1.

Новый замок, сложенный из зернистого гранита, черной тенью возвышался над городом, четырьмя готическими шпилями угловых башен подпирая небеса. Это было гнездо правящей верхушки Гента, сложенное взамен разрушенного Старого замка. При строительстве власти учли прошлые ошибки, вскрывшиеся во времена Жатвы, и твердыня вышла поистине неприступной. Окруженный глубоким рвом, с высоченными гладкими стенами, возведенный на господствующем над местностью холме, замок имел всего одни ворота, запирающиеся тяжелой решеткой и подъёмным мостом из толстых дубовых брусьев, окованных листовым железом. Подступы к замку легко простреливались со стен, а скальное основание исключало подкоп при осаде.

Маркграф Вальдемар Эссен ван Ноэр отстранился от оконного стекла. За высоким стрельчатым окном кабинета, в залитом лунным светом городе, шла охота на людей. Невысокий сухой аристократ с тонкими запястьями, таившими в себе огромную силу, любил эти ночи. Ночи казни. Ему нравилось поутру читать сводки происшествий и знать, что как обычно никто не спасся, понеся заслуженное наказание. Порядок и страх. Две вещи, на которых держалась империя. Именно их превыше всего ставил глава тайной разведки герцогства.

Открылась дверь, и сквозняк колыхнул тяжелые коричневые гардины.

– Садись, Людовик, – не оборачиваясь, холодно процедил маркграф, и кинул напоследок взгляд ледяных карих глаз на полную луну.

– Ваше сиятельство! – коротко поклонился визитер, прежде чем осторожно сесть в высокое оббитое серым шелком кресло с резной грабовой спинкой.

Хозяин кабинета отошел от окна и сел за стол напротив подчиненного.

– Рассказывай.

– Ваше сиятельство, пришли сведения из Тура, – начал доклад граф Людовик. – Слухи о появлении упырей в Цернштреме – провокация гномов. Таким образом, они пытались сбить цены на зерно в герцогстве. Некоторые глупцы, поверив, почти даром избавлялись от остатков прошлогоднего урожая и уезжали вглубь империи.

– Кого-нибудь удалось поймать? Это чистой воды дезинформация, нацеленная на подрыв экономики.

– Бородатые недомерки опять вышли сухими из воды. Сосед соседа слышал, как какой-то гном говорил. Все как всегда, – граф развел руками.

– Массового подъема упырей не было уже тридцать лет! А эти глупцы до сих пор всерьез верят страшилкам, – Вальдемар раздраженно сжал тонкие губы.

– Никто не забыл участь безлюдного Свартскога, ваше сиятельство, – примирительно сказал Людовик.

– Хорошо, что не забыли. Но впадать в истерику при слухах? – хозяин кабинета замолк, тяжело вздохнул, и добавил сквозь зубы: – тупое мясо. Как жаль, что империя не может обойтись без этих трусливых овец.

– Ресурс.

– Сам знаю, граф, – холодно произнес Вальдемар, справившись с гневом. – Но странно видеть трусость людей, проживающих на границе гномьей республики и Черной степи. Они все время между молотом и наковальней, а пугаются непонятно чего. Что еще?

– В Хэме публично сожгли старика, обучающего грамоте соседских детей, а попутно вливающего в их бестолковые головы мысли об угнетенности человеческой расы, – вампир положил на стол тонкую папку и начал одну за другой читать депеши. – Костер сложили из конфискованных у него книг. Детей отдали на перевоспитание в казармы оборотней.

– Хорошо. Дальше.

– В Мехеле муж пытался защитить жену, на которую положил глаз лейтенант жандармов…

– Какую только дрянь не присылают! – оскалился маркграф Вальдемар, перебивая подчиненного. – Мы министерство разведки, а не жандармерия. Кто автор?

– Бургомистр. Он отослал депешу и оборотням и вам, – граф поднял глаза на начальника.

– Возьми на заметку, примерно накажи. Разберись в причинах, он просто дурак или выслуживается, игнорируя прямой приказ не отвлекать меня от работы всякой чепухой.

– Слушаюсь.

– Пока вспомнил. Что кузнец? – маркграф вновь подошел к окну.

– Вчера его видел. К маркизам де Лагаль он не имеет никакого отношения.

– Но его опознал баронет, – возразил хозяин кабинета. – Утверждает, что человек сбежал от него десять лет назад. При мальчишке тогда нашли кинжал с гербом этого семейства. Конечно, спросить бы с баронета за его вкусовые пристрастия! Но он пока нужен.

Граф согласно закивал. Ему тоже не нравился заплывший жиром коротышка, предпочитающий досуха выпивать детей.

– Чисто теоретически кузнец мог быть мальчишкой, который сбежал от баронета десять лет назад. Но, несомненно, одно: он – человек, – сказал Людовик, поймав паузу.

– Точно? – с нажимом спросил Вальдемар.

– Я его буквально держал в руках, – позволил себе усмешку подчиненный, – он ничем не выдал себя. И пахнет как человек.

– Значит точно не имеет отношения к де Лагаль. Но откуда тогда кинжал? Что вообще о нем известно?

– Не из местных, приблудился к гному как раз десять лет назад. Свободолюбив. Говорит всем, что потерял родителей в одно из полнолуний. Люто ненавидит оборотней. Видимо из-за этого.

– Покажи мне хоть одного жителя Гента, кто любит этих проклятых животных! Их грязные нравы и наглое поведение даже меня доводят до белого каления, – сжал кулаки глава разведки.

– Все так, ваше сиятельство. Далее. Привязанностей не имеет, холост. Силен. Для человека, конечно. Но это легко объяснимо: здоров как бык.

– Морально-волевые качества. Своими словами, – Вальдемар жестом остановил графа, когда тот начал копаться в бумагах.

– Осторожен, умеет держать эмоции под контролем. Не труслив. Хороший специалист. Быстро приобретает власть над незнакомыми людьми. Но этим не пользуется. Умен. Недоверчив.

– Достаточно, – маркграф кивнул своим мыслям. – Предположим, именно он сбежал от баронета. Каким образом у него появился кинжал?

– Нашел. Украл. Выменял на еду, – с ходу назвал версии Людовик.

– Нужно узнать точно.

– Я дал кузнецу выбор: либо через месяц посвящу его в слуги, либо превращу жизнь в кошмар. После обряда инициации он ответит на все наши вопросы, – граф напрягся, не зная, какая реакция начальника последует на произнесенные слова.

– Поглядим, будет ли эта инициация, – недобро прищурился Вальдемар.

Подчиненный вопросительно поднял брови.

– Сам сказал: этот человек свободолюбив. Если ты прав и в остальном, он скорее в Шильде утопится, чем добровольно отдаст себя в руки вампирам.

– Я завтра же прикажу его арестовать, – подскочил на месте Людовик.

– Сидеть, – в голосе Вальдемара звенела сталь. – Ты ничего не сделаешь. Умей отвечать за несогласованные со мной поступки. Если через месяц кузнец не придет, ты отправишься на север плавать на льдинах в поисках заговоров.

– А если придет? – робко спросил граф.

– Отдам в твою коллекцию эльфийский кинжал, на который ты давно засматриваешься, – чуть подумав, ответил начальник. – Но он не придет. Сбежит, скорее всего. Запрещать не смей. Препятствовать тоже. Но если выедет из города, перехватишь где-нибудь по пути и допросишь в полевых условиях.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – по губам склонившего голову вампира пробежала предвкушающая сладкая ухмылка.

Уголь матово блестел в дубовом коробе на обшитом медными листами полу. Сине-фиолетовое пламя в горне гудело ровно, почти не давая бликов, лишь сыпля искры в вытяжную трубу каменного свода. Тусклый свет очага и узких, высоких стрельчатых окон, забранных в толстые глубоко вмурованные в стены решетки, неярко освещал кузню. Подмастерье изо всех сил раздувал меха, а я, зажав в плоских кузнечных клещах полосу стали, шевелил ей в горне, закапывая в уголь, отчего веревки вен на руках приходили в постоянное движение.

– Опять бездельничаете? – мощный командный бас, раздавшийся с порога кузни, принадлежал дородному, поперек себя шире чернобородому гному, с нитями седины в волосах.

– Как обычно, – отшутился я.

– Приютил на свою голову, – беззлобно проворчал хозяин кузни, раскуривая трубку.

Он немного понаблюдал за нашей работой и добавил уже серьезно:

– Не мне учить вас, парни, но сегодня управьтесь до заката, и ставни закрывайте покрепче, – в голосе звучала скрытая забота. Одинокий кузнец за годы успел привязаться к своим ученикам. – Эл, сегодня у меня останешься, до дома тебе далеко идти. Не успеешь. А нового работника я искать не собираюсь. Я у Клауса, до утра не будет. Сегодня ночью даже гномам на улицах не выжить. Все ясно?