====== Глава 49. Кусочек счастья ======

Минула неделя, а Фэр игнорировала Джерри. Он позвонил спустя три дня. Фернанда не ответила, но в сердце ещё колыхались чувства, потрёпанные правдой. Не было злости, презрения или ненависти. Даже больно не было. Фэр сама напугалась, как, мало-помалу, извиваясь гадюкой, в душу заползло разочарование. Да, Джерри намекал на бисексуальность, а в видео сказал, что не испытывает удовольствия от секса вообще, но Фэр это не радовало. В ней всегда жила гомофобка. Джерри был особенным для неё, но теперь рассыпался, как ледяной идол от удара молотком. Самое ужасное, он пошёл на роман с Тобиасом ради выгоды — карьеры, денег и славы.

Как себя вести Фэр не знала. И единственное, что придумала — спрятаться. Да, это некрасиво, но на объяснения она не решалась. Однако Джерри не донимал её. После пары звонков отправил смс: «Будь счастлива». И умолк.

А СМИ гудели! Комиссар, созвав пресс-конференцию, объявил имя убийцы — Марлене Монтанари, директор певца Джерри Анселми, — и журналисты лезли на стену, чтобы обогнать конкурентов в погоне за сенсацией. Одни называли Джерри сообщником маньяка. Другие вопили: убийца не может быть девушкой, мол, копы обвинили Марлене посмертно, выгораживая истинного убийцу — Джерри Анселми или его экс-продюсера Тобиаса Прадо. Пресса организовала травлю, и Джерри укрылся в Баррьо Парке. Он ничего не комментировал, этим лишь нагнетая атмосферу.

Амадо же разгуливал на свободе. Обвинения с него сняли, а доктор Гильермо удар ксероксом спустил на тормозах. Амадо клялся, что сходил к психиатру, и тот выписал ему нейролептики. А Фэр не усомнилась — шумиху в СМИ устроил он.

Тобиаса Прадо и всех Астралис объявили в федеральный розыск. Но Джерри, благодаря активному участию в поимке маньяка, остался главным свидетелем. СМИ же и тему Братства перекрутили, записав Джерри в психи, что возомнил себя мессией. Фэр злилась на Амадо, но полномочий ратовать за Джерри, как представитель закона, у неё не было. А как «жена» она этого делать не хотела. Решив держать нейтралитет, Фернанда прекратила смотреть ТВ и читать газеты.

Формированием дела к суду занимались комиссар Гальяно и новый инспектор — бывший частный детектив Эктор Монтойя. Фэр уже не вникала. Штаб-квартиру Братства копы разобрали по кирпичикам. Нашли устав секты; курительные смеси и напитки, употребляемые адептами на собраниях; фото всех Ангелис и Астралис, расклеенные по стенам церемониальной комнаты. Всюду были изображены змеи: на картинах, плакатах, молельных ковриках, импровизированном алтаре. А в особняке Джерри, в личном сейфе Марлене, обнаружили парики, накладные бороды, усы, брови и «хитрые» ботинки с подошвами-когтями (для маскировки отпечатков обуви). Нашли и запас яда, разлитый по пузырькам. Схема секты; чёрный список; формулы ядов и антидотов; орудие убийства; перстень-змея — символ Братства; дневник Агустины и, конечно, видео — всё вошло в окончательное дело. Сам адвокат Алвес грозился выступить обвинителем Тобиаса Прадо и его приспешников.

Конрад тоже находился под арестом — ему вменяли сексуальные домогательства к ученицам, присвоение чужого имени и пособничество Тобиасу Прадо и Марлене Монтанари.

А суд над Вирхинией ожидался на днях. Она написала чистосердечное признание. Её слова подтвердили и вскрытие тела, и отпечатки на орудие убийства — кухонном топорике. Но Вирхиния не раскаивалась, называя себя ангелом, что совершил жертвоприношение ради святого материнства. Тётя Фели, поначалу возмущавшаяся этим бредням, смекнула — Вирхиния симулирует. Это для неё шанс избежать крупного срока. Ещё дважды она ходила к дочери в изолятор и рекомендовала ей продолжать косить под сумасшедшую.

Тос и Маргарита наслаждались статусом жениха и невесты, а Фэр не нравилось, что они выбрали столь неподходящий момент — не вышел срок траура по Агустине и Эдди; да ещё суд над Вирхинией… Но Марго была непреклонна.

— Я борюсь за своё женское счастье! — доказывала она, топая по гостиной, как слонопотам. — Мне надоели косые взгляды. Сначала муж-мошенник, потом статус матери-одиночки. Теперь соседи изображают сочувствие из-за Агустины. А сами хихикают и радуются. Но Агус не вернёшь, а моя жизнь продолжается!

Сэси с Фредом же зашли попрощаться — собрались в Швейцарию, в местный Университет искусств. Но Сэси тайком шепнула, что это предлог, и указала на свой живот — второй месяц беременности. Ни её родители, ни родители Фреда ничего не знали, а подростки всё распланировали. В Швейцарии они поженятся, а когда Сэси родит, возвратятся и предков «обрадуют». Тётя Фели ворчала и цокала, утверждая — это глупо. Но Фэр рассудила: их жизнь, хотят её изуродовать, пускай.

Сама же тётя, стиснув зубы, вчиталась в правки издательства. Психовала, но за неделю текст выправила и раскололась: она была неправа, ругая редактора. Он нашёл те косяки, которые сама она в упор не видела. И текст заиграл, обретя лёгкость. Оставалось добавить экшн.

Так минуло семь дней. Шли они медленно, растекаясь, как масло по поверхности воды. Дом погряз в скуке. Даже тётя Фели не шумела, занимаясь усовершенствованием своей сказки. А Фернанда не знала куда приткнуться. Стараясь не думать о Джерри, она щёлкала вакансии в интернете. Но ничего не привлекало её. Тяжко начинать с нуля.

Зато она повадилась дрыхнуть до обеда. А сегодня — до трёх дня (из-за кошмара, что посетил её ночью). Бредовый сон произвёл на Фэр впечатление. Джерри снова был рядом. Целовал её, признавался в любви и подарил роскошное платье — белое облако, усыпанное звёздочками алмазов. Но, когда Фернанда, надев его, кинулась на шею «жениху», он, как в фильме про Фантомаса, снял маску. И она увидела жуткую физиономию монстра. Покрытый змеиной шкурой, Джерри тянулся к ней пальцами-щупальцами. Фэр закричала, а он протянул на ладони своё красивое, но мёртвое лицо:

— Возьми.

— Зачем?

— Маски, которые мы носим, — иллюзия, — молвило змееподобное чудовище голосом Джерри. — Тебе предстоит выбор: любить маску, — он приложил лицо Джерри с своей физиономии, — или разглядеть что-то под кожей монстра, — он коснулся щупальцами морды, и шкура начала исчезать. Но лица за ней не было. — Ангела можно лишить крыльев одной фразой, но, любя демона, можно подарить ему свет. Только не упусти время. Оно не возвращается, — и Джерри-змей исчез. Всё пространство залило пурпурным озером крови.

В ужасе Фэр проснулась и ворочалась до утра. А после тупо вырубилась, не желая подниматься.

В три часа, когда она ещё нежилась в объятиях голубого кролика, её разбудил телефон. «Нанси Диас Коста» — отобразилось на дисплее.

— Сеньорита, куда же вы пропали? — Фернанда услышала в тоне Нанси возмущение.

— Ты о чём, Нанси? — изобразила она дурочку.

— Вас уже неделю нет, а у нас кошмар творится! — вздохнула Нанси. — Мистер Джерри из клиники только вышел, как его атаковала пресса. Они сочиняют всякий бред! Они донимают даже меня! Мы уехали в Баррьо Парке, подальше от наглых писак.

— А я тут причём?

— Но у вас же с мистером Джерри отношения были, а после того, как сеньору Марлене объявили убийцей, он вас ждал. Всё спрашивал, не приходили ли вы. И пропуск охране для вас оставил. А сейчас лежит в кровати, ничего не ест и не говорит. Вчера был доктор Гильермо. Сказал, что это признаки депрессии, и тут нужен психолог. А я думаю, если вы приедете, сеньорита, никакие психологи не понадобятся. Так что приезжайте! Не будьте подлым предателем. Даже если не хотите с ним встречаться, момент для расставания неудачный.

Нанси выстрелила в яблочко. Да, Фернанда вела себя плохо, игнорируя Джерри. Смерть Марлене, покушение на его жизнь, травля в СМИ… Но её коробила связь с Тобиасом. Однако Джерри не упрекал её за прошлое с Конрадом. Поддержал, как никто. А она…

И Фэр поехала в Баррьо Парке. У охраны лежал пропуск, и в район она попала легко. Вот и милый сердцу домик, утопающий в зелени деревьев. В свете фонарей он выглядел игрушечным.

— Ну слава богу! — обрадовалась Нанси, когда Фэр робко постучала в калитку. Она повела гостью за собой по тропинке из гравия. — Я знала, что вы придёте!