Вторая, еще более страшная для Парищева напасть состояла в повсеместной компьютеризации. Для него ЭВМ – этим термином он продолжал называть все от планшета до стационарного компьютера несмотря на насмешки знакомых – всегда были адскими машинами. Процесс освоения нового устройства – увы, неизбежный – растянулся на годы. Николай до сих пор недоумевал, почему теперь всем владение компьютерной грамотностью кажется логичным и естественным, а его малейшая сложность повергает в ужас. Целая полка его книжного шкафа была заставлена пособиями с унизительными названиями типа «Компьютер для ваших родителей» или «Работа на ПК для чайников».
Постепенно он все же овладел всеми необходимыми для работы функциями: создать текстовой документ, набрать текст, скопировать или удалить документ, отправить файлы по электронной почте. Он даже научился искать информацию в интернете и вынужден был признать, что электронные словари существенно облегчают жизнь переводчика.
Потом, уже в конце двухтысячных, когда финансовое положение Парищева несколько стабилизировалось и он даже смог купить себе машину, на него обрушилась новая беда. Была выпущена первая программа автоматизированного перевода, получившая распространение в России. Поначалу он не придавал этому значения, не понимая даже, в чем ее отличие от онлайн-переводчиков, вроде Google. Но все больше и больше бюро переводов, которым он предлагал свои услуги, отвечали отказом, требуя владения этой самой программой. В недоумении он стал читать о новинке в интернете и выяснил, что она (а к тому времени уже получило распространение несколько аналогов) позволяет значительно экономить время при переводе и имеет множество других полезных функций. Это впечатлило Парищева настолько, что он уговорил одного своего знакомого, более сведущего в сфере высоких технологий, установить ему такую программу.
Но на этом все и закончилось. Парищев провел немало мучительных часов у экрана, но так и не смог разобраться в пугающем многообразии кнопок и вкладок. Скупые инструкции, найденные в интернете, не особенно помогали, так же, как и длительная переписка по электронной почте с менеджерами бюро переводов, поначалу жаждущими помочь, но в итоге отсылавшим его к тем же инструкциям.
Признав свое полное и безоговорочное поражение перед этим новым чудом информационных технологий, Парищев вынужден был довольствоваться сотрудничеством с теми бюро переводов, сотрудников которых не волновали его методы работы. Это существенно сократило его заработки, и несмотря на значительный опыт работы, он часто сидел без дел, продолжая рассылать свои резюме новым переводческим агентствам и просматривая заказы на перевод, размещенные зачастую сомнительными личностями на соответствующих сайтах.
Незадолго до встречи со своей нынешней женой он окончательно свыкся с мыслью о скромном существовании до конца своих дней. Возможно, причинами, заставившими его связать себя узами брака именно с этой женщиной, были ее терпимость и понимание. Сама Даша, работавшая до декрета воспитательницей в детском саду, никогда много не получала и не стремилась к карьерному росту. Но после наступления беременности запросы жены сильно изменились. Ясное дело – она заботилась о грядущем пополнении в семье, но Николаю от этого было не легче.
Просвет появился как раз незадолго до того, как он стал отцом. Парищеву удалось наладить контакт с бюро переводов «Аметист», разработавшим собственный, более простой аналог системы автоматизированного перевода, работающий онлайн. Вообще вся деятельность фирмы осуществлялась через всемирную паутину. В специальный файлообменник выкладывались заказы, в этой же системе хранились данные о платежах внештатным сотрудникам. Конечно, у них были телефоны и электронная почта, но львиная доля коммуникаций между штатными сотрудниками и фрилансерами, а также все расчеты выполнялись через портал.
Нельзя сказать, что Парищев легко освоил эту систему, но ему это удалось. Новый работодатель обеспечивал большие объемы работы, фактически предлагая ему столько, сколько он в принципе был способен перевести. Постраничная ставка была не очень большой, но при упорном труде ежемесячно выходила вполне неплохая сумма.
И вот несколько недель назад все опять рухнуло. Когда он в очередной раз с утра стал входить в систему, чтобы приступить к работе, вместо кнопки входа в систему высветилась загадочная фраза: «Несчастье – это инструмент, с помощью которого Бог придает нам более совершенную форму». Поначалу Парищев думал, что это вирус – загадочная напасть ЭВМ, с которой сталкиваться ему еще толком не приходилось, но которой он боялся до глубины души. Он испытал огромное облегчение, когда менеджер бюро переводов уверил его, что с проблемой столкнулся не он один, а все пользователи файлообменника. Проблемы с входом в систему возникали и раньше, но всякий раз они оперативно решались сотрудниками бюро. Парищев даже обрадовался, что сможет на легальных основаниях отдохнуть денек.
Но время простоя сильно затянулось. Изо дня в день сотрудники бюро повторяли ему в устной и письменной форме, что отказ в доступе связан с техническими неполадками, и они работают над решением проблемы. Но ситуация не менялась. Более того, он не только потерял возможность переводить заказы, но и не мог получить с внутреннего электронного счета деньги за уже выполненную работу.
Хуже того, когда Парищев начал сотрудничество с новым работодателем и убедился в его эффективности, он порвал связи почти со всеми организациями, от которых прежде с той или иной периодичностью получал заказы на работу. Это было неизбежно. Ведь раньше сотрудничество всегда шло по одной и той же схеме: ему звонили или писали, когда возникала необходимость в его услугах. Стоило пару-тройку раз отказаться от заказа, сославшись на занятость в другом проекте, и его сразу вычеркивали из списка подрядчиков. С другой стороны, с некоторыми контрагентами он разорвал деловые отношения сам и с огромным удовольствием: маленькая ставка и наглые придирчивые менеджеры еще никому не добавляли энтузиазма. И теперь у Николая не оставалось запасных вариантов. Он был в самой настоящей западне.
Схватив свой сотовый-раскладушку, Парищев в очередной раз набрал знакомый московский номер. Ему ответил молодой женский голос. Девушка представилась менеджером переводческих проектов. Кто-то новый – это хорошо. В прошлый раз менеджер-мужчина бросил трубку посреди разговора. Их общение продолжалось около пятнадцати минут, в течение которых девушка произнесла лишь несколько фраз, не добавивших ничего нового к уже знакомой картине серьезного сбоя. Зато Парищев разошелся не на шутку. Он поведал собеседнице во всех подробностях о своем сотрудничестве с ее организацией, о своем бесценном многолетнем опыте работы, детально рассказал о своих финансовых проблемах, начиная с двухтысячных годов, своих трудностях с техникой и, наконец, о своем изменившимся семейном положении. И конечно, львиную долю времени переводчик посвятил рассказу о своих чувствах по поводу создавшейся ситуации и своем мнении о компетентности сотрудников бюро. Он распалялся все больше и больше, переходя на выражения, недостойные лингвиста и явно неподходящие для разговора с дамой. Поймав секундную паузу в его сентенциях, девушка пообещала, что сотрудники бюро сделают все возможное, чтобы как можно скорее решить возникшую проблему, и поспешно повесила трубку.
Вытерев о юбку вспотевшие руки, девушка распечатала из файла документы и понесла их в кабинет директора. С учетом последних событий тот в последнее время предпочитал получать нужную информацию на бумажном носителе. Стук ее каблуков о кафель пола гулко отдавался в пустом коридоре. Сейчас в офисе было совсем мало людей, хотя обычно здесь кипела жизнь. В целях уменьшения расходов большинство сотрудников по настоятельной просьбе руководства написало заявление на неоплачиваемый отпуск, а оставшиеся отвечали на звонки недовольных клиентов и фрилансеров.
– Евгений Анатольевич, экономический отдел направил отчет об убытках, как вы просили, – девушка положила перед директором распечатку.
