Илл. 3 Расписка Луи-Антуана де Бугенвиля, в которой говорится о передаче колонии Испании и признаются права Испании – AGN Sala X 3-4-5

В своей знаменитой книге «Voyage autour du monde» Бугенвиль описывает эту ситуацию так, что не остается места для сомнений: «Поскольку Франция признала право Его Католического Величества на острова Малуин, тот, согласно принципу права народов, не нес никаких обязательств по возмещению соответствующих расходов. Однако, поскольку Его Величество забрал все корабли, лодки, товары, оружие, боеприпасы и провизию, которые принадлежали нашему поселению, он, будучи в равной мере справедливым и щедрым, пожелал выплатить нам возмещение за все то, на что мы потратились; и вышеупомянутая суммы была передана нам его казначеями – часть была передана в Париже, а остальное – в Буэнос-Айресе».

Илл. 4 Королевский приказ, в котором говорится о том, что дон Фелипе Руис Пуэнте был назначен губернатором Фолклендских/Мальвинских островов и о том, что острова будут подчиняться генерал-капитанству провинции Буэнос-Айрес – AGN. Sala X 8-10-3

Тогда же капитаном испанского флота господином Фелипе Руисом Пуэнте был получен приказ вступить в должность губернатора колонии. Кроме того, он был уведомлен, что власти острова будут подчиняться губернатору и генерал-капитану провинции Буэнос-Айрес господину Франциско де Паула Букарелли, чьи приказы господин Фелипе Руис Пуэнте должен был исполнять. Таким образом, с административной точки зрения Фолклендские/Мальвинские острова в качестве губернаторства признавались частью генерал-капитанства Буэнос-Айрес.

1 апреля 1767 года испанский губернатор и Луи-Антуан де Бугенвиль высадились на Фолклендских/Мальвинских островах. Официальная передача колонии испанской короне была завершена, а наименование Порт-Луи была заменено на Пуэрто-де-ла-Соледад.

Бугенвиль прямо упоминает передачу всех Фолклендских/ Мальвинских островов, а не только Порт-Луи, как утверждают некоторые британские авторы. В этой связи достаточно вспомнить собственные слова этого выдающегося французского мореплавателя: «В феврале 1764 года Франция начала строительство поселения на островах Малуин. Испания заявила права на эти острова как на относящиеся к континенту Южная Америка. Принимая во внимание признание прав Испании королем, я получил приказ передать наше поселение испанцам и направиться дальше в Ост-Индию, пройдя Южное море между тропиками».

К 1767 году на Фолклендских/Мальвинских островах с разной степенью правомерности закрепились три державы. Франция могла заявить о праве государства, осуществившего первую оккупацию, несмотря на признание – ввиду протеста со стороны Испании, – что острова принадлежат Испании. Эта ситуация не противоречила признанию державами того времени, что соответствующий регион считался принадлежащим Испании.

Заявление Байрона не имеет юридической силы. Это заявление представляло собой только лишь символический акт и было сделано в тот момент, когда другое государство уже осуществляло эффективную оккупацию архипелага, причем, более того, в регионе, который Великобритания уже признала испанским. В отношении поселения, основанного Макбрайдом годы спустя, можно говорить о тех же изъянах: оккупация не обеспечивает суверенитет над территорией, которая не является terra nullius[59](землей, никому не принадлежащей), – поскольку государство, осуществляющее оккупацию, признает, что территория принадлежит другой стране (Испании), или же поскольку территория уже была ранее оккупирована (Францией). В международном праве оккупация основного острова означает оккупацию всего архипелага, коль скоро ни одно другое государство не присутствует ни в одной другой части архипелага, как судья Леви Карнейро объяснил в деле об островах Менкье и Экрихос, рассмотренном в Международном суде ООН[60]. Ситуация с Фолклендскими/Мальвинскими островами на момент их оккупации Францией была аналогичной.

Наличие совокупности юридически обязательных для Испании и Великобритании договоров, проанализированных в предыдущей части, привело к невозможности для Великобритании осуществлять судоходство в морях Америки и торговлю в землях, принадлежащих испанской короне. Фолклендские/Мальвинские острова относились к этим владениям, как показывает реакция Испании на экспедицию, предложенную лордом Ансоном в 1749 году. Основание поселения в Порт-Эгмонте представляло собой грубое нарушение вышеупомянутых соглашений и, как следствие, нарушение основного принципа международного права, известного как pacta sunt servanda, согласно которому договоры должны соблюдаться.

Более того, основание Порт-Эгмонта на Фолклендских/ Мальвинских островах не отвечало даже минимальным требованиям эффективной оккупации, способной привести к обретению суверенитета, даже если бы в то время Фолклендские/ Мальвинские острова были terra nullius – хотя они таковыми не являлись. Как мы уже видели, в отличие от оккупации, осуществленной Францией, британская оккупация была предпринята в полной секретности в соответствии с приказом, данным лордом Эгмонтом[61].

Причины секретности ясны: британское правительство знало, что территория входила в испанскую зону влияния. Действие, которое намеренно держится в тайне, не может иметь юридическую силу в отношениях с другими государствами. Даже британский парламент не был осведомлен об основании поселения. Поскольку о существовании поселения не было сообщено парламенту для целей получения его одобрения, можно заключить, что Фолклендские/Мальвинские острова никогда на законных основаниях не входили в состав владений британской короны[62].

Как заявил французский посол в Лондоне британскому премьер-министру Лорду Норту, «тайное» поселение, основанное британцами, оставаясь непризнанным Испанией, не было достаточным основанием для утраты прав Испанией – Норт согласился со справедливостью такого подхода[63].

Очевидно, что британское поселение было основано недобросовестно. Британия знала о французском поселении, о протесте со стороны Испании и последующей передаче поселения испанцам, о чем Шуазёль сообщил 17 сентября 1766 года. Британское правительство не выдвинуло никаких возражений.

Подводя итоги, можно процитировать характеристику, данную самим Бугенвилем, который, описывая острова, верно обозначил правовую ситуацию следующим образом: «Таково было состояние островов Малуин, когда мы передали их в руки испанцев, чье существовавшее прежде право было таким образом усилено тем правом, которым обладали мы в силу основания первого поселения»[64].

В 1766 году князь Массеран, испанский посол в Лондоне, узнав, что британский флот был отправлен в южную Атлантику, немедленно проинформировал об этом Мадрид. Когда Карл III понял, что британцы находятся во владениях Испании, он повелел Массерану обратиться с запросом относительно обстоятельств произошедшего.

Ответная реакция Лондона на первом этапе прошла путь от игнорирования запроса до отказа занять позицию по существу дела. Переговоры заглохли, а в декабре 1766 года губернатор Буэнос-Айреса господин Франциско де Паула Букарелли получил приказ обследовать Фолклендские/Мальвинские острова, а также побережья Патагонии и Огненной Земли вплоть до мыса Горн, с тем чтобы собрать сведения о местоположении британского поселения[65].