Но как бы ни замедлилось время в сознании Генки, ширина речки была небольшой, и потому Кабанов спустя всего долю секунды увидел себя кружащим по поляне подобно бракованному экземпляру китайской ракеты, взлетевшему по незапланированной траектории. И движение это происходило с бешеной скоростью!

Сколько дымных кругов он нарезал, память не удержала. Боль вдруг исчезла, время вернулось в обычное русло, а силы покинули неудачливого экспедиционера. Генка остановился, вдохнул полной грудью наполненный гарью воздух и рухнул ничком на траву.

*

Вокруг хохотали. Даже не хохотали, а издевательски ржали!

Генка приподнял голову и посмотрел перед собой. В глазах была какая-то противная муть. Он сомкнул веки, встряхнулся, подтянул колени к животу и медленно встал на ноги. Его слегка покачивало. Он снова открыл глаза. Задница, выступившая в роли реактивного сопла, болела неимоверно.

Он стоял посреди поляны, а прямо перед ним мелькали скалящиеся лица юнцов. Им было весело! Они тыкали в него пальцами и хохотали. А некоторые из них носились по поляне, издавая глотками звуки ракетного рева.

– Тихо! – раздался крик Довбеня.

Юнцы заткнулись, а сам он появился прямо перед Генкой.

– Поздравляю с удачным приземлением! – провозгласил он, мерзко ухмыляясь. – Ты теперь настоящий космонавт! До тебя еще ни одного кабана в космос не запускали! Ура, орлы!

– Ура! – заорала толпа и снова заржала.

Счетчик в мозгу у Генки принялся тикать, начисляя Бублику проценты. И еще ему вдруг страшно захотелось записаться в организацию Радия-Палладия с тем, чтобы провести в отношении Довбеня и его шайки какой-нибудь террористический акт. Но это действие он отодвинул в область перспективы, а пока просто шагнул вперед и двинул ногой в пах Довбеню.

– Хрю-кш-ш! – смешно сказал верзила, складываясь пополам.

Генка, не раздумывая, тут же залепил в левую нордическую скулу правым кулаком. Довбень молча рухнул на траву, а смех вокруг мгновенно оборвался.

– Ты чего, нюх потерял?! – крикнул кто-то.

И толпа хлынула на Генку.

Вот здесь и началась работа! Генка бил куда попало и визги, раздававшиеся вслед за ударами, свидетельствовали о точности попаданий. Тело слушалось не очень хорошо, но работа, выполняемая им, была явно привычной и Кабанов догадался, что мордобой относится как раз к тому полю деятельности, которая раньше была хорошо ему знакома.

Проведя очередной удачный удар, он даже смог вспомнить, что тот называется апперкотом.

Но хотя противники и несли ощутимый урон, их было слишком много для одного дважды грохнутого молнией специалиста. Кто-то подставил ножку, и Генка сам оказался на траве. Вот здесь толпа навалилась конкретно. Откуда-то сверху прозвучал хриплый голос Довбеня.

– Дайте мне эту сволочь! Ну-ка, отползай!

Это было опасно, поскольку кулаки верзилы не внушали уверенности в завтрашнем дне.

Но вдруг раздался свист и кто-то взвизгнул:

– Патруль!

Поляна очистилась вмиг, и Генка снова встал на ноги. Где-то рядом трещали кусты, ломаемые убегавшими орлами, и раздавались непонятные крики.

Один из них показался осмысленным и Кабанов расслышал следующую фразу:

– Ну, Зеленый, ты мне еще попадешься!

Видимо, эту фразу крикнул Довбень, улепетывавший от патруля.

Генка, улыбнувшись, сказал вслух самому себе:

– Я тебя, гниду, сам выловлю!

На поляну вышла троица людей с голубыми повязками на руках. В этот раз никакого молодняка среди них не было. Патруль состоял из мужчин, каждому из которых было далеко за тридцать. Они подошли к Кабанову и с подозрением уставились на него. Генка решил не лезть на рожон и потому стоял молча.

– Чем тут воняет? – шмыгнув носом, поинтересовался старший патруля.

Он был чернявым и горбоносым. Внешность выдавала в нем армянина, но произношение его было чистым, без привычного кавказского акцента.

Остальные члены патруля также отличались от виденных Генкой ранее жителей поселка. Вторым был раб божий с откровенно семитскими чертами лица, а третий выглядел чистой воды таджиком, только что спустившимся с гор.

– Да ты вот на этого клоуна посмотри! – воскликнул семит. – Да он же горел!

Генка оглядел себя и увидел, что мешок, в который он был одет, превратился в изорванную тряпку с многочисленными подпалинами, а ноги его босы. Когда он успел разуться? Видимо, в процессе быстрого бега сандалии пришли в негодность.

Кабанов сунул руку назад и провел ей по тыльной стороне мешка. В районе зада он сразу же нащупал круглую дыру с обожженными краями. Выходило, что задом теперь ни к кому поворачиваться не следовало.

– Глядите! – сказал таджик с характерным среднеазиатским акцентом. – Хмель на заборе сгорел! Не иначе этот ишак пытался сбежать в лес.

– Он был не один, – сообщил семит. – Я слышал звуки мордобоя!

– Ну?! – спросил армянин, сверля Генку недобрым взглядом.

– А что это у него на шее болтается? – вдруг поинтересовался таджик.

Генка машинально провел рукой по груди и наткнулся на авоську, чудом уцелевшую в битве.

– Дай-ка сюда! – потребовал армянин.

Генка снял с шеи кошелку и передал ее патрульным.

– А-а-а! – протянули они хором понимающе и принялись смеяться.

Генка молчал.

– Эй, Зеленый! – вдруг прозвучал голос Рыжего с другого берега. – Что ты делаешь так далеко от поселка? Я же сказал тебе идти знакомиться с местом обитания, а ты очкас знает куда забрался!

Это был именно он. Денис стоял на противоположном берегу и недоуменно смотрел на Кабанова, застывшего перед патрульной троицей.

– Привет, Рыжий! – поздоровался с ним старший патруля.

– Здравствуй, Размик, – ответил Денис. – Что-то тут не так. Погодите, я сейчас к вам присоединюсь.

Он быстро снял с себя мешок, собрал его в узел и, держа над головой, вошел в воду. Загребая одной рукой, Денис быстро переплыл речку, вылез на берег и подошел к патрулю.

– Вы не возражаете, если я голым постою, пока не обсохну? – спросил он, сбивая с тела обедавших пиявок.

– Какие проблемы, дорогой?! – сказал Размик. – Стой сколько хочешь. Женщин здесь нет. А ты как сюда забрел?

– Понимаешь, был резкий скачок напряжения, – пояснил Рыжий. – Дважды падало так, что вышибало автоматы, и в поселке отрубался свет. Прискакал Козлаускас и послал меня проверять периметр. Я и пошел. Вот здесь как раз утечка и произошла. Но уже все в порядке. Забор не поврежден и свет в поселке есть. Автоматика хорошо сработала.

– Видал? – Размик показал авоську Рыжему.

– Опять Довбень нашел какого-то идиота для запуска в космонавты? – спросил Рыжий и хохотнул весело. – Ну всем же было сказано с первого дня в поселке – бесполезно через забор лезть! Пришибет ведь.

– Ты говорил, что в метре безопасно, – сказал Генка.

– Ну да, – кивнул головой Рыжий. – Если по земле ходить. А если по воздуху – шибанет на любой высоте. Потому здесь, наверное, птиц и нет. Стоп! Так это тебя Довбень уговорил? Ха-ха-ха! С боевым крещением. Га-га-га!

Заржали все кроме Генки, которому почему-то было не смешно.

– Ну, я думаю, можно будет теперь управу на этого козла найти, – сказал Размик. – Сейчас вернемся в поселок, и потерпевший напишет заявление. Теперь Довбень не отвертится!

– Не стоит! – возразил ему Рыжий. – Он опять переведет стрелки. Кто-нибудь из его дружков признается, что это именно он организовал хулиганство. Шестерку накажут, а Довбеню – что с гуся вода. У него в банде дисциплина строгая. Вон, эта шлюха Снежана Зарубаева уже дважды фестивалить ездила. Думаете, только за свои проступки? Шиш!

– Так что же делать?

– А ничего. Сами разберемся. Но акт нужно составить. Одежда на Зеленом сгорела, а новую без акта не дадут. Ты, Размик, составь, будто он купался в речке, вылез на противоположный берег, поскользнулся и нечаянно прикоснулся к забору.

– И так два раза?

– Да!