Усадив Енота на переднее место, Андрей предлагает занимать оставшиеся, и когда последняя дверь захлопывается за последним пассажиром, мы срываемся с места.
- Простите, - застеснялся водитель, - я не подросток, чтобы так гонять, просто педаль мягкая, а движок мощный. Скоро привыкну!
- Мы вам так за все благодарны, - Олег подвигается вперед, чтобы его было лучше слышно, - вы нас просто спасли! Спасибо большое.
Двигатель снова рычит, и отброшенный на сидение мужчина нервно ищет рукой, за что схватиться.
- Карма в действии! - заявляет Таня, - помнишь, как пугал нас на катере?
Вселенная приготовила обратку.
Мы смеёмся.
Через десять минут езды по отличному асфальту мы съезжаем на грунт и несёмся, рассекая кустарники, в сторону моря.
- Если я все правильно понял, - дед машет рукой куда-то вперёд, - те машины должны быть вашими!
Мы дружно поворачиваем головы в указанную сторону, и действительно стоят родные бочком друг к другу, никуда не делись.
- Я сейчас медленно подъеду, и мы пойдём тихо-тихо выглянем на пляж с горы. Там поймём, что делать дальше. Приготовьте оружие!
- Очень жаль нас немного, - вступает в беседу Енот, - страшно! У меня дома не страшно. Людей много. - посмотрев на деда, он добавляет, - думаю так.
- Почему ты так думаешь, малыш? - уточняет Таня, и мальчик, развернувшись к ней рассказывает, что у них в Америке у многих семей бункеры. Что многие наверняка спаслись, а здесь бункеров нет и потому, больных много, а здоровых немного.
- Не поровну, - продолжает Енот и
Дед жестом просит его замолчать. Пора сосредоточиться на деле.
Машина на самых низкий оборотах подбирается к стоянке, и мы, не закрывая двери, выбираемся из неё. Формируемся в цепочку и, пригнувшись к земле, приближаемся к краю склона.
Пляж уже видно и даже беглого осмотра достаточно, чтобы понять - больные ушли. Присмотревшись внимательнее, я все-таки замечаю два силуэта, согнувшиеся в тени большого камня. Они глодают кости и делают это очень увлечённо, постанывая и причмокивая от удовольствия.
- Падальщики, - шепотом объясняет дедушка, - дно пищевой цепочки. Вы утром настреляли еды, но этим всегда достаются только объедки. Они сами почти еда. Первые претенденты. Самые слабые. - он достаёт из-за пояса охотничий нож и передаёт его Олегу. - Нужно их тихо убрать. Чтобы не позвали остальных вернуться... Я для таких дел старый, а Енот молодой.
- Смотри, - ловит на ходу ситуацию Гриша, - если мы сейчас вон там спустимся, они нас из-за камня не увидят. Подкрадёмся ближе, я их отвлеку, а ты зарежешь. Пойдём?
Олег тяжело и часто задышал, махнул напарнику, чтобы двигался за ним и спрыгнул на склон.
- Отлично, - сказал Андрей, - будем прикрывать отсюда, если все пойдёт через задницу.
Словно из зала кинотеатра, мы наблюдаем, как ребята спускаются вниз. Как Гриша, добравшись до места стоянки, роется в наших вещах и, наконец, победно дёрнув кулаком в воздухе, демонстрирует нож с широким лезвием. Я, приподнявшись, показываю ему большой палец вверх, очень переживаю, но сразу принял решение, что помощь там не нужна, задача как раз для двоих.
Ребята обходят камень с двух сторон, двигаясь навстречу друг другу. Больные лежат на песке, выгрызают зубами мясо, оставшееся на костях в неудобных местах. Гриша уже видит Олега и перестаёт пригибаться. В полный рост резко выскакивает перед обжорами, и те, подпрыгнув от страха, пятятся назад. Олег делает два длинных быстрых шага им наперерез и четкими движениями всаживает нож по самую рукоять сначала в одного, потом в другого. Обжоры, будто и не было нанесённых ран, разворачиваются к нему, и той секунды, в которую они думают куда бежать, Грише хватает, чтобы подскочить и ударить их ножом ещё по разу. Один из больных падает на четвереньки, закрывая голову руками, а другой, несмотря на то, что из него обильно вытекает кровь, последним рывком сбивает Олега с ног и, не разобрав направления, бежит в море. Забегает почти по грудь, понимает ошибку, обреченно скулит и, превозмогая сопротивление воды, оставляя кровавый след, видный даже с нашей позиции, бредёт к берегу. Силы оставляют его, и он оседает. Просто держит голову над водой и вяло перебирает руками. Ему, как и его товарищу, осталось совсем не долго.
Гриша мечется среди растерзанных куч, бывших когда-то нашими вещами. Поднимает, смотрит, в сердцах бросает обратно на землю. Откопав из-под заваленной палатки свой рюкзак, он лихорадочно ощупывает его. Забирается внутрь, ищет там что-то и, наконец, воздев руки с рюкзаком к небу, начинает кружиться и скакать.
- Видно цела его аппаратура, - мудро замечает Таня, - а на остальные вещи плевать. Пока сами целы, ещё раздобудем.
- Вы представляете, какая удача, - Гриша сильно запыхался, поднимаясь в гору, и теперь стоит на коленях, стараясь отдышаться, - нашёл свой рюкзак! - он, сплевывает и добавляет, - а в нем ключи от машин!
- Твою налево! - стукнув себя по лбу, произносит Олег. - Долбанные ключи! Шли за машинами, а что ключи на пляже оставили, забыли.
Он достаёт из закрытого на липучку кармана звенящие связки и бросает их мне.
- Давайте, наверное, убираться отсюда. Купаться тут больше никто не захочет!
- Ребята, - Андрей хватает Гришу за локоть, - а как же остальные обжоры? Давайте-ка, раз уж подготовились, их навестим? Тут рядом совсем. На все про все не больше получаса.
Я смотрю на лица своих друзей и вижу, что у них настроение не столь воинственное. День выдался тяжелый, да и страшно соваться в самое логово. Но дед и внук тут живут и не помочь им избавиться от постоянной угрозы, как минимум, неблагодарно.
- Заедем, конечно, дедушка Андрей! Вы только показывайте, куда и командуйте.
