– Да-да, ты прав. В этом случае, коль вы ее обнаружили.… Кстати, с кем ты был?

– Были Серега Вьюнков и Клим Маев.

– Позови их. Встретимся здесь, через десять минут. Принесите дополнительно, фонарь и молот… Могут понадобиться.… Будем стену эту или разбирать, или рушить… как получится…

Горчевский пошел за хозяйкой дома. Всю обратную дорогу он сомневался – стоило ли сейчас показывать Дее то, что скрыто там или все же в этом есть смысл. Сложность была вовсе не в выборе между говорить или не говорить. Он боялся, за нее, а вдруг там откроется нечто неприятное, а Дея окажется, на редкость, впечатлительной особой. Но обещание обязывало без нее не проводить исследования и потому должен…. С озабоченным лицом появился Глеб на пороге столовой.

– Что случилось?

Дея смотрела широко раскрытыми глазами, чувствуя, что есть новости, только вот какие они…

Глеб, молча, подошел к столу, но не сел. Задумался…

– Глеб, с вами все в порядке? – теперь уже забеспокоилась Агаша.

– Пока и сам не знаю…

Горчевский поднял глаза на Дею. Лицо молодой женщины оставалось напряженным. Она не задавала вопросы, предоставив ему самому объясниться.

– Дея, пойдемте…

Глеб мгновенно повернулся и направился к выходу. Не говоря ни слова, она подчинилась, отправилась следом, оставив экономку с изумлением на лице. Он вел ее тем же путем, каким вел его Казарцев.

Дея, про себя, восхищалась оперативностью бригадира и отмечала, сколько же сделано за полдня. Она совершенно не знала его, но её влечение к нему росло с каждым днем.… Когда проходили мимо комнаты с плитами, хозяйка усадьбы задержалась и уже хотела забросать бригадира вопросами, но странное выражение его лица, заставило ее промолчать. Глеб же, почувствовав на себе взгляд, обернулся. Удостоверившись, что Дея не отстает и в хорошем расположении духа, вновь задался вопросом, какое произведет на нее впечатление обнаружившееся, хотя и сам не имел представления, что там может скрываться.

Он привел ее к разрушенной стене и фонари расположил так, чтобы поток света был направлен непосредственно на интересующую всех стену. Где-то в глубине собственного сознания, хозяйка же предполагала, что становится свидетелем того, как вскрываются потаенные места. Ей очень хотелось придать своему взгляду более холодное содержание, но увиденное возбуждало в ней колоссальный интерес. Глеб отметил, как горят ее глаза. Он понял, что душа Деи, наконец, сбросив все покрова, жаждала приступить к разгадке каких-нибудь уже тайн, стать реальным участником события, которое, в свою очередь, не преминуло ждать…

Буквально через несколько минут вернулся Казарцев, ведя за собой невысокого поджарого мужчину со впалыми щеками.

– Серега пока занят, подойдет позже, – отрапортовал он.

Глеб кивнул.

– Здравствуй, Клим, – поприветствовал Глеб, пожав его жилистую руку, на которой крупными полосками, как тропинки, выпирали под кожей вены, выдавая в нем человека, трудившегося всю жизнь на тяжелой работе.

– Здравствуйте, – приветствовал Клим Дею.

– Добрый день, – ответила Дея. – Что это за дыра? – обратилась она к Горчевскому, несколько оживившись, – Там, предположительно, клад? Когда это открылось?

– Пока мы с вами были в отъезде, наши молодцы не прерывали работ – вот результат. А что там, нам предстоит выяснить, – озабоченно ответил он, не сводя глаз с отверстия. – Сейчас разберемся… клад это или вклад чей-то… – уже тихо, почти неслышно закончил Глеб, освещая фонарем пустоту и пытаясь заглянуть внутрь.

Что ждало здесь и сейчас, никто пока и не знал, и не догадывался.

Дея отошла в сторонку, но встала так, чтобы ей хорошо было видно происходящее. Она, практически, превратилась в тень, и постаралась собственное присутствие довести до уровня вдоха и выдоха, дабы не мешать разговорам и действиям, да и смысла то особого не было – здесь чисто мужская работа. Присутствия Деи, казалось, никто не замечал. Мужчины принялись осматривать внешнюю сторону кладки. Они встали полукругом, их что-то сдерживало.

– Я по этому делу, Глеб, уже давно хотел подойти… – наконец, неуверенно начал Клим, при этом стараясь выглядеть, как можно беззаботнее, поглядывая наверх, где сходились каменная кладка и лестница, превращаясь в устойчивый подъем на верхний этаж.

– Что портило обедню? – спросил Глеб, полушутя, полусерьезно, продолжая осматривать и ощупывать кладку. – Любая информация – это ценность.

– Да… как-то, вроде, и не красиво, лезть в чужие дела, когда тебя об этом не просят….

Глеб выпрямился и всерьез посмотрел на взрослого мужчину, неуверенно мявшегося.

– Все это, конечно, верно, но не в нашем случае. Нам любая мелочь – в помощь. И, вот, что, Клим. Независимо от формы собственности – он, – Горчевский указал пальцем в сторону пустых помещений, глядя в глаза Маеву, – памятник архитектуры. Пока мы все трудимся на этом объекте – он для нас для всех – самый влажный, и чужих дел здесь нет.

Клим, понимающе, кивнул. Противопоставить было нечего, да и нужно ли было. Бригадир, только озвучил то, что и так знал здесь каждый рабочий.

– Может, еще раз по ней только молотом? – внес предложение Руслан.

– Нам не нужно, чтобы кирпичи внутрь упали и засыпали все, что может пригодиться. Постарайся изнутри молотком постучать, если рука пролезет.

– Понял, значит, аккуратно убираем…

Образовавшееся отверстие располагалось на высоте чуть выше метра от пола, и для высоких мужчин было весьма неудобным – ни присесть, ни вытянутся в полный рост. Руслан возился с ней, словно уговаривал развалиться, пробуя сдвинуть кирпичи вперед, тем самым увеличивая размеры отверстия, Клим напряженно смотрел в его сторону, что не упустил из виду Глеб.

– Клим, что там может быть?

В ожидании ответа, бригадир смотрел в упор на помощника.

– Да черт его знает! Тетка сказывала, будто замурован в стене… кто-то, а где именно не говорила, но точно в доме. Один из родственников в те времена, в доме служил, да слышал сплетни слуг.

– А сам, как думаешь?

– Тетка просто так болтать не стала бы…

– Кто это был, тетка не говорила?

– А! – махнул рукой Клим. – Не захотела. Сказала, что не помнит.… Пойду, свет включу здесь…

Маев повернулся и собрался, было, уже быстро покинуть место, но Глеб, сделав два больших шага, удержал его за плечо.

– Погоди, Клим. Ты чего-то боишься?

– Да, знаешь ли, Глеб, не люблю сюрпризы с того света.

– А если там нет ничего?

– Чует мое сердце, что есть.

– А где ты еще видел, как сам говоришь, сюрприз с того света? – брови Горчевского сошлись на переносице.

Клим, не ждавший такого вопроса, переменился в лице, будто его застали на месте преступления. Было видно, воспоминание не доставляли удовольствия.

– Еще пацанами бегали мы к Кирьянкиной норе, ну, и нашли там, внутри, пару скелетов.… Помню, меня даже стошнило. Вот с тех пор и отвращение, – немного помолчав, ответил Маев, взгляд его при этом был словно подернутый туманной матовой пеленой, как-будто в него вселился призрак.

– Опять эта нора… Клим, а ты мог бы сейчас вспомнить то место?

– Какое?

– Где кости видел?

– А, так верно их уже зверьё растаскало, но сходить можно. Что ж не дойти?!

– Хватит фантастическими бреднями голову забивать, смотрите, – в этот момент прервал их Казарцев, во все время разговора, не оставлявший попыток проникнуть в отверстие. – Можно сдвинуть всю эту кладку целиком.

Мужчины прекратили свой разговор, и подошли к Руслану, который, ухватясь за края отверстия, с силой потряс кладку. Слегка поддавшись воздействию, скреплявший обожженные кирпичи материал местами осыпался. По стене побежали нити, обозначив некие границы кладки, готовой «к сотрудничеству с людьми». И только в одном месте образовалась достаточно значительная трещина, откуда вывалился довольно таки большой кусок затвердевшей строительной смеси.

– Я только не понял, а почему именно этот кусок?! Смотрите.… Остальная кладка со всех сторон соединена, там только вдарь – конкретно все обрушится, а здесь…