- Спасибо.

  Юрген вообще не ждал меня в новом. Мы приехали заказывать, снимать мерки, определиться с моделью. Где был шанс, что в мастерской есть готовые образцы, и какой-то из них настолько подойдет, словно на меня и шили? Да еще хозяйка согласится расстаться со штучной вещью?

  - Ничего себе! Тебе прям... прям твое!

  - Нравится?

  - Очень. Ты где была? В волшебный шкаф залезла, в другую страну?

  Я и сама себя не ждала в новом. Готовилась к шагам, а пришлось прыгать, как в омут. Все такое двоякое - есть легкость от того, что одежда одним слоем, а не двумя, как со свитером для утепления. Есть тяжесть, приятная, от самого материала и количества ткани. Есть непривычность - длины, колыхания, облегания и запаха вещи, и вместе с тем - удобство, свобода движения и влитость фигуры в форму.

  - Так что, все? Можно сразу идти?

  Юрген сунул под скан анимофон и смотрел на меня, а не на экран. Улыбнулся, закинул рюкзак на плечо и поблагодарил Гулю. Та в ответ придирчиво оглядела его:

  - К вашим услугам. А в следующий раз приходите и вы, господин черный ворон, на мужчин шью редко, станете исключением.

  Как вышли, так Юрген меня приобнял за талию, и с удовольствием в голосе произнес:

  - А мягкая теперь какая... Ирис, синий мой мотылек, у нас вагон времени. Можно весь городок обойти. Раз выбрались в путешествие, то гуляем?

  - Гуляем.

  Мотылек

  Путешествие. Крошечный отпуск на три часа, а потом снова поезд и вокзал Сольцбурга - но это потом. Мы с Юргеном обошли три главные улицы Мельхена, заглянули в лавочки и магазинчики - и любопытства ради, и ради иной атмосферы. Маленькое все, без размаха, тесное и уютное. Продавцов не штат, а чаще всего - один, и он же - владелец. Обращение как к гостям, расспросы.

  В "Шерсти и Пушинке" - магазине всего вязаного и теплого, застряла у полки с шапками и не могла от одной отвести глаза.

  - Себе? - Спросил Юрген.

  - Катарине.

  Он засмеялся, и даже ткнулся лбом мне в плечо - стоял позади, рядом в этом закутке не поместиться. - Бери! Не знаю, что она сделает с тобой за такой подарок, но в ней она будет неповторима.

  - Шутишь?

  - Нет. Давай, снимай и забирай. Не шучу.

  Желтая шапка. С большим помпоном из меха, как раз в цвет отделки ее курточки, и длинными "ушами", внизу которых полоской шла такая же оторочка. Я и взяла. Не понравится, так не понравится, а мне приглянулась, - увидела и сразу вспомнила подругу.

  В кафе сидеть не стали. Не потому что я стушевалась, а не хотелось просто так. Пошли в парк на окраине, там, судя по карте в сети, обещались быть озерцо, мост, беседки и заповедник грабового леса, где ничего не тронули, только следили за чистотой дорожек. В пекарне набрали еды, - пирожков и сладких печений, а чай у нас был с собой в двух термосах. Юрген и мой и свой заправил в боковые карманы рюкзака и выглядел заправским городским путешественником. Погода без солнца, но теплее привычной ноябрьской. Подбирались тучи, но дождь, если и пойдет - нас уже не застанет.

  - Юрка, а почему я - мотылек?

  Прошли по парку, в беседке перекусили, обошли озерцо и постояли на мостике, подкармливая уток остатками выпечки. А теперь углубились в рощу деревьев. Все ветви голые, а под ногами толща листвы. Вода и мостик напомнили мне о паре, с которой столкнул вызов. Муж и жена, кризис отношений, ее ложь, его ревность. Она - "ласточка" из-за двух темных прядок, спадавших на шею.

  - Не знаю... нет. Наверное, знаю почему.

  - Почему?

  - Когда-то, давно-давно-давно! - Он подхватил меня подмышки, прокрутил одним оборотом, и поставил на землю. - Она очень красивая, веселая и сероглазая девчонка спросила, что за узор у меня на руке. Помнишь?

  - Нет. Это мы так с тобой познакомились? Юрка, прости, я каюсь и сожалею, но я вообще не помню когда мы впервые встретились и где. Или ветер в голове был, или не знаю, что еще. Юрка!

  - Смотри, какое местечко.

  Дошли до упавшего дерева. Ствол умудрился попасть при падении между двумя другими деревьями. Застрял в расщелине, и теперь не лежал на земле, а держался выше - на подпорках и собственной кроне. Как высокая круглая лавка. Юрген снова меня подхватил, подсадив, а сам остался стоять напротив - обнимая за талию и приблизив лицо к лицу:

  - В твой капюшон можно заглядывать как в грот. Тебе тепло, теперь совсем не мерзнешь?

  - Совсем. - Поджала ноги, чтобы не пачкать его одежду подошвами, а руки уложила на плечи: - А я тебя теперь выше. На чуть-чуть, но выше.

  - Ирис, ты счастлива?

  - Да.

  Хорошее уединение, тихое и спокойное. Идеальное место для чувств и откровений.

  - Так ты расскажешь?

  - На собрании, летом... - он улыбнулся. - Там еще и не собрание, а так, половина пограничников во дворе ждала, в квартире душно. Я редко ходил на общие, когда все районы, а тут пришлось. Повестку не помню, помню, что обязаловка присутствовать. Прислонился к стене у подъезда, залип в сети - время убить. Здоровался, если знакомых видел. Так поглядывал - кто подошел, сколько народу набирается... тебя заметил. Легкая, летящая, в светлом платье и каких-то босоножках - одно название. На самом деле, как босиком. Примкнула к своим, восточным. Я так и про анимо забыл, и здороваться забыл - пялился издалека. Старосты на детской площадке пограничников сгрудили. О чем говорили - все равно, я все перемещался и перемещался в паузах, чтобы подобраться поближе. Встал рядом. Что происходит, не понимаю, а как магнитом. Разглядеть тебя хотел. А ты вдруг раз, поворачиваешь голову и рассекречиваешь, смотришь так ясно и открыто, как будто я не незнакомец, а давний приятель. Шепнула "Привет, я Ирис. А ты новенький?", что-то еще сказала, на старост кивнула, скуксилась, что скучно. Я язык от неба оторвал, сказал, что Юрген, что не новенький...