Издалека девочка и собака показались знакомыми. Подойдя ближе к подъезду, поняла, что это дочь Августа и спасенная с частного двора Динь-Динь. Девочка играла с собакой, кидая ей маленькую палку в глубь двора, на газон и дразнила ее, когда та возвращала апорт.

  - Ника, здравствуй!

  Неужели Август вернулся? Ника меня заметила и сразу узнала:

  - Ирис!

  Динь-Динь помчалась ко мне, и я слегка испугалась, - набросится, как при первой встрече. Но она дружелюбно виляла хвостом, скалила пасть и крутилась у ног. По окрасу и признаешь - оправилась, откормилась, на шее и следов от ошейника не осталось. Не смог ее наследник в приют сдать, себе оставил.

  - Привет. Какими судьбами здесь?

  - Мама у Пауля дела обсуждает, а я пока на свежем воздухе. Не хочу за чаем скучать. Я же тебе так и не сказала спасибо за спасение!

  Пока я соображала, что Пауль - это как раз наш восточный староста, Ника порывисто обняла меня, попытавшись на полном серьезе приподнять с места.

  - Ай, не глупи! Не за что, главное, что все хорошо теперь. Я тоже с самой больницы и не выясняла - как ты себя чувствуешь и как быстро поправляешься?

  - Фу на все, прошло, как страшный сон. Ты сдаваться?

  - Да.

  - Побудь со мной пока. Дед все равно занят, а его жена отправит сидеть на кухню.

  - Дед?

  - Не в смысле родня, а в смысле, - Ника совсем по-детски скуксила личико, - не молодой.

  Она вся в целом выглядела как раз на возраст, совсем юная. Беззаботная и веселая. В страшном подвале при страшной ситуации вела себя взрослее, а теперь все на своих местах. Уже девушка, но искрит ребячеством. Затрепала собаку за уши и снова бросила ей палочку:

  - Лови, Динька! Лови!

  - Твой папа вернулся?

  - Нет еще. Там сложно. Самое противное, что ни позвонить, ни написать нельзя... Как у тебя дела?

  - Хорошо.

  Несколько минут ушло на веселую возню с счастливым от внимания животным, а потом я решилась спросить:

  - Ника, а ты помнишь, как мы тогда обе по границе прошли?

  - Я? Неа, не помню. Голова гудела!

  - А тебе потом было плохо? Думалось всякое, одиноко было или что-то вроде сильной тоски испытывала?

  - Нет. А ты такая молодчинка, такая сильная оказалась!

  - Это не я молодчинка, а ты, - улыбнулась, - отец тобой гордится. Ты талантливая, Ника, и станешь идеальной наследницей.

  - Ну, - немного по взрослому со скепсисом возразила та, - идеальной не стану. Пространства надо чувствовать лучше, а я не очень их различаю. Стараюсь, конечно. Но столько времени, сколько нужно не могу тратить на занятия, потому что есть еще и другие уроки. Противная школа, всякие другие дела.

  - А это сложно?

  - Что?

  - Все. Обучение, знания, все, чем наследники занимаются.

  Ника закивала:

  - Да.

  - А самое-самое трудное, это что для тебя?

  - Самое-самое я еще даже не пробовала, только в теории знаю. Пробивать пространства трудно, создавать новые ходы в экстремальных условиях, когда место жилое, а тебе кровь из носа нужен он прямо сейчас. Чувствовать волны времени и вовремя уходить. Из-за того, что не наша область - вообще супер трудно!

  - В смысле, "время" не ваша область?

  - Да. Папа - наследник пространства, им и занимается.

  Я осторожно посмотрела на Нику, заволновавшись - а ей можно вот так выдавать такие новости? Это не тайна? Я завела разговор, не предполагая глубокие расспросы, но ее бесхитростная прямота немного обескуражила. Будет ли преступлением по отношению к ней и Августу, если я воспользуюсь доверием и докопаюсь до чего-то еще?

  Аукнулось воспоминанием фраза Юля Верска "Пространство, не поверившее в меня" - это он об Августе. И еще что-то похожее - упоминал об этих трех столпах бытия - время, пространство, материя...

  - А у кого "время"?

  - Это секрет... но тебе я скажу, Ирис, потому что ты своя. У папы в юности был друг, тоже наследник, и он занимался "временем", а потом из-за какой-то своей глупой идеи шагнул в опасный ход и сгинул навсегда.

  - А "материя"?

  Я спросила, не особо надеясь, что существуют наследники и на такое, вообще трудно объяснимое в пограничной службе.

   - "Четыре месяца" - четыре наследника: Август, Марта, Майя и Юль. Марта и Майя, я их живыми и не застала, они уже тогда, давно, бабушки были, - как раз занимались жизнью и смертью.

  - Это как?

  Ника прищурилась, мягко отстранила от себя собаку, которая не понимала, почему с ней вдруг перестали играть, и серьезно, учительским тоном объяснила:

  - Жизнь и смерть - есть материя.

  - Ника, я понимаю, что делает твой папа - ходы, блокноты, тоннели, по которым нас выносит на вызовы без сбоев. Занимается "пространством", да. Но что делают остальные? В чем это выражается?