Горько усмехнувшись, я вспомнила про Петера, для которого так важен был равный финансовый вклад, и который эту вину за "женскую выгоду в отношениях" заставлял чувствовать все последние месяцы. Даже когда ходила глубоко в положении и работать не могла. А Юрген? Он и не задумывается об этом. И только поэтому я ни разу не почувствовала себя кем-то вроде содержанки.

  Умылась, переоделась. Зашла в сеть на анимофоне, чтобы найти новую книгу и почитать в электронке. Все бумажное я "проглотила" в свободные часы - легко и с интересом, все больше понимая и проникаясь - за что Юргену так нравился этот автор. Над финалом одной истории я плакала, сопереживая персонажам, и было абсолютно не важно, что все это - выдумка. Кроме того, эти книги разбудили во мне память к моим любимым произведениям. Я стала вспоминать, как много читала раньше, еще до дедушкиной смерти, и как после этого рубежа не могла перечитывать веселые истории сборника "Как иронично", но полюбила исторические романы о приключениях.

  За чаем и чтением прошел не один час. Заметно стемнело, я поглядывала на уголок экрана, где располагался крошечный циферблат, все чаще и чаще. Юрген не присылал сообщений и не звонил. Перевалило за семь вечера, и стало понятно, что обувной на сегодня точно отменится - магазин закроется быстрее, чем мы успеем доехать, даже если выйти прямо сейчас. Стала беспокоиться, но не настолько чтобы решиться набрать мать Юргена или его самого, с вопросом: "Я волнуюсь, чего так долго?".

  Занялась ужином. Начистила овощей, порезала мясо, замочила рис, чтобы в нужный момент не тратить на подготовку время, а быстро метнуть на плиту и через полчаса подать все горячим и свежим.

  А тревога накапливалась. Восемь. Половина девятого... Я дала обещание, что вытерплю со своей паранойей еще десять минут и буду названивать.

  - А если все хорошо, ничего не случилось, и ты задержался по семейным делам, или на вызове застрял, я сразу признаюсь тебе в любви!

  Сказала вслух анимофону, держа тот в руках и следя за сменой цифр, как на детонаторе. Только бы не стряслось никакой беды.

  Сигнал прошел за пару минут до моего критического состояния. Я аж подскочила на месте, но обрадованно нажала "принять", выдохнув и чувствуя, как отпускают нервы.

  - Ирис, новый сбой. Я вышел на пустую квартиру... ты просила сразу, если что, дать тебе знать...

  - С тобой все хорошо?

  Голос странный. Не понять, какой именно, но не такой, как должен быть.

  - Да. Собирайся, приезжай. Я вызвал такси к нашему адресу, машина будет через десять минут.

  - Собираюсь.

   Что самым первым спросить у Юля Вереска? Столько об этом думала, выстраивала в голове возможный диалог, а как настал день встречи, растеряла все мысли и запуталась. Встречи - если повезет найти его сегодня и опустевшее от жильца помещение отправит меня, как и в прошлые разы, к нему на "кораблик". Я хотела ответов! Хотела постигнуть и разобраться во всем, и даже большем, чтобы понять - как он свершал эти чудеса, исправляя чужие грани в прошлом? И он ли это делал?

  Люблю тебя

  Пункт назначения уже был внесен в заявку, поэтому таксист вез меня куда нужно, не уточняя адреса. Окраина города. Южный район, короткая улочка с пятью домами с одной стороны и пятью с другой. Юргена увидела у подъезда.

  Выскочила из машины, торопливо поцеловала его, и стала выспрашивать подробности. Но он сбивался, странно нервничал, и шел вместе со мной наверх так медленно, что я не выдержала:

  - Там что, труп внутри что ли? Что у тебя с голосом, что случилось помимо сбоя?

  - Ничего не случилось. Подожди минутку, не торопись так...

  Бедный дом, бедняцкая квартира. Дверь осталась приоткрытой, и, чуть отодвинув ее внутрь, с первого же взгляда на обстановку прихожей поняла - здесь точно жил человек из той же категории, что и первые пропавший. Некто одинокий, несчастливый, нищий и все потерявший в жизни. Даже запах изнутри шел неприятный - старья, грязи и горелой еды.

  - Ирис, я люблю тебя.

  "И я тебя", чуть не сорвалось с языка, так легко и естественно возникло это желание ответить тут же взаимностью. Как будто Юрген услышит это не впервые, а слышал не раз. Не произнесла. Царапнуло "прощание", откровенное прощание в этом "люблю".

  - Много хотел сказать, не успею, прости... у тебя все получится!

  Обернулась от двери, схватила его за руку:

  - Что значит "не успею, прости"? Юрка!

  Он весь стоял словно полузамороженный и бледнее себя обычного. Только глаза внезапно отразили какую-то внутреннюю бурю в его душе, и страдание. Я похолодела от мысли:

  - Ты что, умираешь?

  Не смотря на сильные чувства, недоумение Юргена проявилось поверх всего. Он моргнул растеряно и шепнул:

  - Я? Нет...

  - Тогда объясни!

  Я увела его от двери в квартиру, к лестнице, к окну подъезда, - дальше от порога, рядом с которым, как с рубежом, он вдруг так заговорил.

  - Ирис... ведь ты с того дня... - Юрген сохранил удивление, и в голосе звучала неуверенность пополам с обреченностью. - В тот день, на собрании, ты попросила сообщить тебе о первом же сбое. Ты захотела снова найти Вереска... чтобы он исправил твою жизнь, чтобы не случилось беды, чтобы никто не умер, чтобы... все стало хорошо с самого начала.

  Я оцепенела, а потом ударила Юргена одним кулаком в грудь, и второй раз - обоими, с силой и злостью. Он назад не пошатнулся и на полшага. Зашипела на него, не сдержав обиды и не веря до конца, что он додумал все это за меня: