- У вас же было что-то важное. Секунду, я… - сержант торопливо натягивал штаны. – Я не думал, что кто-то придет.

- Я, э… - сердце предательски сбивалось с ритма, а в горле пересохло. Сквозь пальцы девушка беззастенчиво разглядывала его: было немного стыдно, но любопытство было куда сильнее. Было сложно удержаться и не смотреть на молодого сержанта.

Его фигура резко выделялась на фоне светлого окна. Мужчина заметно ссутулился, но это не делало покатые плечи менее широкими. Крепкие руки, заключающие в себе силу. В меру рельефная спина и грудь. В нем вообще всё было в меру. Было видно, что тело не просто накачено, а именно натренированно, закалено длительными тяжелыми нагрузками.

- Эм, я оделся.

Анна убрала руки и открыто посмотрела на Джона. Он стоял в одних штанах, скрестив руки на груди. Лицо его выглядело отстраненно-холодным, но на губах угадывалась едва уловимая улыбка. Сначала он был ошарашен внезапным появлением девушки, настолько, что и о штанах забыл. Потом удивление сменилось смущением, когда щеки Ани заалели. А после он ощутил на плечах её взгляд, и зародилось абсолютно абсурдное желание показаться ей во всей красе. Совершенно по-мальчишески захотелось поиграть мышцами, вызывая восхищенный взгляд девушки.

- Я, - Аня растеряно потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями. – Доктор отправил меня к вам. Я пришла сказать, что второй солдат пришел в себя.

- Что? Второй солдат? Капитан Прайс? – эта новость выбила желание флиртовать из головы. Мужчина до последнего надеялся, что старый вояка выжил.

- Нет. Он назвал себя по-другому, имя странное - Гас, - Аня жевала нижнюю губу. Волнение МакТавиша словно передавалось и ей. – Это вам говорит о чем-то?

- Гас? – имя подействовало, как удар обуха по темени. Он вновь оказался в том самом дне. Земля снова уходила из-под ног, а воздух внезапно превратился в раскаленную лаву. Крепко оглушенный, через холл он прошел на ватных ногах. Такого не могло быть, но не поверить своим глазам он просто не мог. – Гас?

Мужчина сидел на кровати. Борода заметно отросла и уже не выглядела аккуратной. Темно-русые волосы взлохмачены, извечной бейсболки на нем не было. Правая рука закована в гипс, а слева на нижнюю часть лица наложена повязка. Лейтенант заметно осунулся, но это, без всякого сомнения, был именно он.

- Гас? Гас! – Джон судорожно моргал. Он опасался, что это игра воображения или очередной сон.

- Не бойся, я тебе не привиделся, Соуп, - мужчина криво улыбнулся, а Джон окончательно поверил в реальность происходящего.

- Гас, - сержант порывисто сгреб друга в объятия. – Я ведь, думал… Думал, ты.

- Тише, тише, здоровяк. У меня ребра, - крякнул лейтенант. – Что поделаешь, такой вот я живучий.

- Но, я, же видел. Пистолет Захаева, он ведь выстрелил… - это казалось невероятным, но Гас сидел напротив Джона. В карих глазах его по-прежнему оставался тот огонь, та кипучая энергия, что так поразила МакТавиша в их первую встречу. Задолго до Креденхилла его чувство юмора и несколько резкий нрав впечатляли Джона. За прямолинейность и неумение лукавить он уважал Гаса. А его шутки поднимали настроение и не давали раскиснуть и пасть духом, даже в самой безвыходной ситуации. Этот парень слишком любил жизнь, чтобы уйти из неё так рано.

- Я оставлю вас, - Аня, до того стоявшая в стороне, решилась напомнить о себе. – Если что, вы знаете, где меня найти.

Девушка добродушно улыбнулась и вышла из палаты.

Мужчины стояли на крыльце госпиталя, Джон, морщась, курил сигарету, а Гас щурился, глядя в ясное небо. МакТавиш продолжал разглядывать друга, словно тот мог исчезнуть в любой момент. Это было невероятным, наверное, после такого люди и начинают верить в Бога. Как иначе можно объяснить случившееся? Гас дернулся в самый последний момент и это неловкое движение спасло ему жизнь. Пуля попала в лицо и вышла через нижнюю челюсть, даже не задев кость. Со временем только шрам и останется, как память о том, что стоял на краю жизни, и от черной бездны отделяла пара шагов. Не иначе, как ангел-хранитель отвел от него беду.

- По словам Комарова, воздушное пространство над Россией подчинено ультронационалистам. Нужно выждать время. Тогда его люди смогут организовать коридор для вертолета и переправить нас на границу, не разоблачив местоположение города, - Джон словно вел отчет перед начальством. Гас же видел, что он пускает пыль в глаза, а на самом деле мысли сержанта заняты вовсе не возвращением домой.

- Завязывай уже, не на брифинге, - отвлек мужчина сержанта от рапорта. – Ты, дружище, гляжу, времени зря не терял.

- Что? – не сразу сообразил Джон. – Ты о чем?

- Не делай вид, что не понимаешь. О, милая медсестра - улыбался он, говоря нараспев. – Девушка на тебя смотрела с явным интересом, да и ты на неё. Вторые сутки, как оклемался и уже успел голову вскружить?

- Иди ты, - засмеялся сержант, но было видно, что он смущен.

- Да, ладно тебе. Ты парень холостой, - Гас, похлопал его по плечу. – А медсестра, да-а. Знаешь дружище, только сейчас я понял, насколько ценны такие простые моменты.

Добродушного лица коснулась тень. Лоб расчертили хмурые морщины. Гас словно резко состарился.

- Смотри, друг, - он протянул Джону небольшую смятую фотографию. На снимке мужчина обнимал молодую женщину с милым круглым лицом, а на коленях у него сидел пухлый карапуз. Девчушка держала в руках погремушку и улыбалась широкой беззубой ещё улыбкой. – Лиз и Кейти. Знаешь, Джон, когда в лицо мне смотрело дуло пистолета, я думал только о них. Что будет с ними? Кто о них позаботиться? У нас с тобой важная профессия. Важная и опасная. Но в сравнении с семьей…

Он замолчал и выдохнул воздух, словно сбросив с плеч тяжелую ношу.

- Ты?

- Да. Помнишь, тогда я сказал, что брошу это дело, когда всё закончиться? Я не могу больше рисковать. Я нужен своей семье. И, когда мы вернемся домой, я подам рапорт об отставке.

Джон не отвечал. Решение друга было понятным и в дальнейших объяснениях не нуждалось. Извечный балагур Гас в тот момент был серьезен, как никогда.

Находясь на волосок от смерти, начинаешь иначе смотреть на жизнь. Именно в такие моменты происходит переоценка ценностей. На войне смерть всегда рядом. Тысячи жизней обрываются ежеминутно. У тебя на глазах парням отрывает руки и головы, а укрытие становиться братской могилой. Но, стоит костлявой заглянуть в твои глаза, стоит ощутить её ледяное дыхание у себя на коже, в этот момент ты прежний в какой-то степени умираешь. Умираешь, чтобы родиться заново, но уже иным, душой повзрослевшим на не один десяток лет.

- Ничего себе! Я даже не подозревала, что ты умеешь так хорошо болтать по ихнему! – рыжим ураганом Оля ворвалась в комнату, когда Анна стояла у окна. Опираясь на подоконник локтями, она смотрела на мужчин, стоящих на крыльце. – Откуда?

- Не кричи, - беззлобно шикнула девушка, положив подбородок на сцепленные в замок пальцы. – Я ведь не всегда жила здесь.

Семья Ольги переехала в город, когда тот ещё только строился. Девушка родилась и выросла здесь, у её подруги была иная история.

- Ну, я знаю, - рыжеволосая только сейчас поняла, что ничего толком и не знает про свою подругу. Новых людей здесь почти не было. Приезжие быстро обрастали легендами. Местные сами придумывали для них прошлое и причины приезда, и вскоре реальность и выдумка перемешивались.

- Я училась в Лондоне, оттуда и язык, - улыбнулась Аня. По глазам становилось ясно, что говорить ещё что-то она не хочет. Сняв шапочку, девушка распустила тугой пучок и улыбнулась. – И никакие они не американцы.

- А кто же? – Оля облегченно вздохнула. Подруга всегда была улыбчивой и милой, а тоска в глазах девушку смутила.

- Англичане. У Джона явный шотландский акцент, да и фамилия. Училась со мной девочка Деби МакКензи, тоже шотландка, - она снова вернула взгляд к сержанту.

- О-о, он уже Джон, - многозначительно подняла брови Оля. Аня не отреагировала, только улыбнулась смущенно-мило. – А он ничего такой, фактурный парень.