- Кто-нибудь!

  Откуда выбросило? Почему не сразу на порог дома, а к крыльцу? Распахнутая настежь дверца сарая дала ответ, - оттуда. Теперь я в ловушке, потому что со всех сторон стены построек и высокий забор, а внизу клыки. И почему никто не откликается? Неужели я опоздала, грань оказалась слишком страшной и человек перешагнул ее?

  - Соседи!

  Но частный сектор был тих. Адрес совсем окраинный, здесь на самом деле жило очень мало народу, - больше территория для самых неблагополучных, кому больше негде было жить, кроме как в развалюхах под снос. Этот домик выглядел крепче развалюхи, - чуть ухоженней, чуть чище и не так захламлен старьем двор. Таже поленница высокая, сложена плотно и накрыта от дождя.

  - Тише, Бобик! - Из двери сарайчика вышел мужчина. - Тузик? Шарик?

  Агрессия моментально исчезла. Пес развернулся к нему, замер на миг, а потом рванулся вперед. Но как к хозяину, словно всю жизнь его и ждал. И заскулил жалобно, с привыванием. А на хозяина тот никак не походил - слишком холеный, дорого одетый. На возраст - ближе к сорока, сорока-пяти.

  Мужчина протянул к собаке руку, погладив ту между ушами, успокоив и еще что-то прошептав. А потом посмотрел на меня.

  - Давно прилетела?

  - Минут пять.

  - Цапнул?

  - Нет.

  - Не злись на Бобика, его для охраны растили... - Он огляделся, и увидел больше меня, потому что нахмурился и сказал: - Живодеры.

  Растили для охраны, а кидается не на всех - к незнакомцу животное так и липло, жалось ближе к ногам натягивая цепь, а потом и вовсе упало на спину, демонстрируя грязное незащищенное пузо.

  - А, девочка... Будешь Динь-Динь. Сколько же ты не ела, бедняга?

  Незнакомец присел рядом, поискал застежку ошейника, ругнулся в полголоса и бросил мне:

  - Слезай. Тебя как зовут?

  - Ирис.

  - Я Август. Посмотри, хозяин ее даже не спускали с цепи - аж шерсть на шее вытерлась, как запрягли в это ярмо, так и жила. Ни застежки, ни карабина. Скелетина дворовая.

  "Скелетина" уже села на хвост, подставила голову под руки, которые гладили ее лоб, и тихонечко подвывала, жалуясь на свою пленную жизнь. А этот Август как не видел, что собака грязная, а то и блохастая, трепал ласково уши и холку, словно пришел в гости к друзьям и балует домашнего питомца. Я спрыгнула, огляделась - до воды был доступ - большой проржавленный таз врыт у забора, а миска рядом давно пустая.

  - От голода бы умерла. Старая уже, видишь, что с зубами? - Динь-Динь послушно дала залезть себе в пасть. - У тебя с собой что съедобное есть?

  - Нет. Я на сигнал пришла. Нужно в дом скорее...

  Август поднялся, прошел к крыльцу и дернул ручку двери. Она не открылась. Тогда он мельком оглядел замок, хмыкнул, и рванул на себя с такой силой, что хрустнуло, звякнуло, и посыпалось щепой на ботинки.

  Кто он такой? Я среди пограничников никогда его не видела. Да и возраст - такие уже отходили от дел, становились старостами или занимались волонтерскими движениями, координируя молодых. Зашла за ним в дом, и тут же почувствовала, что жильцов нет. Никого. И не первый день, - прилично выветрились следы присутствия.

  - Как это?

  Мужчина нашел на кухне консервы, прихватил ложку и нож.

  - Выложи ей немного в миску, а я ошейником займусь.

  У Августа была родинка на щеке. Не выпуклая, а пятном, с монетку размером. Первое за что цеплялось внимание, при взгляде на его лицо. А если посмотреть второй раз, то уже замечались впалые щеки с глубокими продольными морщинами, крупный нос, темно-серые глаза-буравчики. Волосы темно-русые, жесткие, стильно подстриженные, с двумя линиями от висков - отличались по тону из-за примешавшейся седины.

  - Давно в пограничниках, Ирис?

  - С пятнадцати лет. Но к людям не всегда ходила, разным занималась.

  - Это хорошо. Лет десять опыта? - Он на глаз прикинул мой возраст и угадал в точности. - Тебе сейчас... двадцать пять?

  - Да. Но с людьми...

  - Не важно.

  Август оглядел меня еще раз, очень внимательно. Будто присматривался уже не к внешности, а к чему-то внутреннему. Или прислушивался к себе.

  - Мне нужен помощник. Очень загружена? Рассматриваешь подработку?

  Задумавшись, что ответить, я выложила часть собачьего корма в миску и разбила ком ложкой. Самый дешевый, по этикетке видно. Но хоть что-то. Собака, свернув себе голову в мою сторону и облизываясь, все равно послушно сидела рядом с мужчиной и терпела манипуляции с ошейником. Тупой кухонный нож не брал толщину задубевшей и заклепанной полоски кожи. Приходилось прорывать ее, а не резать.

  - А вы кто?

  - Август Поле. Слышала обо мне?

  - Наследник?

  Удивления во мне должно быть больше. Насколько я помнила, последний раз наследник среди нашей братии появлялся лет семь назад, для того, чтобы решить серьезные проблемы с ходами. Общались и виделись с ним избранные, наша верхушка - старосты и самые старшие по возрасту пограничники. Мальки вроде меня даже издалека не имели чести его увидеть. Мне бы сейчас изумиться, обомлеть, всплеснуть. Но давно затухшие эмоции омертвили эту часть моей натуры, которая способна на яркость и силу выражения. Даже на вранье в эту минуту не хватило сил. Приняла как данность, и просто спросила: