала его Фэр. — Марлене хотела подставить Амадо, подбросила ему дневник и уговорила некоего типа подложить ему орудие убийства, — она заметила, как на лицо Джерри легла тень недовольства. — А Амадо невиновен! Просто он психически болен. У него приступы агрессии, провалы в памяти…