"Он обдурил меня"
- Что происходит? - требовательно прорычала она, проворачивая руку в ране, заставляя изумрудный шар беспокойно колыхаться от боли.
"Ты была права, Разрушение, - подумала Салем. - Я не Кейан Арк. Во мне нет его силы, его харизмы и умения вести за собой, нет интеллекта и гениальности иных воплощений. Но я - директор Озпин"
- Что ты сделал со мной?! - потребовала Королева, пытаясь разглядеть сквозь слепящий зеленый свет выражение лица уже мертвого врага.
"Мои ученики говорят, что я верчу людьми, как пожелаю. Что манипулирую всеми вокруг. Некоторые ненавидят меня за это"
Салем тяжело помотала головой из стороны в сторону, пытаясь вытряхнуть из головы одновременно свои и чужие и мысли. Они были настолько реальны, так сильно походили на настоящие, что приходилось прикладывать огромные усилия для того, чтобы отделить себя от них.
"И они правы. Я - манипулятор, Салем. Я владею умами"
Наконец, Озпин ослаб достаточно, чтобы зеленый свет поблек - Королева смогла взглянуть в лицо своего врага.
Он улыбался.
Из уголка губ, через подбородок на грудь капала алая кровь, она же заливала ноги, вытекая из дыры в животе, но...
Он улыбался.
"Твоя самоуверенность всегда была твоим слабым местом, Салем, сколько бы лиц ты не сменила".
Он поднял руку к лицу, показывая ей детонатор.
"Я копил здесь Прах десятилетиями, прямо в лесу Эмеральд, в ожидании, когда ты позволишь заманить себя в ловушку. Там, у нас под ногами, его многие тонны: огненного, воздушного, гравитации и времени, молнии и льда. Хватит на десяток таких, как ты"
Поняв, что сейчас произойдет, Королева попыталась отпрыгнуть в сторону, сбежать, спасая себе жизнь...
Но не смогла и пальцем пошевелить, будто зачарованная глядя в глаза своему врагу.
"Это работает только однажды, ты знаешь? Один контакт, одно вмешательство"
"Я проиграла, - подумала Салем, на этот раз действительно Салем. - Он обманул меня".
Но она не была бы Разрушением, если бы не испортила ему победу.
- Ты перехитрил сам себя, Озпин, - оскалилась Королева. - Ты и понятия не имеешь, какое чудовище создашь, убив меня.
"Я рискну. Пусть ее жизнь начнется с того, что она понаблюдает за фейерверком, который я устроил в честь ее рождения"
- Прощай, Салем, - шепнул Озпин, нажимая на кнопку.
А после все заволокло огнем и болью.
<p>
Глава 27. На краю</p>
- Ну вот, теперь у нас есть все необходимые данные, мисс Шни, - устало, но со следами бездушной профессиональной любезности в голосе, сказала молоденькая девушка-интерн.
Она осторожно вынула руку пациентки из прибора, снимавшего необходимые мерки для изготовления протеза.
- К сожалению, мы не сможем изготовить протезы здесь, - продолжила она, не дождавшись ответа.
Подняв глаза от экрана прибора, похожего на маленькую узкую микроволновку, девушка взглянула на пациентку. Наследница одной из самых крупных корпораций в мире отрешенно молчала, не отрывая пустого равнодушного взгляда от искалеченной левой руки, не досчитавшейся большого, указательного и среднего пальцев. Для наиболее точного измерения пришлось, невзирая на боль, снять все бинты, открывая покрытую ожогами и рубцами, едва-едва затянутыми аурой, маленькую девичью ладонь.
- Наша мастерская была разрушена во время атаки, - продолжила она. - Мы отправим собранные данные в Атлас с первым курьером.
- Как скоро будет готов протез? - спросила вторая пациентка.
Вздохнув, Джен развернулась ко второй обитательнице двухместной палаты центрального госпиталя Вейл - едва ли не единственной действующей больницей после вчерашней ночи. В конце концов, где еще может быть больше отрицательных эмоций, чем там, куда свозят всех раненных - тех, кто еще живы, но ранены или умирают в муках? Последних, впрочем, было немного: Салли, ее наставница, шепотом рассказала ей, что прошлой ночью Охотники вспомнили древние законы - и всех тяжело раненных убивали прямо на месте, чтобы они не притягивали новых монстров.
- Дня через три курьер достигнет Атласа, - ответила Джен. - Вряд ли они управятся быстрее, чем за неделю.
"Шни ведь достойны только самого лучшего..." - с усталой злобой подумала она.
Там, на нижних этажах больницы, раненные лежали в коридорах так плотно, что невозможно было пройти, не наступив на кого-нибудь: они стонали, кричали или тяжело скрипели зубами, пытаясь сдержать боль, горели в лихорадке (запас лекарств истощился еще утром), умирали от потери крови (она кончилась еще раньше), оплакивали родных и близких. Но Шни, разумеется, получили отдельную палату на самом верху, с кучей ненужного им оборудования, что пригодилось бы в других местах, и личного врача, пусть даже просто интерна, который снимет мерки и ответит на все дурацкие вопросы - как будто этого нельзя было сделать через пару дней!
Ее коллеги не спали уже вторые сутки в попытке успеть помочь всем, под окнами - стояли на страже немногие выжившие Охотники, защищая больницу от редких Гримм, еще шатающихся по разрушенному городу, но она тратит свое время здесь, обслуживая детей самого богатого человека в мире. Первый этаж напоминал поле боя, разрушенный до основания прорвавшимся сквозь Охотников Сталкером - но, разумеется, мы наведем порядок не там, а на этаже Шни, которому тоже досталось - от Невермора, на сей раз. Резервные генераторы едва обеспечивали больницу нужным количеством энергии - но, ясен хрен, мы потратим ее на освещение палаты, хренову кучу ненужных анализов и работу дорогущего оборудования, чтобы произвести впечатление на двух легкораненных богачек! Это для обычного человека ожог четвертой степени может быть опасен для жизни, но людям с открытой аурой ничего не грозит - уже через неделю ранение будет выглядеть так, будто прошли месяцы. Сейчас ожог выглядел так, будто был получен дней десять назад.
