- Нет. Пустите меня к Торчвику.

   - Мистер Торчвик просто наемник - ему говорили не больше, чем вам. Только ближайший план, не более того.

   - Роман мерзкий ублюдок, но он умный мерзкий ублюдок. То, чего он не знает, о том он догадывается. Его нашли без сознания во время Прорыва Гленн. И молчит он на ваших допросах не потому, что ничего не знает, а потому что боится Фолл больше, чем вас. Нам просто надо это изменить.

   - Что именно вы предлагаете, мистер Браун? - вкрадчиво спросил директор, глядя фавну прямо в глаза.

   - Просто дайте нам комнату. Отключите камеры. Уберите охрану. И через пару часов у нас будет все, о чем Роман знает или хотя бы догадывается.

   - Это противозаконно.

   - А я, по-вашему, кто? - жестко ответил Браун. - Вы же не девчонки из RWBY, Озпин. Это они могут забыть, кто я и что сделал, сколько законов нарушил. Они могут верить, что можно изменить меня, просто подружившись, что я променяю дело своей жизни на их дружбу, на безопасность Бикона и морально однозначную профессию Охотника, но вы... вы должны быть умнее.

   - Я не прошу многого, - продолжил фавн. - Охотники не пытают людей, я понимаю. Ваши драгоценные руки останутся чисты. Просто закройте глаза и отвернитесь в сторону - я сделаю все сам.

   Директор на это только сокрушенно покачал головой. В одном фавн ошибался - его руки не были чисты. Он жил тысячи лет, он наделал больше ошибок, чем любой другой, совершил больше преступлений, чем девятнадцатилетний мальчишка перед ним может представить. Во всем этом была только одна проблема: в этой жизни ему еще не приходилось принимать таких решений. Да и Джеймс... у генерала было много достоинств - но гибкость не была одной из них. Если бы он не сотрудничал с этой семьей уже третье поколение, если бы отец и дед Джеймса не вдолбили ему с самого детства правила, по которым работало их маленькое тайное общество по защите от Салем, он бы вряд ли даже согласился хранить тайну.

   - Давайте вернемся к этому разговору после вашей операции, - предложил наконец он. - Я не единственный, кто принимает здесь решения. Мистер Торчвик, в конце концов, находится под заключением Атласа, не Вейл.

   Преступник на это лишь пренебрежительно фыркнул.

   - Ну-ну... И почему мне кажется, что вы просто делаете вид, что уступили Атласу лидерство, тогда как на самом деле продолжаете контролировать все сами?

   - Разум может играть с нами злые шутки, мистер Браун. Легко увидеть то, чего нет.

   - А вот я уверен, что это ВЫ играете со мной в игры, директор, не мой разум, - зло сощурился фавн. - Тогда, в номере, когда мы встретились впервые, вы сказали, что я понятия не имею, с кем именно связался Белый Клык - и вы явно имели ввиду не Синдер Фолл. С тех пор вы успешно уходите от вопросов о том, кто же стоит за всем этим. Больше я вам этого позволять не буду: вы либо расскажете мне все прямо сейчас, либо вам придется вышвырнуть меня из своего кабинета... и даже это вам не поможет - завтра я вернусь обратно и буду делать так до тех пор, пока не получу свои ответы. Других вариантов нет. Хватит с меня слепого подчинения, довольно "минимально необходимой информации".

   "И вот всегда так..." - с грустью подумал директор, откидываясь в кресле и рассеяно вертя в пальцах трость. - "Случайная обмолвка там, неправильное слово тут, слишком большие знания, опыт, взявшийся из ниоткуда... и они начинают задавать вопросы. А когда получают свои ответы - никогда не верят".

   Сложно убедить других в том, что он - Реликвия Знания из старой сказки о Двух Богах и сотворении человечества, что обладает опытом, копившимся столетиями, что помнит тысячи жизней. Как правило, он оставлял подсказки при текущей жизни - и потом пользовался ими в следующей.

   - Вы знаете, я давно живу на свете, мистер Браун, - проронил он, решив начать с преуменьшения века. - Я встречал много людей. Таких, как вы - тоже. Нечасто, что уже говорит очень о многом. Я бы хотел иметь вас на своей стороне, хотел бы сражаться плечом к плечу, но... вы уже выбрали себе цель жизни, вы видите путь, которому будете следовать. Эта цель - равенство фавнов, этот путь - Белый Клык.

   - Мне очень жаль, мистер Браун, но знания, о которых вы просите, поставят вас в положение, когда вы осознаете, что наш мир куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, что притеснение и дискриминация фавнов - далеко не самые страшные проблемы Ремнанта, не самая большая угроза человечеству. Может статься так, что для решения этой проблемы придется пожертвовать вашей целью или, по меньшей мере, отложить ее в сторону. Прежде, чем требовать у меня ответов, спросите себя - вы вообще готовы сделать такой выбор?

   - Не самая. Большая. Проблема, - все, что ответил ему Браун.

   На мгновение Озпину даже стало интересно, не нападет ли фавн на него прямо здесь и сейчас, но преступник все же взял себя в руки, глубоко вздохнул и, когда заговорил, лишь чуть более хриплый голос, с приглушенными рычащими нотками свидетельствовал о его гневе:

   - "Она", кто бы не стоял за всем этим, кто бы не использовал ненависть Адама в своих целях... Скажите мне, директор, когда мы остановим Белый Клык в Вейл... она что, просто пожмет плечами и скажет "Ну, не вышло... И ладно"? - спросил он и тут же сам ответил: - Нет. Она этого не сделает. Она попытается снова. Адам смог получить поддержку хотя бы части фавнов, как минимум - того, кого Хак назначил командовать подкреплением. Когда мы закончим здесь - мне придется разбираться с этим. Я не хочу и не буду действовать вслепую.

   - "Она" - наш общий враг, Озпин. Вне зависимости от того, нравится ли это нам обоим или нет, нам придется сотрудничать и дальше. Так что не пудрите мне мозги и выкладывайте, что у вас есть.

   - Хорошо, мистер Браун, - вздохнул Озпин после непродолжительной тишины.

   Этот разговор не становился проще, сколько бы раз он его не начинал.

   - Скажите мне... какая ваша любимая сказка?

   Глава 22. Враги и друзья

   Аккуратно прикрыв за собой дверь, Моррон неспешно прошел на середину допросной, присел на стул и, не глядя на своего визави, задумчиво пошевелил пальцами своей новой правой руки, в очередной раз пытаясь привыкнуть к ощущениям, к этому странному шелестящему шуму стальных механизмов.