Девушка начала подниматься по лестнице — деревянной, узкой, прижатой вплотную к стене. На площадке второго этажа она наткнулась на Креспо — брата Амарилис, который показал ей язык.

— А я тебе говорил, говорил, что придёт учительница Клэр, а ты взяла и удрала!

Лже-Амарилис только улыбнулась. Через мгновение Креспо уже покатился по лестнице, собирая пыль штанишками. Он впечатался носом в нижнюю ступеньку и заревел в голос. Мать кинулась его поднимать. На вопли прибежали несколько горничных и нянек. Они заохали и заахали над ушибленным носом мальчика и порванным костюмчиком. Лже-Амарилис с самодовольным видом стояла на площадке второго этажа, и чайные глаза её отливали жёлтым.

— Пора и мне выполнить свою миссию, — сказала Октавия.

Данте не успел ничего спросить — она полетела за Кларисой-Амарилис по коридору. Пришлось идти следом.

Обстановка в комнате Амарилис умиляла. Розоватая обивка на стенах напоминала фламандское кружево. Кресла — изящные, с вычурными ножками и подлокотниками — были обтянуты полосатым шёлком; кровать пряталась под полупрозрачным балдахином. И всюду — дикий шиповник, и в маленьких горшочках, и в больших напольных вазонах.

Лже-Амарилис, скинув туфли, растянулась на кровати.

— Наконец-то я буду жить нормальной жизнью! Я заслужила её больше, чем некоторые, — пробормотала она с ухмылкой.

Октавия и Данте глядели на неё из-за полуприкрытой двери — Клариса ведьма, а, значит, может видеть их.

— Тебе придётся вновь помочь мне, — Октавия протянула Данте коробочку с розоватым порошком. — Как только я выпью это зелье, — она указала на фиал с прозрачной жидкостью, — обсыпь меня пыльцой фей. — Когда я подам сигнал, ты сделаешь с Кларисой то же, что с Эу, — сотрешь ей память. Возьми это, — она отдала Данте часы Риллеу. — Мне они больше не нужны. После того, как я вселюсь в Кларису, мы не сможем с тобой общаться. Она маг, и это крайне опасно. Запомни: чтобы переместиться по времени вперёд, нужно переворачивать часы по направлению к себе, назад — от себя. Одна половинка оборота — это два месяца. Перевернёшь часы восемьдесят четыре раза в направлении от себя. Громко скажешь дату: 15 октября 1743 года и, пока будешь перемещаться, выпьешь это, — Октавия сунула Данте в руку новый фиал, с голубоватой жидкостью. — Ничего не бойся. Если сделаешь всё правильно, окажешься там, где нужно. Давай! Начинаем.

Она отступила на шаг, и Данте, открыв коробочку с пыльцой фей, обсыпал им Октавию с головы до ног. Мгновение, и из тела её повалил розоватый дым. Она вошла в спальню Амарилис.

Когда дымящийся силуэт Октавии появился в дверях, Клариса вжалась в спинку кровати.

— Ты кто? — она предупреждающе направила на Октавию руку. Данте остался в коридоре.

— Мы с тобой незнакомы, — прошелестела Октавия. — Не бойся меня, я не причиню тебе зла. Я пришла рассказать о той миссии, которая тебе предстоит. Сила дана тебе не для того, чтобы тратить её, подставляя подножки глупым мальчишкам. Ты должна спасти одного человека из заточения. Человека, что покажет тебе магию истинную, которой ты никогда не видела прежде. Но стоит приложить усилия… — и Октавия шепнула Данте через плечо: — Давай.

Он резко вышел из-за её спины и направил обе руки на Кларису — та, ничего не понимая, переводила взгляд с Октавии на него и обратно. А Данте зажмурился и представил, как воспоминания, будто облачко, вылетают из её головы.

Пых! Он распахнул глаза — Клариса лежала на кровати без чувств; от головы её шёл пар.

— Мощно! — одобрила Октавия. — Ты достоин своего предка, легко справился даже с ведьмой. Ну что ж, Данте, я рада была познакомиться с тобой. Не думала, что увижу воочию своего правнука. Надеюсь и верю, что душа твоя никогда не зачерствеет. Оставайся таким, какой ты есть. На этом, увы, мы расстаёмся. Ещё немного, и ты вернёшься в свою реальность. Не забудь про часы. Восемьдесят четыре переворота от себя. Прощай и будь счастлив!

Погладив его по щеке, — это напомнило больше дуновение ветра, чем человеческое прикосновение — она подошла к Кларисе и исчезла. А та вмиг очнулась.

Пока она протирала глаза и оглядывалась, Данте выскользнул в коридор. Отойдя от её комнаты, он начал переворачивать часы Риллеу по направлению «от себя», отсчитывая восемьдесят четыре раза.

— 15 октября 1743 год! — крикнул он, в панике осознав: Октавия не сказала место назначения.

Ах, да, зелье! Откупорив фиал, Данте проглотил всё до капли. И не только пространство сомкнулось над его головой, но и мысли смешались, будто в голове завертелся смерч. Данте успел только подумать — ощущение не то, что прежде — как свет померк — сознание отключилось.

========== 24 глава. За гранью миров ==========

Яркий луч света разорвал тьму, и Данте еле-еле открыл глаза. Пространство словно плавало в вязкой, густой жидкости. Он попытался шевельнуться и не смог. Зато увидел: напротив стоит юная Клариса. Но… позвольте! Год, в который он вернулся, — 1743, Клариса тогда ещё не родилась. Кажется, что-то пошло не так! Неужели он ошибся с количеством оборотов часов Риллеу?

Клариса протянула руку, и Данте кожей ощутил прикосновение — она надела ему на безымянный палец левой руки нечто холодное. Он стал материален? Данте попытался взглянуть и не смог — шея была как дубовая. А палец онемел, от него пошёл густой чёрный дым. Он распространился по телу, забрался нос, в горло. Данте чуть не задохнулся.

В ладони Кларисы что-то сверкнуло. Трость! Серебряная, с набалдашником в форме головы единорога и наконечником-пикой.

— А ты кто такая? — прогремел знакомый голос. — Ты чего тут делаешь?

Позади Кларисы вырос Тибурон. Судя по плотно сжатым губам и сдвинутым бровям, он был зол.

— Я пришла из будущего, чтобы избавить мир от монстра вроде тебя, — она развернулась и пырнула Тибурона в грудь тростью.

Он упал навзничь, алая кровь хлынула фонтаном. Она забрызгала пол и стены, и Данте ощутил её тепло на своей коже — и на него попали капли.

— Вот теперь порядок, — шёпот Кларисы был последним, что Данте услышал перед тем, как в руке её блеснул серебряный меч, инкрустированный рубинами. Один взмах, и оружие пронзило самого Данте.

Он и забыл, каково это — испытывать чудовищную боль — даже челюсти свело. Данте не сумел крикнуть, чуть застонал, а сознание вновь померкло.

Когда он очнулся, то обнаружил себя сидящим в удобном кресле из чёрной кожи. Место знакомое: стены обиты изумрудным шёлком; на возвышении — круглая кровать; по центру — диван, что медленно ходил туда-сюда, напоминая древнюю черепаху. В углу находился стеллаж с книгами: они разговаривали и шипели, плевались и выли, а растения в горшках и вазонах, тараща глаза, клацали зубами.

Это же подземелье Салазара! Данте огляделся — ни души. Здесь только он рядом с высоким зеркалом. Рама его, украшенная драгоценными камнями, скрипела и шелестела. А в отражении Данте увидел себя. Или нет? Длинные когти, волосы до пояса, тёмно-синий плащ. Он стал Салазаром?

— Хватит паниковать! — услышал Данте бархатный голос Салазара в ушах. — Чёртов идиот, ты путаешь мои мысли, думать мне мешаешь! Где там Клариса с Блокатором?

Сказать, что Данте удивился — не сказать ничего. Салазар ощутил его присутствие в своей голове за секунду!

— Я обладаю врождённой ментальной магией, — объяснил Салазар, хотя Данте не спрашивал. — Читаю мысли абсолютно любого человека. И чужаков в своём мозгу нахожу моментально. Это и трудно, и полезно одновременно. Твоя сущность мне ещё пригодится, Райнерио Гарридо, иначе я бы давно от неё избавился.

В этот миг в комнату вошла Клариса и спасла Данте от разоблачения — Салазар переключил внимание и не сумел прочесть его мысль: значит, он уверен, что Данте — Сущность Райнерио. Наверное, так лучше. Неизвестно, какова была бы реакция Салазара на правду.

Нынешняя Клариса выглядела лет на восемнадцать. В руках она несла кубок с чем-то дымящимся.

— Сам с собой разговариваешь?

— Разве тут есть более умный собеседник, чем я? — укусил он, беря у Кларисы кубок. Осушил его и опять уставился в зеркало. — Да-а, Блокатор ты варить не умеешь. На вкус — это помои. И как ты сюда вошла?