Останавливаемся. Броня Тэо начинает полыхать синим светом, по лезвию обнаженных мечей тоже начинает плясать холодное пламя. Клинки поднимаются в защитной стойке. Девушка отступает к стене тоннеля, словно растворяясь в тенях.

— Спокойнее, — выхожу вперед и замираю у железной кромки взрывающегося кругляша. Присматриваюсь. Истинное зрение услужливо добавляет информации, приближая фрагменты картинки. Осторожно стучу металлическим носом ботинка по острому выступу изделия — Какой рукожоп это собрал?

Шевеление и тихие шепотки со стороны гремлинов моментально отрезает. Лопоухие головы начинают переглядываться между собой. Волна толчков — и несколько монстров начинают осторожно спускаться.

— Позорище, — сильнее пинаю установленную мину, затем еще и еще. По рукотворной пещере начинает гулять металлическое эхо.

— Почему рукожоп? Сам рукожоп, руку себе в жоп сам засунь, — встречающая делегация с нарастающим шумом ускоряется. Один гремлин совсем без правого уха, второй — толстый. Толще своего напарника в два раза. В красном шарфе. Бодро подскакивает почти вплотную и угрожающе тычет стволом ручной бомбарды в мою сторону.

— Где вторая линия на взрыв? Почему первая перебита? — недовольно тычу носком в перекошенную верхнюю крышку устройства. Металл не прилегает плотно, в щель видна начинка и несколько проводов с цветной маркировкой.

— Почему перебита? Где перебита? — в руках коротышек моментально появляются инструменты, и те начинают скоростную разборку мины. Одноухий волчком оббегает бракованное устройство, что-то осматривая, и кивает напарнику. Толстый за это время из многочисленных кармашков достает нужный ему инструмент. Дождавшись кивка — начинает стремительными движениями раскручивать болты, сбивать крепления и раскрывать крышку. На помощь спускается еще тройка рукожопых сапёров. Пытаются меня оттереть от операции, но мощный пинок по самому наглому восстанавливает авторитет. Заинтересованный самурай и Линария подходят посмотреть.

— Так, так… тут так, — крышка снята и бережно по цепочке рук уходит к земле. Затем раскрываются и боковые стенки одного из углов. На свет появляется расположение начинки.

— Кто у вас в глаза долбился, когда такие шнуры скручивал? Что это за черная херня вместо пломбы?

— Нормальная пломба.

— Плохая! Опять черные халтурят.

— Нормальный провод.

— Плохой! И синие бездельничают…

— А я давно говорил…

— Да засунь себе свое мнение…

— Я тебе сейчас…

Импровизированный осмотр плавно перерастает в горячую дискуссию. Подключается еще с десяток докладчиков, и вспыхивает кратковременная драка. Смещаемся в сторону, давая пространство мелким меховыми шубками протереть пол. Куча мала на пару минут втягивает в себя почти всех, а затем так же неожиданно выплевывает их обратно четкой коробочкой строя.

— Ошибка в производстве. Цех приносит извинения, человека, за увиденное. В качестве компенсации мы готовы отпустить вас сейчас и не убивать, — четко рапортует незнакомый мне гремлин.

— Ушлепки, — в ладоне непроизвольно вспыхивает красная точка искры и на глазах начинает разрастаться. Ее создание сразу же завладевает вниманием всех гремлинов.

— Вы совсем ох… — шарик подрастает до размеров кулака и начинает пульсировать. В его центре зарождается крохотная черная звездочка. Гремлины это так же замечают и начинают стремительно рассасываться.

— Мастера! Мастера!

— Это Мастера!!

— Злой Мастераааааа, — первый огненный шар почти попадает в Толстого. Тот неуловимым движением отпрыгивает в щель между камнями в последнюю секунду. Второй опаливает мех менее резвому Одноухому. Третья искра укорачивает шарф ОранжевомуШарфу. Четвертая, пятая, шестая… — продолжаю распугивать обнаглевших лопоухих огненными атаками, сбрасывая раздражение. Особо неудачливому гремлину достается мощный пинок, который отправляет упругий шарик вверх.

— Чего это они? — старик возникает левее и в задумчивости подергивает свою бородку.

— Первый раз вижу, чтобы гремлины от кого-то прятались, — равнодушно добавляет Лин. — Обычно подрыв, атака и горы трупов.

— Нейтрально-доброе мировоззрение, — закручивая красную искру, пытаюсь попасть в очередного коротышку. — Если на них не нападать первыми, гремлины никого не трогают.

— Скажи это…

— Скажу, — кажется, все монстры успешно попрятались. — Изии! — повышаю голос. — Тащи свою лопоухую жопу сюда.

— Кто такой изи? — любопытствует мечница. Отвечают ей шепотком сами гремлины. По залу проходит волна тихих голосов. Шепотом.

— Изи…

— Изи…

— Изи Батькович…

— Он знает Изи Батьковича…

— Изи Батькович? Он русский? — старичок проявляет некие познания в отчествах.

— В какой-то мере, — внимательно смотрю на новую ушастую тень, возникшую вверху завала.

Гремлин сноровисто спускается вниз, ловко прыгая по обломкам. Достигает каменного пола, и только потом появляется возможность рассмотреть его получше. Выше рядовых гремов на голову. Каждое ухо целое, но может похвастаться десятками черных колец. Глаза в отличие от сородичей имеют не желтую, а оранжевую окраску. Одет в черный комбинезон ремонтника. Разгрузка полна ключей, отверток, отмычек и просто гнутых трубок. На груди формы вышит черный кленовый лист. На правой руке нашивка с изображением маски. Зелеными буквами на пару мгновений вспыхивает ник — ИзиФраг. Замирает в шаге от меня. Смотрит.

— Ты! — начинаю движение корпусом вперед, одновременно толкая перед собой открытой ладонью воздух. Багровая искра неожиданно быстро выстреливает в морду главного гремлина.

— Пшш! — с кошачьим шипением существо резво подпрыгивает вверх, уходя из зоны поражения и натыкается своим черепом на удар моей ноги. Завершаю движение, вбивая стопу боковым ударом в подпрыгнувшего гремлина, попадаю в его лопоухую рожу. Легкое тельце меховой тряпкой сносит в сторону. Изи в полете успевает перегруппироваться и отскочить от камней пола упругим шариком. Сближаюсь, встречая его связкой ударов ногами в корпус. Метр роста противника позволяет бить быстро и не поднимать конечности слишком высоко. Лопоухий уходит в защиту, закручиваясь волчком и стараясь быстро перемешаться. Попадания получаются смазанными, и почти всю силу гасит толстый мех одежды.

— Хчяя! — фигурка гремлина окутывается пороховым дымом, а стоящий рядом со мной камень плюется крошкой. Небольшой железный шарик пролетает у плеча и выбивает осколки из обломка потолка. Пользуясь моей секундной заминкой, гремлин разрывает дистанцию и вновь поднимает свое грозное оружие. Незнакомую мне гнутую трубку.

— Повтори выстрел. Будешь ходить, постреливая жопой, — на ладони зажигается еще одна багровая точка.

— Ладно, ладно, я понял, — после короткой заминки Изич примирительно поднимает руки. Вполне человеческие ладони с длинными тонкими пальцами и короткими когтями. — Ты зол на меня, хотя сам во всем виноват, — лопоухая голова недовольно раскачивается. Сердится.

— Зал цел? Обсудим там, — сдерживаю желание вбить новое заклинание в наглую морду гремлина, оборачиваюсь к своим спутникам. — Идем.

— Ха, не все так плохо, как кажется. Особенно, если учитывать, что тут произошло, — гремлин сноровисто засеменил в угол зала. Прихрамывает. Машет лапой, приглашая следовать за ним. Выстраиваемся в цепочку. Часть завалов расчищена, и по извилистой тропинке мы поднимаемся вверх по лестнице.

— Он пережил Войну Альянсов? — в голосе Линарии появляется удивление, а сама девушка начинает проявлять какие-то эмоции, внимательнее присматриваться к гремлину.

— Войну? Мы пережили Дни Гнева! А это вам не болт в гайку давить, я вам скажу, — лопоухий монстр довольно скалится.

— Очередное тупое название.

— Это последняя неделя войны, кажется. Самые ожесточенные бои, — рыжая пытается что-то вспомнить.

— Нет, это уже после окончания было. Почти все войска уничтожены. Ключевые цитадели захвачены. Союзники ушли на сепаратку. Победители добивали побежденных, — проходим очередную каменную галерею, а наш гид начинает рассказ о былых временах.