Авторы британского очерка пытаются сослаться на принадлежность Великобритании острова Святой Елены в качестве доказательства того, что Великобритания могла осуществлять свободное судоходство в южной Атлантике[31]. Это обстоятельство ничего не доказывает: Испания никогда не считала, что остров Святой Елены входит в состав ее собственных владений. Остров располагался в португальской части, как она была определена в Тордесильясском договоре. В британском очерке утверждается, что договор «был составлен с учетом Северной Америки и стран Карибского бассейна». Как мы видели, это справедливо в том, что касается признания Испанией британских владений, однако в остальном текст ясно отсылает к «Вест-Индии» или «Америке» – к терминам, которые не оставляют никаких сомнений относительно объема положений, регулирующих судоходство и признание суверенитета и преимущественных прав каждой из держав в их соответствующих зонах влияния в Америке.

Договор 1670 года был частью серии договоров между морскими державами того времени, заключаемых с целью защиты исключительных прав Испании в отношении ее владений и предоставления определенных прав другим государствам. Его Католическое Величество защищало свои колонии в Америке. Великобритания руководствовалась тем же самым критерием в тех частях Северной Америки, которые находились в ее владении. Таковы были объект и цель этого договора, что также находит свое отражение в юридических документах, которые будут анализироваться далее.

На основании Мадридского договора, подписанного 27 марта 1713 года, Испания позволила Великобритании вести работорговлю с испанской Америкой. Впрочем, здесь имеет значение судоходство. Работорговля предполагала отступление от запрета на торговлю с испанскими колониями и на плавание в прилегающих водах. Согласно статье 14 договора «Его Британское Величество самым определенным образом соглашается на введение строжайших запретов и берет на себя обязательство применять к своим подданным самые суровые наказания, с тем чтобы исключить проход любого британского судна в Южное море, а также торговлю в любом ином районе испанской Индии, за исключением компании, занимающейся работорговлей»[32].

Мадридский договор 1713 года подтверждает наше понимание договора, подписанного в 1670 году, и опровергает толкование, предложенное британскими авторами. В договоре явно и недвусмысленно признается запрет на судоходство в Южном море для всех, кроме британской компании, вовлеченной в работорговлю.

13 июля 1713 года Испания и Великобритания подписали Утрехтский мирный договор. В статье 8 договора был обозначен объем торговли и интенсивность судоходства, имевшие место на тот момент в Америке. Кроме того, на основании договора Испания обязалась не предоставлять американские территории Франции или любому другому государству и не разрешать им осуществлять судоходство с целью торговли во владениях Испании. Далее в статье 8 говорилось следующее: «Напротив, для сохранения в целостности владений Испании в Вест-Индии королева Великобритании берет на себя обязательство приложить усилия и оказаться содействие испанцам, с тем чтобы древние границы их владений в Вест-Индии были восстановлены и закреплены в том виде, в котором они существовали во времена вышеупомянутого католического короля Карла Второго, если покажется, что эти границы каким-либо образом или под каким-либо предлогом были нарушены, а владения уменьшились в какой-либо своей части»[33]. В этой статье не используется выражение «территории во владении» Испании вопреки тому, что утверждают Паско и Пеппер[34]. Статья гарантирует целостность всех владений испанской короны. В ней содержится ссылка на «древние границы ее владений». Единственными «границами» были те, что были установлены в Тордесильясском договоре, исключая территории, уже занятые другими государствами[35].

Яркий пример применения договоров, регулировавших отношения двух держав, непосредственно касается вопроса Фолклендских/Мальвинских островов и попытки британского адмирала Ансона предпринять экспедицию на эти острова в 1749 году. Примечательно, что представители британского правительства сообщили о цели экспедиции испанскому правительству, пояснив, что у них нет цели основать на островах поселение какого бы то ни было рода. Такое отношение подтверждает два важнейших соображения: во-первых, в 1749 году Лондон не считал, что обладает суверенитетом над островами; а во-вторых, британцы, напротив, признавали суверенитет Испании над этим регионом.

Адмирал Ансон представил британскому правительству план подготовки экспедиции на Фолклендские/Мальвинские острова (а также на несуществующие «острова Пипса»!). План был раскрыт Рикардо Уоллом, служившим в то время испанским послом в Лондоне, который немедленно заявил протест. Испанская сторона подробно описала острова и указала на испанский суверенитет над ними, отметив, что у Великобритании нет причин предпринимать на острова экспедицию. В испанской ноте пояснялось, что «если целью путешествия является создание поселений на островах, то это будет истолковано как враждебный акт по отношению к Испании, однако если целью является удовлетворение любопытства, тогда Испания может сообщить столько сведений, сколько Британия пожелает, что избавит ее от необходимости нести такие расходы с той лишь целью, чтобы удовлетворить свое любопытство». Британскому послу в Мадриде Бенджамину Кину пришлось объяснить, что цель путешествия заключалась лишь в открытии новых земель, а не в основании новых поселений. Следуя распоряжению герцога Бедфорда, который в то время служил в британском государственном секретариате Южного департамента, посол заявил следующее: «Поскольку основание колонии ни на одном из двух островов не входит в намерения, а корветы Его Величества не будут осуществлять высадку на берег и даже не подойдут близко к испанскому берегу, король не может понять, как этот план может вызывать негодование со стороны Мадрида»[36]. Испанцы категорически возражали. Посол Кин проинформировал Бедфорда о том, что сообщил ему испанский министр: «Он сослался на бесполезность притязаний на дальнейшее исследование островов и заверил, что уже много времени прошло с момента их открытия и заселения испанцами, которые называют их Львиными островами по числу морских львов на их берегах, а также что в ведомственных книгах имеются пространные описания размеров островов, их характеристик и тому подобное. Если мы не намереваемся основывать поселение на островах, тогда какова могла бы быть польза от такого рода сведений? У нас нет владений в той части мира, из чего следует, что наше намерение не может состоять в том, чтобы возобновить морские проходы или снабжение каких-либо мест»[37]. Из-за яростного сопротивления Испании Великобритания отказалась от своего проекта.

Из обмена нотами со всей очевидностью следует, что, во-первых, хотя Испания физически не присутствовала на островах, она претендовала на суверенитет и противостояла любым попыткам британцев добраться до островов; во-вторых, Великобритания не претендовала на суверенитет над островами и одновременно не отвергала соответствующие притязания Испании; в-третьих, Великобритания согласилась не направлять на острова экспедицию, следуя пожеланиям Испании.

Эта ситуация касается непосредственно самих Фолклендских/Мальвинских островов и ясно демонстрирует цель договоров, заключенных двумя державами в отношении их земель на американском континенте. Фолклендские/Мальвинские острова принадлежали Испании, а Великобритания не только не выдвигала против этого обстоятельства возражений, но и не заявляла собственных притязаний на суверенитет над ними.