— Но зачем мне это делать? — вспылила Фэр. — Не хочу я раздевать постороннего человека! Он мне никто!
— Ради благого дела, Фернанда Ривас, иногда стоит и потерпеть неудобства. Когда разденешь его, я скажу что делать.
Фэр долго отмахивалась — ей претило Амадо соблазнять, но Джерри высмеял её трусость.
— Я знаю, ты не спала с ним, май дарлинг, ведь он импотент, — Джерри грозно навис над девушкой; руки его ласкали её бёдра, чуть прикрытые тонким кружевом. — Но ты приходила от него без лифчика… Твоя кузина мне рассказала.
— Ты намекаешь, что я шлюха, Джерри Анселми? — Фэр бесновалась, но не могла увернуться от пальцев-лиан, что уже заползли под трусики. — Ты перепутал меня с Вирхинией! Это она с каждым встречным спит! А я делаю это по любви… — она почти уже лишилась рассудка и нижнего белья, но тут раздался стук в дверь.
— А вот и гость явился! — Джерри сам поправил на Фернанде бельё и платье, выключил свет и укрылся в ванной.
Комнату озаряли лишь свечи и ночник. Рисуя фигурные тени-призраки на стенах и потолке, они обращали пространство в мистическую полутьму. Амадо был поражен, увидев Фэр в непривычном облике — женщины-кошки в кружевном мини. Хотя её роль соблазнительницы и сегодня ограничилась лишь нарядом. Амадо не привлекал её физически, а, памятуя о присутствии Джерри, она нервничала. И всё, на что отважилась — посадила Амадо в кресло, шарфом завязала ему глаза и, сунув в руку бокал вина, дезертировала в ванную.
Джерри зыркнул на неё насмешливо, но глаза его мерцали. И Фэр сообразила — это была ловушка. Джерри проворачивал уже такой фокус: затребовал ночь любви и взбесился, когда она уступила. Ну нет, больше она не клюнет!
— Ты чего тут делаешь? — шепнул Джерри, не размыкая губ.
— Не хочу я его соблазнять!
— Почему?
— Мне он не нравится. Как мужчина не нравится!
Джерри удовлетворённо хмыкнул.
— Что мне с ним делать-то? — спросила Фернанда настойчиво. — Выгнать?
Жестом велев ей молчать, Джерри шепнул: «Оставайся тут!» и покинул ванную.
Сев на кафельный пол, Фэр прижала ухо к двери. Сначала было тихо. Так тихо, что она подумала — все ушли. Но скоро раздался задушенный возглас Амадо: «Фернанда, что ты делаешь? Я же люблю Вирхинию…».
Фэр разжигало любопытство. Что этот мистер «Выкрутас» ещё удумал? Она высунулась в дверной проём — в бликах свечей мелькали лишь силуэты. Амадо с по-прежнему завязанными глазами сидел на стуле, а Джерри, расстегнув на нём рубашку, касался ладонью его груди. Амадо решил, что это Фэр, и неудивительно — у Джерри такие пальцы… они могут довести до безумия. Но Фэр передёрнуло, когда Джерри, выдернув из-под Амадо стул, как пёрышко бросил его на пол.
— Фернанда, прошу тебя, перестань… Зачем ты это делаешь? — упав на спину, Амадо схватился за колено.
Но Джерри продолжил — босой ногой коснулся живота Амадо. У Фэр жгло все внутренности — хотелось кричать и плеваться. Джерри, присев на корточки, провёл пальцем Амадо по губам, по шее, груди… и добрался до молнии на брюках, расстегнул её… Тут Фернанду затошнило и она укрылась в ванной.
Теперь она не видела ничего, но челюсти сводило от отвращения. Зачем Джерри это устроил? Если шутка, то не смешная.
— У тебя такие руки… — услыхала она голос Амадо. — Да, я люблю Вирхиниту, но ты, Фернанда, ты тоже мне нравишься… Ты красивая и… я тебя хочу…
— Кто-то совсем не видит разницы между своим и чужим, — голос Джерри звучал, как из бочки.
— Что? ЧТО?! — Амадо явно обалдел. — Ты кто?
— Я твой ад наяву! Кажется, наше дерьмо позабыло, что его уже предупреждали — не стоит лезть к чужому! Придётся вдолбить яснее.
— Ты чего делаешь, прекрати?! Не надо! А-а-а-а!
Амадо так заорал, что Фернанда напугалась, решив, — Джерри его убил.
— Выходи, Фэр, шоу окончено! — выпалил Джерри громко. — Полюбуйся на этого голубка.
Фернанда не хотела никуда идти. От стыда и отвращения она мечтала закопаться под землю. Но Джерри был настойчив. Без предисловий зайдя в ванную, цапнул Фэр за локоть и втащил в комнату.
Амадо, обнажённый, с завязанными глазами, валялся на ковре и стонал от боли, держась руками за пах. Рядом лежал окровавленный шприц. Но главное — вместо его левой ноги Фэр увидела протез.
— Я говорил тебе, май дарлинг, что этот тип — лжец, — смаковал каждый слог Джерри, медленно обходя Амадо кругом. — У него отсутствует нога, а он всем врёт, что это не так, — Джерри ударил Амадо босой пяткой в спину. — Бегает за твоей кузиной, а сам импотент. Но сейчас он поразил даже меня. Чуть не захрюкал от восторга, как свинья, когда его трогал мужчина, — и Джерри сдёрнул с лица Амадо шарф. — Латентный гей, не так ли?
Офигевшим взором Амадо уставился на него.
— Ты?!
— Да-да, смотри на меня! — Джерри навис над врагом, как коршун. — Запомни моё лицо, гадёныш. Мы непременно ещё встретимся на узкой дорожке. И тогда инъекцией я не ограничусь. Возьму мачете и отрежу под корень. Счастливо оставаться, барахло!
Досыта налюбовавшись на стонущего и красного как арбуз Амадо, Джерри обулся. Схватив с вешалки джинсовый пиджак, направился к двери. И стоп — замер. Повернулся к Фэр, всё сидящей на полу.
— Что, май дарлинг, всё, любовь умерла навсегда? Зато ты видела, чего стоит твой гнусный дружок.
— А ты… ты чего стоишь? — еле сдерживая истерику, прохрипела Фернанда.
— Я? О, я стою дорого, май дарлинг! Тебе не хватит денег, чтобы меня купить. Я беру недвижимостью, банковскими счетами и золотыми слитками. Ну что ты расстроилась? — тон его звучал саркастично. — Хочешь сказать, что между нами всё кончено? Не удивлён. Хочешь узнать, гей ли я? Нет, май дарлинг, женщины сексуально меня привлекают больше. Хочешь спросить, был ли у меня секс с мужчинами? Да, был. На все вопросы я ответил? Ты же мечтала увидеть меня настоящего, Фернанда Ривас. Понравилось? Но это не предел, лишь кусочек человека, что скрывается под маской Джерри Анселми. И да, не забирай вещи, когда я буду дома. Найди момент, когда меня не будет. Не люблю прощания! — и он ушёл.
Амадо стонал, держась за причинное место руками. Надо бы вызвать скорую — явно Джерри сделал ему некий укол в пах. И шприц — улику оставил на ковре. Псих сумасшедший! Но Фэр, будучи в шоке, забыла — она инспектор полиции и обязана что-то предпринять. Плюнув на состояние Амадо, она рыдала, тычась в пол лбом и осознавая одно: Джерри Анселми для неё умер.
Комментарий к Глава 38. Одна странная ночь ---------------------------------
[1] Dulce de leche — варёная сгущёнка, одно из блюд, которое символизирует аргентинскую кухню. Они добавляют сгущёнку почти во все сладости.
====== Глава 39. Каспер Брёкке ======
Майскую нежность сменила прохлада июня. Со дня эпизода в отеле «Четыре сезона» прошёл месяц, а Джерри Фернанда видела лишь на новых рекламных плакатах парфюма «Серебряная кожа». Фотошопно нагой, усыпанный блестящей чешуёй, он выныривал из океана; один глаз густо накрасили зелёным, другой — чёрным. Бодиарт был шикарен, и Джерри в нём походил на морское божество. Но Фернанда вгорячах плакат у своего дома сорвала и вышвырнула в мусорку.
Джерри не звонил, не писал и не жаждал объясниться. Сама Фэр с ним контакта не искала. В душе её словно загасили электричество, а любовь переплелась с разочарованием. Она вообразила его идолом, и теперь он разбился, как хрустальная ваза, что упала с телевышки. И даже если её склеить, она не будет прежней.
В ту ночь Фернанда вызвала скорую, и Амадо забрали в больницу, а окровавленный шприц она отправила на экспертизу. В нём обнаружился лекарственный препарат со сложным названием медроксипрогестерон — компонент, что применялся для химической кастрации насильников и педофилов в странах, где разрешена эта процедура. Но судья в возбуждении дела против Джерри отказал. В медицинском заключении доктор Гильермо объяснил: укол не принёс Амадо вреда — он уже много лет страдал от импотенции, вызванной аналогичным инцидентом. В 2004 году ревнивый кавалер тогдашней невесты Амадо сделал ему подобный же укол. Но использовал он не медроксипрогестерон, а инъекцию из сока южноамериканского растения «Калядиум». С тех пор Амадо безуспешно лечился от импотенции. Явно Джерри, пронюхав об этой истории, скопировал её. А доктор Гильермо клялся — укол сделан в ногу, а не в половой орган. И хоть Амадо доказывал, что это ложь, заключение врача и адвокат убедили судью в ином.
