— А сейчас всё изменилось, — сказала Марлене утвердительно.

— А сейчас всё изменилось, — повторил он.

— Ты втюрился в эту дрянь, — процедила она с яростью, достойной чёрной колдуньи из фэнтези. — Втюрился как мальчишка и поглупел, — зайдя в ванную, Марлене исчезла из виду.

— Я понял, что живу не своей жизнью, — Джерри разговаривал с девушкой, но на камеру. — Это тысячи масок, где под одной — другая. Мной всегда руководила ненависть к себе и к людям, которые причинили мне боль. Но я хочу счастья. И, кажется, я встретил человека, с которым мне впервые хорошо и телом, и душой. И она не будет требовать «простого женского счастья», которого я не могу дать. Её понятие о счастье близко к моему.

— Я тоже не требовала пресловутого женского счастья! — крикнула Марлене из-за двери.

— Но мы друг друга не любим, Мэри. Да, я считал, что ближе тебя по духу человека я не найду, но…

— Но теперь ты решил, что это она, — рассмеялась Марлене, возвращаясь в комнату. — Там кран не работает, а я хотела залезть в джакузи. Борода без воды не отклеится.

Положив золотой браслет (подарок Тобиаса) на комод, Джерри зашёл в ванную, Марлене — следом. Ракурс изменился. Запись пошла из кольца, и видео трепыхалось, когда Джерри шевелился.

— Ты глупец, Джерри! Она не оценит тебя настоящего. Такого, каким ты знаком мне, Тобиасу, Гильермо, Элио, Лали, Леонелю… Я не уговариваю тебя жить со мной, ведь я люблю Тобиаса, — болтала Марлене, пока Джерри терроризировал кран. — Наоборот, я прошу тебя прекратить манипулировать его чувствами. Ты над ним издеваешься, чтобы отомстить за прошлые обиды. Но если твоя полицейская выяснит, что у тебя любовник — мужчина, ты веришь, что она это примет? Какая наивность! Она тебя кинет сразу. А ты хочешь ради неё забыть всех нас. Но я не единожды спасала тебя от беды. Идиотка Сандра Вэйс искала Маркоса, подобралась вплотную, сдружившись с Лали. Пришлось зазвать её в «Угарте» на беседу. Этими расследованиями она подписала себе приговор.

— Я всё решил, Мэри, — флегматичность Джерри не выключал, зато прикрутил кран. — Может быть, я получу счастье, а может, и самое большое несчастье. Но я хочу попробовать.

— Поздно, — голос Марлене погрубел — она заговорила по-мужски. И сняла капюшон.

Джерри обернулся. Коснулся щеки, направляя перстень на Марлене, и Фэр увидела: причёска её заколота шпилькой-кандзаси. Той, со змеёй на рукояти. Мгновение, и она вынула её, рассыпав волосы по плечам. Они были чёрные и длиной до лопаток — отросли за несколько месяцев. Фэр в кресло вжалась, когда Марлене, выхватила из кармана маленькую трубку. Дунула в неё, как в свисток, и в Джерри полетел коричневый порошок. Он зажмурился. Споткнулся, потеряв ориентацию. А Марлене пихнула его в джакузи. Упав на спину, он перевалился через бортик и явно приложился головой. Марлене включила кран. С шумом хлынула вода, наполняя джакузи. Джерри стал погружаться в неё, а маньячка уже орудовала шпилькой, протыкая ему кожу. Он наощупь схватил её за запястье, царапая руку шипованным кольцом, но порошок, кажется, ослепил его. Вот как убийца справлялась с жертвами — лишала их зрения! И вот откуда у Марлене царапины. А камера в перстне, дёргаясь, продолжала съёмку.

— Мне очень жаль! — заявила Марлене, перекрикивая шум воды. — Ты меня вынудил, Джерри. Я не хотела тебя убивать. Но ты предал Тобиаса и наше Братство ради этой мерзкой девки. А для меня Тобиас важнее тебя. Ради него я взойду на костёр. Но ты мечтал увидеть Фантома. Теперь увидел и уснёшь спокойно, — выудив из сумки-почтальонки охапку красных роз, она раскидала их всюду — целиком и обрывая лепестки. — Чудесные розы, правда? Из твоей любимой оранжереи. Парадокс. Бедный дон Альберто не знает, что выращивает этот элегантный символ смерти.

Джерри, тараща очи, руку с перстнем аккуратно уложил на бортик джакузи.

— А я тебя защищал. Ты была мне дорога, Мэри. И почему я всегда ошибаюсь в людях? Но тебя поймают. Всё равно поймают, — шепнул он тихо. Фэр показалось, что по лицу его заструились слёзы. А, может, это брызги воды?

— Поймают, но не меня. Я сделаю тебе презент. Ты, конечно, его не увидишь, милый, но за решётку пойдёт Амадо Феррер. Ты хотел этого, не так ли? И не только ты. Я доставлю удовольствие вам обоим. Ты ничего не расскажешь, а у меня алиби. Во время некоторых убийств я находилась в Испании, у меня и билеты имеются. А в час смерти Агустины Акоста — в Серро-Байо. И никто это не оспорит, даже Айлин. Мы с бедняжкой разминулись. Искали друг друга целый день. И вернулась я только — ха-ха-ха — на следующее утро. Меня никто не видел, я ехала в кузове попутного грузовика. Но убийца для всех — твой братик. Я уже подсунула ему дневник. Скоро он найдёт и орудие убийства, — Марлене помахала окровавленной шпилькой. — Один приятель ждёт меня внизу. Ему, кстати, тоже не нравятся твои заскоки. Но я полагаю, ты станешь последней жертвой знаменитого Фантома-убийцы Амадо Феррера. Прощай, красавчик! — и она закрыла дверь.

Джерри погрузился в воду, и Фернанда решила — он без сознания. Но нет, шевельнулся. Схватил камень-кулон на шее. Сунув в рот, раскусил его. Похоже, это и была капсула с антидотом. В коробке с шампунями Джерри нащупал смартфон. Позвонил Алвесу.

— Это я. Всё пошло не так. Вызывай полицию. Быстро, — сказал он хрипло и, выронив телефон, отключился.

Бам! Фэр подпрыгнула в кресле — адвокат ударил по столу кулаком.

— Вот чёрт!

Судя по лицу, Алвес такого не ждал. А комиссар вообще был в трансе.

Ракурс сменился — Марлене вышла в гостиную и запись стала чётче. Надев капюшон, она раскидала последние лепестки. Подошла к двери и отключила сигнализацию. Вытащив из сумки смартфон, она что-то там натыкала. Взяла террариум. Раз — и отпрянула. Змеи там не было.

— Амару! Амару, где ты?

Хвать! Амару подползла со спины. Вонзилась Марлене в ногу. Явно, что террариум открыл Тобиас (он последним подходил к нему), и змея воспользовалась моментом, сбежав из своей тюрьмы.

С воплем Марлене упала на пол. Амару, не теряя времени, обвилась вокруг неё, укусила в бедро, в шею. Марлене агонизировала, брыкаясь и истекая кровью. А в кабинете комиссара стояла гнетущая тишина. Никому не было жаль её.

Когда убийца затихла, белый и пушистый, как перья лебедя, комок — прыг — сиганул со шкафа. И на змею. Придавив её лапами, целиком откусил ей голову. Та укатилась в сторону, а Дамас сел рядом, облизывая окровавленную мордочку.

— Ай, да зверь! — не удержался комиссар. — Ну что, дети мои! Формируем дело и сдаём его в суд. Убийца мертва, но секту нужно ликвидировать, а Тобиаса Прадо и его сообщников — в розыск, — и он хлопнул в ладоши.

А видео продолжалось. Входная дверь скрипнула. Зашёл человек. Высокий, худой, в маске и перчатках. Его появление зафиксировала и другая камера — на лестничной клетке. Бесшумно, как призрак, он вплыл в квартиру. Увидев тело Марлене, перешагнул его. Схватив её сумку, вытащил оттуда шпильку-убийцу и телефон и был таков. Камера во дворе зафиксировала — мужчина сел в чёрное авто без номеров.

— Это ещё кто? — не понял комиссар.

— Наверное, приятель, которого упомянула Марлене. Он ждал её внизу. Она выключила сигнализацию, открыла дверь и скинула ему смс, чтобы он забрал орудие убийства и подбросил его Амадо, — догадалась Фэр. — Вопрос в том, кто это?

— Не могу поверить, — вздохнул Алвес, промокая платком вспотевший лоб. — Я был почти уверен, что маньяк — Тобиас Прадо. Или Амадо Феррер. Но Марлене… В голове не укладывается! А ведь я, — он запнулся, — некогда был очарован этой женщиной. Мне казалось, Джерри плохо с ней обращается. Ну кобра! Обвела всех вокруг пальца!

Фэр промолчала. Она не ощущала вкуса победы, как комиссар, и сожаления, как Элио Алвес. Её мучили потрясение и разочарование. Образ Джерри Анселми, яркого красавца, секс-символа и кумира, страстного и нежного любовника, разбился. Осколки его масок разлетелись по ветру. А человек, который остался без них, — другой. Чужой. Много в нём противоречий неприятных и грязных. Вчера Джерри явно чувствовал, что она не вернётся, что видео станет точкой в их отношениях. И он прав. И Марлене права. Мужчину с такими скелетами Фэр не примет, даже глубоко любя.