Фернанда понимала — без Алвеса и доктора всё сложилось бы хуже. Она была рада, что Джерри выкрутился, но его выходка напоминала ревнивца из прошлого, а заодно и маньяка — любителей размахивать укольчиками. Хотя Джерри не маньяк. Он нарочно это придумал, чтобы Фэр запутать (она не сомневалась). А вот ревнивца надо искать…

Вещи Фернанда забирать от Джерри не стала — уговорила Нанси их привезти. Та была искренне расстроена их ссорой — даже попыталась Фэр убедить, что Джерри закатил весь цирк из ревности. А ревность — чувство сложное и коварное, оно затмевает разум, и тогда человеком управляют демоны мести. Но Фернанда мириться с Джерри не хотела.

Время текло рекой, вводя в хмурое оцепенение, и будни шли друг за другом, как кошки по ночном пляжу, — они оставляли на песке следы, но их никто не видел. Так и в душе Фэр отпечаталась когтистая кошачья лапка, а домочадцы её занимались только собой — эмоции кипели у них хлеще, чем в любимых сериалах тёти Фели.

Ребёнка Вирхиния так и не забрала, даже отказалась регистрировать его в Рехистро Сивиль при клинике [1]. Хлопотать вынуждена была тётя Фели. Насочиняв, что у Вирхинии бронхит и она валяется в лёжку, тётя получила документы и привезла внука домой. Младенцу дали имя Эдуардо Алехандро, а медики выявили его точный диагноз: аплазия костей носа — следствие врождённой патологии под названием Синдром Патау. Это вид трисомии — наличия дополнительной хромосомы, что появляется в момент зачатия. Такой Синдром, как и Синдром Дауна, может возникнуть и в отпрыске здоровых родителей. При тяжёлом течении Синдрома Патау новорождённые долго не живут. Но у Эдди болезнь имела лёгкую форму.

Помимо этого, в его медицинской карте тётя Фели нашла запись: «Проведён неокончательный тест на вирус иммунодефицита человека. Необходимо четыре раза в год обследовать ребёнка до полного избавления от антител к возбудителю. Также стоит пройти вакцинацию».

И тётя заподозрила неладное, а Фэр сочла — лучше бы Эдди умер, ведь законодательство Аргентины запрещает эвтаназию. Хотя это гуманнее по отношению и к ребёнку, и к тем, кого он мучает. Но тётя Фели, обозвав её бессердечным монстром, наложила вето на слово «эвтаназия» в их доме. И нынче все засыпали и просыпались под бешеный ор младенца.

Тётя и сама зубами скрипела, не понимая, плохо ли Эдди или хорошо, хочет он есть или намочил пелёнки — он орал без смысла. Вирхиния к нему не подходила и кормить отказывалась, принимая таблетки для прекращения лактации. Она заявила, что ей стыдно, и всей округе врала — якобы младенец умер при родах. Она позволяла соседям и интернет-подружкам себя жалеть, строила несчастную жертву, при этом запрещая тёте Фели вывозить коляску даже во двор.

Зато она устроила цирк с анализами на ВИЧ. Сгоняв в лабораторию, за пару часов Вирхиния выяснила: ВИЧа у неё нет. О чём и сообщила домашним. Но тётя и Маргарита не поверили — чересчур быстро Вирхиния получила результат и справку не показала, наврав, что потеряла на улице.

Тётя Фели отвела дочь на анализ крови сама. Через восемнадцать дней результат «позитив» довёл всех до трясучки. А Вирхиния, пыхтя, созналась: диагноз ей поставили ещё до родов. У Эдди вирус не нашли, но кормить его грудью ей запретили.

Жить с ВИЧ-инфицированной не хотелось никому, поэтому Маргарита и Фернанда контакта с Вирхинией стали избегать (Марго по неграмотности, а Фэр за компанию). Но тётя Фели, почерпнув информацию из интернета, убеждала дочь пойти к специалисту и начать антиретровирусную терапию. Вирхиния же вошла в режим отрицания, называя себя ВИЧ-диссидентом и утверждая, что ВИЧа не бывает. Его изобрели, чтобы пугать людей, а терапия рушит иммунную систему. Расправив перья, она впала в новую крайность — увлеклась религиозными песнопениями в церкви Сан Рафаэль Архангел. На смешки домочадцев и намёки на прежний, разгульный образ жизни Вирхиния объясняла: роды смыли её грехи, сделав святой.

— Все бы делась святыми после родов, ха! Я бы тогда пятерых нарожала! — высмеяла её Маргарита.

— А я почему не святая, я тоже мать?! — саркастично поддакнула тётя Фели — тут они с Марго нашли общий язык.

Хотя Маргарите было некогда — роман её с Тосом продолжался. Она им так увлеклась, что и от депрессирующей Агустины отстала.

Фернанда на сестру не реагировала, а на глюки кузины пальцем у виска крутила, но избавиться от неё не смогла — тётя разоралась о её бесчувственности. Она не вправе гнать бедняжку на улицу — у Вирхинии стресс из-за Эдди, поэтому она чудит. Тётя Фели уже записала младенца на специальные процедуры, а также плановую дорогостоящую операцию на трахее. Но ждать её предстояло год как минимум, поэтому ребёнок дышал через трубку в шее.

Тётя Фели занималась сейчас только Эдди и Барби. Вторую она побрила налысо, оставив чуб на голове и кисточку на хвосте. А на увещевания окружающих, что это пудель, а не китайская хохлатая, тётя лишь кривилась.

Их совместный с подругой садик на крыше загнулся, когда донья Канделария объявила, что улетает жить в Мехико, к своему племяннику. Едет она вместе с Энеасом Арайя, которого наняли на работу в аргентинско-мексиканский кинопроект, а также берёт Стефана и крокодилье яйцо — главное достать разрешение на их вывоз. Яйцо донья Канделария спёрла из зоопарка, когда ходила навестить Тото, и обиделась на него — не заметив её, он лениво барахтался в водоёме. Но яйцо, своего внука, она из песочка стащила и поселфилась рядом с красномордым бабуином. Отныне крокодилов и пауков женщина планировала разводить в асьенде [2] своего племянника, который явно ещё не знал, на что нарвался.

Агустине же внешний мир был до барабана, поэтому Фэр убедила её сходить к психотерапевту. Тот попался грамотный, и Фернанде иногда казалось, что Агус оживает, когда возвращается с сеанса. Но это были единичные проблески успеха. В иное время она отказывалась и работать, и учиться, лёжа на диване вместе с гаджетом.

В профессиональном же плане Фэр строила одни гипотезы. Маньяк — кто-то из четырёх мужчин: Амадо, что после эпизода в отеле от Фернанды прятался; Конрад-Иван, который словно в бездну рухнул, заставляя Фэр вздрагивать, а копов наблюдать за её домом; ревнивый тип, что в 2004 году пытался Амадо кастрировать — его имя пока выяснить не удалось. И Маркос Феррер.

Больше всего её раздражало, что нормальных фотографий Маркоса не попадалось нигде. В архивах Фэр раскопала дело о смерти Альваро Франсиско Диас Гарсиа с двумя сигналетическими фото убийцы — в анфас и в профиль. Это были чёрно-белые снимки с табличкой на фоне ростометра. Всё лицо Маркоса покрывали шрамы и чешуйки, подобные коже рептилий. Брррр… Он был жутко неприятен внешне, смахивал на фантастического монстра. В деле поверхностно указывалось: у юноши игольчатый ихтиоз — заболевание, в народе именуемое «змеиная кожа», и сделать фото, где ясно просматривались бы черты лица, возможным не представлялось.

Фэр также понимала — после шоу в отеле Амадо боится, что о его проблемах узнает Вирхиния, поэтому в доме не появляется. Но пикантные детали Фернанда оставила при себе, а из-за одного психического расстройства подозревать Амадо в маньячестве было глупо. Отсутствие же ноги говорило в его пользу. Убийца — неуловим. Не оставляя следов, он перемещается быстро, бесшумно и незаметно, как рысь. Он не может передвигаться на протезе. Но откуда Джерри узнал, что у Амадо нет ноги? И тем более про импотенцию… Этого даже Вирхиния не знала! А Джерри всегда величал Амадо инвалидом и хромоногим. И эта неприязнь, возникшая с первой встречи… Может, они с Амадо были знакомы в прошлом?

Но в этом месяце были и проблески. Доктор Гильермо скинул Фернанде на е-мэйл копии с амбулаторных карт двух пациентов: Матео Рауля Кастро Гарсиа и Сандры Вэйс. Это оказался один человек. С 2011 по 2014 годы он произвёл шесть операций, с каждой всё больше модифицируясь в женщину. Но новый факт Фернанду не обрадовал, и от обиды на Джерри она задумала покопаться в биографии Хермана Бустос Агирре.

Воцарившись в кабинете инспектора, с тремя чашками кофе, морем дисков и флешек с базами данных, Фернанда зарылась в поиски информации. В новых картотеках по человеку с именем Херман Бустос Агирре она ничего не нашла. Сделала запрос в консульство Нидерландов, а также в центральный Рехистро Сивиль — Джерри менял имя, получал визу, DNI, вид на жительство или гражданство. Всю документацию, проверенную и с печатями, ей обещали выслать почтой.