– Да-а… Человеку такого не понять, – сказала мама-хрюша сыну. – Вылезать неохота. Но уже темнеет, Ванечка. Замёрзнем мы тут.

Они выбрались – грязные, чумазые. Но такие счастливые!

– А теперь в речку! – строго хрюкнула мама.

– А-а-а! Не-е-е-т! – завизжал поросёнок и отскочил в сторону.

– В речку! – ещё строже хрюкнула мама.

И он послушно полез за ней в прохладную воду. Возле берега река была мелкой. И они хорошо поплескались и поиграли. Вылезли чистенькие и весёлые. Легли на берегу и опять задумались. Теперь уже всерьёз.

– Ваня, что же ты так неожиданно превращаешься? – спросила мама. – Прямо в супермаркете! Нашёл место поросёнком становиться.

– Я не знаю, – немного виновато сказал поросёнок. – Само так получается… Да ты не бойся, мама. Всего одно превращение осталось, – утешил сынок.

Мама облегчённо вздохнула: «Одно как-нибудь переживём».

– А как это ты превращаться научился?

– Да мне мой друг…

– Этот один «умный человек» из третьего класса? – уточнила мама.

– Да. Он дал мне три волшебных бараночки. Захочешь превратиться – съешь одну. А я сильно есть хотел – и съел все сразу. Вот и превращаюсь неожиданно.

– Поросёночек ты мой милый, – грустно сказала мама-хрюша, а сама залюбовалась сыночком: пятачок розовый, сам – как надутый воздушный шарик со смешным хвостиком-крючком. Хорошенький какой!

Как снова в людей превращаться, они не знали. «Умный человек» ничего об этом не сказал. Ваня хрюкнул и прижался к маминому боку. Полежали они так немного, погрустили… И не заметили, как снова стали людьми! Причём, как и были: в чистой сухой одежде, и сумочка мамина с ключами от дома рядом с ней.

«Да, это волшебство», – изумлённо оглядела себя и своего сына мама Наташа. Обняла сыночка радостно. Они поднялись, отряхнулись и зашагали домой.

Стала у них понемногу дружба налаживаться. За руку из садика Ваня ещё не хотел с мамой ходить. Но сумку тяжёлую помогал донести. И разговаривать стал по-хорошему, не бурчал. И «спасибо» говорил, когда нужно.

И вот один раз Ваня со своей мамой и с разными мамиными друзьями, подругами и их детьми поехали в лес на большом автобусе. Ягоды лесные собирать. Рыбу ловить. Костёр развести. «Воздухом подышать», – сказали взрослые. «Вот смешные, – подумал Ваня, – как будто они чем-то другим дышат». Но хоть он так подумал, всё равно был рад этому путешествию.

И вот все разбрелись по лесу и стали кричать друг другу «Ау!», чтобы не потеряться. И мама Наташа тоже кричала: «А-у-у!» Ванечка шёл рядом. Шёл-шёл – всего один шажок в сторонку сделал… И вдруг пропал! Он и сам не заметил, как превратился в медвежонка. Мама сначала обрадовалась, увидев потешного медвежонка. Но тут же испуганно подумала: «Значит, рядом медведица!» Испугалась она больше всего за Ваню. Оглянулась – нет его нигде! Стала звать:

– Ваня! Ванечка-а!!!

А медвежонок подбежал к ней, встал на задние лапы, а передними обнял её. И прорычал:

– Вот он я!

– Ваня?! Это ты?! – узнала его и поняла, что́ он ей прорычал (т.е. сказал).

И даже не удивилась этому. А Ваня уже на всех четырёх лапах мчался к высокой сосне и уже карабкался на неё. «Он же на самую верхушку заберётся, свалится с неё и разобьётся!» – подумала мама. И от страха за сына она мгновенно превратилась в медведицу. Заревела на весь лес. В два прыжка подскочила к сосне. Ловко карабкаясь и сердито рыча, догнала сыночка – на середине сосны! Схватила его зубами за шиворот, спустилась с ним на землю. Тут она положила его поперёк одной своей лапы, а другой стала лупить. По попке. Лупить и приговаривать:

– Вот тебе за паучка!

– Вот тебе за поросёнка!

– Вот тебе за медвежонка!

«Какие все малыши – шалуны и проказники!» – подумала она. И за это добавила ещё один шлепок. Вот такие они – мамы-медведицы. Много разговаривать не будут. Отлупят сразу. А то ещё и укусят больно за баловство. И будешь как шёлковый. Такое у медведей воспитание. И начальное образование. А без воспитания и образования в тайге не выживешь.

Надулся медвежонок. Плетётся за мамой. Рычит по-детски. Хнычет. А мама идёт себе, будто не слышит его хныканья. Вышли они на полянку. И вдруг прямо на них собака выскакивает. Да как залает! А за ней следом – охотник с ружьём наперевес. Медведица малыша за спину спрятала. Сама во весь рост встала. Да как зарычит грозно:

– Не тр-р-рогайте моего сыночка Ванечку! Не стр-реляйте в него!

Охотник вовсе и не собирался стрелять. Он вообще на медведя никогда не ходил. Да и не водились в их лесу медведи. Может, он вообще в первый раз в жизни увидел медведицу с медвежонком. Да такую свирепую. Перепугался! Да с перепугу-то как пальнёт! Пуля по её плечу скользнула – шерсть ожгла.

Тут Ваня выскочил из-за медведицы. Сразу в обыкновенного мальчика превратился. Плачет, медведицу обнимает:

– Мама! Мама! Тебе больно?!

А мама-медведица тоже постепенно человеческий облик обретать стала. Медведица будто таяла, а из неё маленькая хрупкая женщина вырисовывалась.

«Что за наваждение?!» – вытаращил глаза охотник.

И они с собакой бросились наутёк. Только пятки сверкают!

Сели мама с Ваней на валежину. Прижались друг к другу.

– Мама, тебе больно? – сквозь слёзы спросил мальчик.

– Не больно. Только куртка – видишь – на плече порвана, опалилась слегка. Пуля по ней скользнула. А меня даже не задело.

А потом мама осмотрела его и улыбнулась:

– А у тебя из-за ушей шерсть медвежья торчит. Дай-ка почищу. Медвежонок ты мой…

– Мама, а ты, правда, меня больше всех на свете любишь? – очень тихо спросил Ваня и с такой надеждой посмотрел на маму, что она удивлённо подумала: «Опять сомневается?»

– Конечно, тебя! Больше всех на свете! – ответила она серьёзно и посмотрела сыну прямо в глаза.

– А Сашу? – ещё тише спросил сын.

– Какого Сашу? Твоего двоюродного брата? Конечно, люблю. Он ведь мой племянник.

– А-а-а! – протянул Ваня, будто поймал наконец-то маму в чём-то подозрительном. – Ты говорила: «Сашенька умный, красивый…»

– Ну и что же? Это же правда.

– Значит, ты его больше любишь?

– Нет, сынок, тебя.

– А его мама меня любит?

– Его мама очень тебя любит.

– А кого больше: меня или Сашу?

– Больше всех она любит своего Сашу.

– А почему?

Мама улыбнулась и вздохнула одновременно:

– Так жизнь устроена… Своих деток мамы любят больше всех.

Потом она подумала и спросила:

– Ванечка, ты из-за этих моих слов про Сашу так сильно переживал?

Ваня опустил голову и чуть не заплакал. Потом прижался к маме, и они обнялись. И им стало так хорошо друг с другом.

Мама очень многое хотела объяснить сыну. Например, что в жизни бывают разные трудности. И обиды. И надо рассказать о них маме или другому близкому человеку, которому доверяешь. А не каким-то незнакомым людям. И тем более, не есть заколдованные бараночки. Она об очень многом хотела расспросить сына. Например, о загадочном третьекласснике. Но решила отложить все разговоры на другое время и просто тихо посидеть, обнявшись с сыном.

Тут подбежали друзья, с которыми они ехали в автобусе, – взрослые и дети. И начался радостный шум:

– Вот они где!

– А мы вас ищем!

– Так волновались за вас! Тут выстрелы были!

– Медведь ревел! А вас нигде нет.

– Как хорошо, что с вами всё в порядке.

Мама и Ваня переглянулись друг с другом. И ничего не стали рассказывать.

А когда они ехали в автобусе домой, Ваня очень внимательно рассмотрел всех мам и подумал:

«Самая лучшая мама – МОЯ!»

На одной из планет Cолнечной системы в большом воинственном царстве жил-был царевич Горисвет. Было ему почти семь лет (то есть пока ещё шесть с половиной). Папа и мама – царь и царица – называли его Горисветиком. А пять старших царевен – Горисветушкой. Ведь все они очень любили малыша. Он был добрым. Не только люди, но и звери, и птицы хотели с ним дружить. Возле него всем становилось уютно, и друзья согревались его добротой. И думали: как странно – Горисветик такой маленький, а его доброта такая большая.