Она хорошо помнила этот слепящий, обжигающий солнечный свет его ауры, что легко сжигал Гримм, осмелившихся подойти слишком близко. Помнила тот короткий бой, в котором была сильнее всего отряда - ровно до той поры, пока Знание не выложило на стол новую козырную карту, никогда не использованную раньше. Душа его вспыхнула еще ярче, превращаясь из костра в маленькую сверхновую, сжигая саму себя в необратимом саморазрушительном форсаже. Помнила беззвучное движение губ: "Раз не осталось живых, значит мертвые - встать!"... и как мертвые поднялись. Десятки, сотни их, неуязвимых и бесстрашных. Каждый, чью смерть наблюдал Арк за свою короткую, но яркую жизнь на короткий срок воскресило его Проявление. А уж чего-чего, а смертей ветеран Мировой Войны видел достаточно...

   Она должна была доказать самой себе, что это была случайность, что "самосожжение" не дало Знанию преимущество, что Разрушение - все еще сильнее. Что Кейан Арк был исключением и подобных ему никогда больше не родится под небесами.

   Озпин, едва почуяв ее, покинул стены Бикона в глупой попытке отсрочить неизбежное, выиграть другим время. Знание всегда поступало так, сколько бы раз ни приходилось делать этот выбор. У него могли быть разные воплощения, вроде бы совсем иные личности... но суть у них была одна и всегда вылезала наружу в такие моменты.

   Он шел сквозь орды Гримм, как нож сквозь масло, с одинаковой легкостью разрубая пополам и Беовульфов, сильных лишь количеством, и прочных Урс, отсекая жала и клешни бронированным Сталкерам и толстые колоннообразные ноги Голиафам. Озпин был вооружен лишь тонкой тростью, что должна была сломаться после первого же удара, но это не имело значения - при достижении определенного уровня мастерства то, что держит в руках Охотник, меч или зубочистку, переставало иметь значение. Важна была лишь аура и душа.

   Салем могла бы просто остаться где была - на загривке дракона, извергающего все новых и новых монстров, и подождать, когда количество пересилит качество. Каким бы искусным не был Озпин, как сильна не была бы его душа - рано или поздно всему в этом мире приходит конец: любым силам, решимости и воле. Бесконечны - только Гримм.

   "Я должна убить его лично"

   Разве может она позволить себе страх поражения? Она - Разрушение. Она - та, кто закончит эту бесконечную войну, разорвет на клочки повторяющийся из раза в раз постылый сюжет и сломает заклинившее мироздание, что застряло в бесконечности самоповторов.

   "Мне нечего бояться"

   Она направила дракона к земле. Коснулась разумом Гримм, заставила их отступить, пригнуться к земле, низким горловым рычанием приветствуя свою Королеву. Озпин мгновенно оказался в одиночестве, окруженный со всех сторон монстрами. Опустив трость, он поднял взгляд к небесам - и уже не отрывал его от огромного дракона, что пронесся над головой, сделал круг и тяжело приземлился на границе арены его последнего боя, задавив попутно десятки своих меньших братьев.

   "Он слаб"

   Спрыгнув с загривка, она прошла мимо самых разнообразных Гримм, что рычали, щелкали клешнями и с трубным ревом потрясали бивнями вокруг, и остановилась на краю пустого пространства. Не удостоив Озпина даже взглядом, погладила по голове Беовольфа, что лишь злобно зарычал в ответ, кося на нее багровым глазом. Ничего удивительного - Твари Темноты могли только ненавидеть, всех, без разбора: людей, друг друга и самих себя.

   - Здравствуй, Знание, - наконец сказала она, посмотрев на своего главного врага ярко сияющими в темноте алыми глазами. - Давно не виделись.

   - Я убил тебя в нашу последнюю встречу, - криво ухмыльнулся Озпин.

   - Не ты, - вернула оскал Салем. - Кейан Арк.

   Беовульф вывернулся из-под ее ладони, бросил свое массивное тело на врага, выдирая когтями клочки земли... и распался тяжелыми черными хлопьями, мгновенно растаявшими в воздухе, когда директор взмахнул тростью.

   - Но ты не он.

   Клешня Сталкера размером с самого Озпина была остановлена изумрудным полем, вспыхнувшим на ладони, и мгновенно отсечена взмахом бесполезного в иных руках куска дерева. Ярко сверкнув мягкой зеленью, разрубил трехметрового монстра на две половинки серп аурной энергии, сорвавшийся с трости.

   - У тебя нет его силы.

   Следующими были две Урсы, уничтоженные с той же непринужденной легкостью.

   - Его харизмы.

   С ревом промчался мимо Голиаф, оглушительно закричал, уходя в атакующее пике, Грифон над их головами.

   - Ты обычный, Озпин, - злорадно закончило Разрушение. - В длинной череде воплощений Знания были герои, гении, лидеры, великие воины... а были и такие как ты. Проходные. Серые. Пустые.

   Пока Знание разбиралось с очередным Гримм, она дала знак дракону - и гигантская лапа едва не раздавила директора в лепешку.

   - Мне все равно, кого убивать. Тебя ждет лишь поражение, Озпин - так же, как и сотен других до тебя.

   - Поражение? - выдохнул Озпин.

   Она дала знак остановиться - и Гримм послушно замерли, ожидая приказа.

   - Я вижу лишь победы, - продолжил директор, непринужденно опираясь на трость.

   Салем не смогла сдержать улыбку, заметив крохотную каплю пота, прочертившую пыльную дорожку по виску и то, как он искал дополнительной опоры в этом небрежном жесте.

   - Каждый родившийся ребенок, человек умерший своей смертью или даже убитый себе подобными - моя победа. Построенное здание, деревня или город, открытие или патент, заключенный брак или написанная книга - все это мои победы.

   - Почему ты здесь, Салем? - тонко улыбнулся он. - Почему не в городе, не несешь смерть и разрушение, как ты делала раньше, еще полтысячи лет назад?

   Он чуть наклонился к ней, будто пытался завязать доверительный разговор: