Геррак с такой яростью грохнул по столу своим огромным кулаком, что Джим вздрогнул и поморщился. Поразительно, как мог человек из плоти и крови обрушить подобный удар на толстую дубовую крышку стола.

– Убью! Убью! Потому что я хотел убить эту тварь, смерть, татя в ночи, похитившего у меня мою Маргарет. Если бы я мог найти смерть, я бы убил ее, разрубил на части и растоптал, как таракана… – Он вдруг соскользнул со стула, упал на колени и стал молиться, опустив голову:

– Господи, Ты забрал ее к Себе.

Береги ее до моего прихода, ибо тогда ей уже не понадобится другая защита.

Прости ей все грехи, которые она совершила по неведению, ибо сознательно она, конечно, не могла их совершить. Дай мне силу и терпение, дабы сумел я вынести жизнь на этом свете и исполнить все то, чего ей хотелось. Пусть мои сыновья станут мужчинами, дочь будет в безопасности и все пойдет хорошо, чтобы здесь больше не было нужды во мне… – Его голос затих. – Аминь, – проговорил он через несколько секунд.

Он медленно сел на стул и некоторое время оглядывался по сторонам, словно впервые видя Джима и эту комнату.

Наконец его взор остановился на Джиме.

– Несколько месяцев даже слуги не подходили ко мне близко, – продолжал он почти нормальным тоном. – Только дети приносили мне еду и питье и отводили меня спать – Лизет подошла первой, хотя Алан старше всех. Со временем я свыкся с тем, что произошло; лишь иногда, как теперь, я неожиданно все вспоминаю, и безумие возвращается ко мне. – Его глаза снова обрели нормальное выражение. Простите, сэр Джеймс, но бывают моменты, когда я словно все переживаю заново и ничего не могу поделать. Скажите, вы ведь женаты?

– Да, – ответил Джим.

– Значит, вы знаете, что такое любовь – такая, о которой не говорят даже менестрели?

– Да, – повторил Джим; на миг его мысли перенеслись на много миль к югу.

Геррак провел рукой по лицу, отирая остатки слез.

– Но мы пришли сюда, чтобы обсудить важные дела, – заметил он своим обычным голосом. – Мне известно о ваших ближайших намерениях со слов моей дочери. Вы хотели узнать, послал ли я гонцов к другим приграничным жителям. Да, я сделал это, как вы и хотели.

Джим откашлялся:

– Хорошо, что Лизет сама вам все сказала. Значит, мы можем перейти прямо к делу. Не могли бы вы рассказать, как восприняли другие приграничные жители наши планы битвы с полыми людьми и военного союза с маленькими людьми?

– Я оповестил своих соседей, – ответил Геррак. – Надо сказать, что, хотя у нас время от времени случаются кое-какие междоусобицы, все же мы вполне способны объединиться перед лицом такой угрозы, как полые люди. Никто не высказался против сражения с ними при условии, что их всех удастся загнать в угол. Однако по поводу военного союза с маленькими людьми возникли вопросы, на которые, – надеюсь, вы меня извините – у меня не нашлось достаточно убедительных ответов. Зачем, в самом деле, нам нужны маленькие люди? Меня спрашивали многиe, и я старался отвечать как мог. Говорил, что вы, как маг, считаете участие маленьких людей необходимым; но вы не сказали мне, почему так считаете; очевидно, тут все дело в магии, и об этом нельзя говорить нам, простым смертным.

Джим помнил, что в жилах у Геррака и его детей текла кровь силки, и потому слова «нам, простым смертным» показались ему несколько странными. Однако он не стал заострять на этом внимание и поспешил подтвердить предположение Геррака:

– В самом деле, милорд, вы дали совершенно верный ответ. Существуют определенные магические причины, о которых нельзя говорить. Маленькие люди необходимы для полного уничтожения полых, чтобы те не могли больше воскреснуть и приносить беды как вам, так и маленьким людям…

– Где вино, за которым я послал? – неожиданно перебил его Геррак, обернувшись к двери. Потом снова взглянул на Джима:

– Простите, милорд.

Пожалуйста, продолжайте, я слушаю.

– Так вот. Я просто хотел подчеркнуть, что, каковы бы ни были причины, приграничным жителям придется вступить в союз с маленькими людьми. Я упоминаю об этом потому, что, когда мы завтра будем вновь разговаривать с маленькими людьми, они, очевидно, зададут мне подобный вопрос. Они захотят знать, для чего им чья-то посторонняя помощь в этой битве с полыми людьми. Я могу лишь сказать им, и, если хотите, я скажу то же самое вашим соседям, – что совместное участие приграничных жителей и маленьких людей в этой битве совершенно необходимо.

Помимо тех причин, которые не могут быть названы, есть еще одна. Вы и ваши соседи страдали от полых несколько столетий, но маленькие люди страдают от них гораздо дольше и потому имеют полное право участвовать в их истреблении. Как воин, вы наверняка сами понимаете это, и, я думаю, остальные приграничные жители так же, как воины, должны понять.

– Несомненно, эти причины вполне весомы, – заметил Геррак, по обыкновению задумчиво потирая большой, гладко выбритый подбородок. – Но видите ли, милорд, – продолжил он, – получается так, что приграничным жителям предлагают отправиться неизвестно куда и сражаться бок о бок с теми, к кому они всегда относились настороженно. И все основано лишь на ваших словах, что место вполне подходящее и результат получится именно такой, как вы говорите. Все, с кем я беседовал, поддержали предложение о полном уничтожении полых людей. Но остались некоторые сомнения, стоит ли участвовать в деле, о котором пока так мало известно.

– А если вы вместе со мной поедете к маленьким людям и выслушаете их ответы на наше предложение, то, может быть, это поможет убедить ваших соседей?

Тогда вы могли бы подтвердить мои слова. Может быть, они поверят, что мне удастся собрать полых людей в одном месте? Я полагаю, они поверят вашему рассказу о захваченном нами золоте, которое вез Мак-Дугал, и у них, вероятно, не вызовет сомнений известие о планах шотландского короля начать вторжение в Англию через Нортумберленд.

– И то и другое произведет на них должное впечатление. Но если я расскажу им об этом, успеете ли вы сами побывать у полых людей и встретиться с приграничными жителями?

– Надеюсь, времени у нас хватит. Я говорю «у нас», потому что хочу попросить вас, а также Лизет сопровождать меня во время переговоров с маленькими людьми.

– Я охотно отправлюсь с вами куда угодно, лишь бы это служило достижению нашей цели. Думаю…

В дверь постучали. Затем она мгновенно открылась, и в комнату поспешно вошел запыхавшийся слуга, державший в руках деревянную дощечку с двумя кувшинами и двумя кубками. Он подошел к столу и поставил на него всою ношу.

– И где же ты был все это время, любезнейший? – рявкнул на слугу Геррак.

Под его взглядом слуга как будто стал по крайней мере на треть ниже ростом.

– Милорд… – запинаясь, пробормотал он. – Я нигде не мог отыскать поднос, на котором обычно приношу кувшин и кубки. Потребовалось время, чтобы найти хотя бы эту доску.

– Ну теперь-то ты ее принес! Ступай вон! – приказал Геррак, и слуга поспешно удалился, осторожно прикрыв за собой дверь.

Геррак наполнил два кубка, взяв один из кувшинов; конечно, оба были полны вина.

– На чем я остановился? – спросил он. – Ах да, я охотно сделаю все, чтобы наше дело выгорело. И я, конечно, понимаю, как важно, чтобы мы оба участвовали в разговоре с приграничными жителями. Возможно, стоит взять с собой и Лахлана.

– У меня нет возражений. – Джим взял свой кубок и сделал небольшой глоток, в то время как Геррак наполовину осушил свой.

– А что касается того, чтобы отправиться с вами к маленьким людям, я тоже не против. Только не скроются ли они при моем приближении? Никто на Границе не считает меня другом маленьких людей, хотя их врагом я, вероятно, тоже не числюсь.

– Они вовсе не столь пугливы, – заметил Джим и, почувствовав, что в его голосе прозвучала ироническая нотка, поспешил добавить:

– Ведь их в любом случае будет больше, чем нас. Кроме того, за нас могут поручиться Лизет и Снорл. Я договорился с вашей дочерью, чтобы она позвала волка Снорла; он будет здесь завтра утром, мы сразу отправимся на переговоры с маленькими людьми.