Я слышу сквозь окно низкое рычание. Это к школе приближается кроссовер Алекса. Он паркует его на стоянке для инвалидов, рядом с дорожкой. Алекс вылезает из машины, обходит ее спереди и открывает пассажирскую дверь.

Все, кто находятся в школьном дворе, поворачивают головы. Они наверняка тоже в курсе, что он сегодня придет.

Рив ставит здоровую ногу на тротуар. На нем сетчатые баскетбольные шорты и худи с логотипом футбольной команды Джар Айленда. Алекс протягивает ему руку, но Рив игнорирует ее и, держась за дверь, вытаскивает вторую ногу. На ней по всей длине, от бедра до пятки, белая гипсовая повязка.

Пока Алекс достает из багажника костыли, Рив балансирует на одной ноге. Сзади выскакивает Ренни и хватает с пассажирского сидения рюкзак Рива. Рив знаком показывает, что хочет нести свои вещи сам, но Ренни трясет головой, и хвостик на ее голове болтается из стороны в сторону. Он сдается и ковыляет к школе так быстро, насколько это возможно на костылях. Друзья за ним еле поспевают.

К Риву устремляются двое малышей и с улыбкой от уха до уха говорят: «Привет!». Однако смотрят они только на ногу. Один с ручкой в руке приседает и пытается расписаться на гипсе. Рив не останавливается, он опускает голову, притворяясь, будто их не замечает, и продолжает идти вперед.

Как всегда, каждый хочет заполучить себе кусочек Рива. Но у большинства ничего не получается.

Однажды и у меня будет возможность получить его.

Я почти заканчиваю решать уравнение, как в дверь класса кто-то стучит. Это школьная секретарша миссис Гарднер в совершенно безобразном пиджаке синего цвета, слишком длинном и большом для нее, с огромными золотыми пуговицами. Складывается впечатление, что еще в 1980-х она позаимствовала его из гардероба мужа. Я считаю, что низеньким женщинам вообще противопоказано носить пиджаки, разве что укороченные и с рукавами три четверти.

Ну да ладно. Я снова склоняюсь над своим уравнением из задачи с производными. Это совсем не сложно, хотя все в прошлом году твердили, что математика – самый сложный предмет.

Но миссис Гарднер кладет на мой стол желтый листок, сверху на нем написано: «Лилия Чоу. Явиться в методический кабинет». В самом низу в графе, предназначенной для времени, указано: «Немедленно».

Я напрягаюсь. Закинув волосы за плечи, собираю вещи в рюкзак, иду к двери и замечаю, что на меня смотрит Алекс. Беззаботно пожимаю плечами. Ерунда какая-то. Что это может значить?

Я быстро иду по коридору. Если бы кто-то догадался, что я сделала Риву во время танцев, меня бы вызвали к директору, а не в методический кабинет.

Мистер Рэндольф с самого начала обучения был моим наставником. Он не такой уж и старый – получил диплом об окончании колледжа всего десять лет назад. Я проверяла. Мне он казался вполне симпатичным, во всяком случае, до тех пор, пока не начал лысеть. Его родители – владельцы конюшни, где мы содержим моего коня Фантома. Там все увешано памятными табличками и медалями за скачки, в которых он участвовал.

На мгновение останавливаюсь у двери. Он разговаривает по телефону, но машет рукой, приглашая войти.

Сажусь и прокручиваю в голове то, что скажу, если он начнет меня обвинять. Я вскину голову и выдам нечто вроде: «Минуточку, мистер Рэндольф, с чего вы решили, что я могла так поступить? Рив – один из моих ближайших друзей. Это уже несмешно! Я даже не знаю, что вам ответить!» Потом я сложу руки на груди, умолкну и буду молчать, пока не придет мой адвокат.

Мистер Рэндольф изображает обеспокоенность и скребет пальцами лысину. Интересно, а вдруг причина его раннего облысения в том, что он постоянно находится в стрессе и целыми днями трет голову?

– Да-да, хорошо, спасибо. – Он кладет трубку и делает глубокий вдох. – Почему ты нервничаешь, Лилия?

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Здравствуйте, мистер Рэндольф.

– Что-то ты в последнее время не заглядываешь в конюшню. Неужели подумываешь продать коня?

– Что вы! Я Фантома никогда не продам!

Мистер Рэндольф смеется.

– Знаю, знаю. Но если вдруг передумаешь, ты знаешь, кому звонить, не так ли?

Я киваю, хотя знаю, что никогда в жизни не расстанусь с Фантомом. И никогда не позвоню.

– Да.

– Итак… Я тут заглянул в журнал с твоими оценками. Они превосходны. К выпуску ты вполне можешь стать второй по показателям.

У меня словно гора с плеч упала.

– Ух ты! Здорово! Папа будет счастлив.

Мистер Рэндольф открывает папку с моим именем на обложке. Думаю, что он собирается сообщить мне, какое место в классе я занимаю, но он говорит:

– И тем не менее я тут заметил, что ты до сих пор не сдала экзамен по плаванию.

– А-а.

С тех пор как в школе Джар Айленда был построен крытый бассейн, все ученики должны сдавать тест по плаванию. Без него аттестата не получить.

– Если только здесь нет какой-то ошибки.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Нет, все верно. Я его не сдавала.

Он качает головой.

– Ты понимаешь, что без экзамена по плаванию ты не выпустишься?

– Если только у меня не будет справки от врача, да?

Он удивлен. Удивлен и расстроен.

– Да, так. Если ты не принесешь справку. – Он закрывает папку. – Неужели тебе не хочется научиться плавать, Лилия?

– Я знаю, что делать, чтобы не утонуть, мистер Рэндольф, – заверяю я его. – Просто плавание – не мое.

Он смотрит на меня с насмешкой.

– Это важное умение, Лилия. Особенно для девушки, которая живет на острове. Однажды это поможет спасти жизнь тебе или другому человеку. Обещай, что подумаешь.

Я подумаю, обязательно подумаю о том, как попросить папу написать мне справку. И если у него не получится, я уверена, что Кэт ее из-под земли достанет.

По пути в класс замечаю, как кто-то из учеников прикрепляет кнопками к октябрьскому календарю нарисованные на бумаге тыквы. С тех пор как мы с Кэт и Мэри договорились в женском туалете действовать вместе, прошло чуть больше месяца. Что бы ни свело нас вместе – судьба или счастливый случай, – я рада, что так получилось.

Мы сидим за одним обеденным столом. К Риву то и дело кто-то подходит, чтобы расписаться на гипсе. Рив, которого я всегда знала, упивался бы каждым мгновением своей славы, но этому парню внимание публики было безразлично. Он хотел лишь одного: до бесконечности обсуждать план своей физиотерапии с Ренни. Склонившись друг к другу, они шепчутся на другом конце стола. Нога в гипсе лежит у Ренни на коленях.

– Пока я в жесткой гипсовой повязке, мне нужно сфокусироваться на верхней части тела: грудные мышцы, бицепсы, трицепсы, спина и пресс. Надо подкачать все, что выше пояса. Потом, через три недели, максимум через месяц, когда гипс сменят на лангету, буду тренироваться в воде.

Я заворожено смотрю, как он расправляется с двумя сваренными на пару куриными грудками и огромным пакетом тертой моркови и шпината. Он поглощает еду как пылесос.

– Вчера вечером я заказала тебе спасательный пояс, – говорит Ренни. – Его доставят к концу недели.

Алекс, наклонившись вперед, уговаривает Рива прийти на пятничный футбольный матч, но, разумеется, самовлюбленный Рив отказывается.

– Да ладно тебе, Рив, – говорит Алекс. – Сам знаешь, как это важно для поднятия духа. Парни до поноса боятся, что Фредингтона снова поставят нападающим.

– Это потому что у Фредингтона бросок дерьмовый, – говорит Дерек с набитым пиццей ртом.

Это правда. Наша первая игра без Рива в пятницу обернулась полной катастрофой. Мы проиграли второй с конца команде в нашей подгруппе.

– Нам тебя не хватает, парень, – подает голос Пи-Джей. – Может, дашь Фредингтону несколько советов?

– Да, – подхватывает Алекс, – тебе же не нужно будет надевать форму, просто посидишь у боковой линии. По-моему, это будет совсем другое дело. – Рив залпом допивает свой протеиновый коктейль и, вытерев рот, продолжает. – Теперь, парни, вы сами по себе. Больше я не буду с вами нянчиться, мне нужно позаботиться о своем здоровье. Если не восстановлюсь, то не смогу выйти на поле следующей осенью.