Каждый встречный может оказаться Метатроном, любой незнакомец, попросивший о помощи - одним из его слуг, посланных им в испытание, любые невзгоды - суть способ закалить дух тех, кому в будущем предстоит бросить вызов чудовищу.
- Близиться час Последней Битвы, - закончила Габриэль читать первую главу. - Час, когда от каждого живущего потребуется вся его сила, время, когда отвага и доблесть каждого станут последней преградой перед Пожирателем.
Метатрон задумчиво почесал затылок, оглядывая притихших слушателей. Он оказался прав - у Скриптора все-таки был талант, судя по тому, как зацепила эта история "Предвиденье".
- Дальше здесь рассказывается о Лестнице в Небо, - вновь заговорила Габриэль. - О достойнейших из слуг Метатрона - Лордах, действующих снаружи, и Стражах, хранящих покой этого священного места, а также...
- Давайте оставим эти истории для следующего раза, - мягко прервал ее Метатрон. - Уже поздно, наши друзья из "Предвиденья", должно быть, устали. Хеккеран-сан, вы пустите нас в дозор?
<p>
Часть 5. Один подслушанный разговор.</p>
Кинув тоскливый взгляд на склеп, Имина поплотнее закуталась в теплый темно-коричневый плащ с меховой оторочкой. Сейчас была середина июня, но на равнинах Каз мерзли все. Это не был какой-то естественный холод - что-то более эфемерное, то самое пресловутое "Дыхание Смерти", как называли это церковники. Это чувство можно было заставить отступить - достаточно было лишь отвлечься, заняться делом или попросту вступить в бой, но неизменно возвращалось, стоило только перестать двигаться, думать, куда-то стремиться...
Она еще раз покосилась на склеп, вход в который был занавешен плотной черной тканью - чтобы скрыть стоянку от посторонних глаз, а затем подняла голову, посмотрев на луну, чтобы оценить, сколько ей осталось мерзнуть.
- Почти все...
Если напрячь слух, она могла услышать тихие голоса, доносящиеся из склепа. Например - спокойный, до зубовного скрежета дружелюбный голос этого... как его... Мэтта.
У нее была аллергия на такие голоса, к тому же она знала - он что-то скрывает. Для этого не было никаких особых причин, но она чувствовала. Такие, как она - всегда чувствуют обман, даже в мелочах.
И нет - она имела ввиду не расу.
"Такие, как она" - это росшие на улицах не нужными никому, кроме себя самих озлобленными зверенышами. Прекрасно знающими, что если к тебе добры - значит, скоро ударят в спину; если говорят сладкие речи - значит, все они обман. К тому же - она была полуэльфийкой, недочеловеком, проклятым отродьем, предать которого - это даже не преступление против совести.
Одна только Колыбель знает, чего ей стоило сохранить свои уши и жизнь.
Но она справилась. Научилась отвечать на удар - тремя, а лучше - бить первой; видеть за улыбками - злобу и жадность, за успокаивающим тоном - шелест извлекаемого из ножен клинка; сражаться до конца, с яростью загнанного в угол зверя, не гнушаясь ничем - ни ударами в спину и между ног, ни отравленным лезвием; воровать, врать самой... Да много чему.
Когда-то она надеялась, что ее примут эльфы, что чистокровные долгоживущие сородичи будут лучше людей. Она ошибалась - они оказались точно такими же, разве что оскорбления, обращенные к ней сменились с "эльфийского выродка" на "человеческое отродье".
За все двадцать пять лет своей непростой жизни она знала лишь три исключения из правила: "Не верь никому! Никогда! Ни за что!"
Из состояния отстраненного созерцания ее выбил звук шагов, раздавшихся за спиной. Полуэльфийка не сделала себе труда обернуться - она узнала походку.
А потому даже не вздрогнула, когда по талии скользнули сильные руки, забираясь под плащ, горячее дыхание защекотало уши, порождая толпы мурашек, а саму ее крепко прижали к широкой, теплой и родной груди.
- Соскучилась?
- От тебя до сих пор пахнет нежитью, - проворчала она, но и пальцем не пошевелила, чтобы выбраться из плена его рук.
После двух дней на равнинах и десятка столкновений с нежитью, она и сама пахнет отнюдь не ромашками.
- Здесь все ею пахнет, - тихо ответили ей. Горячее дыхание медленно сместилось с ушей на щеку, скользнуло по шее...
- Держи себя в руках, животное.
Хеккеран на это заявление только приглушенно рассмеялся, зарывшись лицом в ее волосы.
- Мне кажется, или при нашей первой встрече ты сказала мне тоже самое?
- Ты заломил мне руки, прижал к стене и нагло облапал! Что еще должна была сказать в такой ситуации приличная девушка?
- Надо же, как все было... - протянул Хеккеран. - А мне казалось, что ты стянула у меня кошелек, я тебя догнал и просто пытался вернуть свою собственность.
- Арчи говорила, что люди умеют придумывать ложные воспоминания, обманывая самих себя. Слушай ее, она умная, в школах да Академиях училась, не то, что мы.
Он тихо фыркнул ей в волосы.
Пару минут они молчали, наслаждаясь возможностью побыть наедине, такой редкой и оттого- еще более драгоценной в походе.
- О чем вы говорили?
- Габриэль-сан рассказывала об их вере. Интересно оказалось послушать...
- Тебе что, Роба мало? - фыркнула Имина.
- У Роба как-то занудно получается - он все же не проповедник. А в книжке Габриэль-сан скорее красивая легенда, а не скучная проповедь.
