Тсунаёши не знает, как там будет в космосе, но сейчас он уверен: вверху — небо, перед ним — восток, справа — юг, слева — север, сзади — запад, а под ногами — земля. Этого достаточно, чтобы запомнить даже такой безрадостный мир, который они покидают с огромной радостью. Серый оттенок всё больше светлеет, и Тсуна прикрывает глаза, представляя, как по чистому голубому небу, солнце пускает свои яркие утренние стрелы, окрашивающие мир светом.

В округе стоит полнейшая тишина, но Савада знает, что в доме никто не спит. Когда он уходил, Такеши и Рёхей с Киоко тоже покидали дом. Да, и в комнатах он слышал разговоры. Никто так и не заснул, поэтому они сейчас все вместе встречают серый рассвет. Впереди короткий день, полный хлопот и забот, наполненный воспоминаниями и вкусами прошлого. Как тут можно заснуть, когда это — последние часы их жизни на земле?

В голове всё перемешивается, путается и Тсуна не понимает, о чём конкретно он думает. Вроде бы он вспоминает, как впервые использовал сверхновую, ещё не зная, что пламя изменилось, а вроде и то, как мама готовила вкусные завтраки перед школой, и Тсуне удавалось успеть перекусить, сильно не опаздывая. Где-то там они спасают Кёю из-под завала, а ещё он украдкой смотрит на Киоко, когда та читает вслух учебник по японской литературе. Ещё есть, наконец-то, нормальный сон в мягкой кровати в новом доме, и первая встреча с Реборном. Первая вылазка в город, и бой с Занзасом. Воспоминаний так много, и все они такие яркие, что пусть некоторые из них и грустные, но он не хочет о них забывать ни в коем случае. Всё, что было здесь, тут и останется — на земле, а Тсуне пора возвращаться. Часы мирно отсчитывают время. «05:58». Работы немного, но она есть. Это немного отвлечёт от всех волнений и переживаний.

Он слегка улыбается, в последний раз смотрит на светлеющее небо и шепчет.

— Ну, здравствуй, 23 мая.

Этим днём всё началось, этим днём всё и закончится.

А пока, им осталось сделать последний рывок вперёд.

И тогда они взлетят.

Комментарий к Метеор 24. Мрачный рассвет.

Заранее приношу извинения бете, за то что выкладываю главу не проверенной.

Автор чисто сердечно извиняется перед читателями за задержку. С прошедшими вас праздниками, надеюсь все выжили. Я в этом году постараюсь не задерживать главы и буду продолжать улучшать свои навыки писательства.

Огромное спасибо вам, всем за поддержку. В последнее время я совсем перестала отвечать на отзывы, но я читаю и вижу все, и перечитываю по несколько раз. Мне всё ещё тяжело, но я буду стараться, чтобы мои проблемы сильно не касались выхода глав.

Наслаждайтесь.

========== Метеор 25. Горизонт событий. ==========

В доме стоит шум. Все ходят, разговаривают и сверяют списки. Ведь не хочется упустить что-то важное. Каждая комната тщательно осмотрена и опустошена. Дом, по своей сути, сейчас уже пустой. И только звуки живых голосов не дают ему погрузиться в полнейшую тишину и вечный покой, который рано или поздно, но всё равно наступит здесь.

Тсуна медленно идёт по коридору, ведя рукой по стене. За какой-то год этот дом стал роднее, чем тот, в котором он жил с самого рождения. А сейчас у них новое пристанище: огромный, даже немного устрашающий, но подающий самые светлые надежды корабль. Тсуна слегка касается металлической двери, и та сразу же открывается. Недолгий спуск в полутьме, и в конце яркий свет режет глаза. Все блоки и отсеки зала открыты и… пусты. Всё оружие, что у них есть, уже на корабле в подобной оружейной комнате. Он не знает, кого им боятся в космосе, но всё же инстинкт самосохранения, который выработался за последний год — или даже полтора года — (всё-таки Реборн хорошенько пугал) подсказывает, что оружие никогда лишним не будет. Так что, Тсуна его слушает. Да и, тем более, никто не был против этой затеи, а даже очень «за». Те же Киоко и Хару согласились чуть ли не первыми, когда Савада предложил это.

Слышится звук тихих шагов по металлическому полу, негромко закрывается дверь, раздаётся характерный звук щелчка, и в помещении наступает полнейшая тьма. Лишь первые пару секунд лампы ещё горят белёсым светом, остывая после недолгой работы. А потом пыль медленно начинает опускаться на всё, что находится там. Темнота и тишина заполняют эту комнату. Ни один выстрел больше не потревожит эти стены, и ни один эксперимент больше не проведётся в них. Всё, что было здесь, сохранено на листах бумаги и в памяти ребят. Теперь тут наступает вечный покой.

— Тсуна-кун! — к юноше подбегает Киоко, смотря на него с лёгким испугом. — Ты не видел детей?

— Они, вроде, с Хром на улицу вышли.

— Ох, а я уже испугалась за них, — облегчённо произносит девушка, почти сразу же успокаиваясь. Она переводит взгляд на металлическую дверь, за спиной Тсуны, и чуть печально улыбается. — Запер её?

— Да, — он устало выдыхает. — Хотя в этом нет необходимости. Всё равно никто сюда больше не придёт, да и брать там нечего. Мы унесли оттуда всё, что только можно.

— Ну, всё равно спокойнее знать, что мы именно заперли дверь, а не просто ушли, оставив тут всё так, будто никто и не жил в этом доме.

— Ты права, — недолго думая, соглашается юноша.

Он ещё раз бросает взгляд на дверь, закусывает губу и чувствует, как в груди что-то сжимается. Какое-то неведомое чувство накрывает его. Киоко понимающе смотрит на него и тихо уходит дальше по коридору, её глаза застилают слезы. Они все чувствуют одно и то же. На той границе, где радость и надежды дают спокойно верить и дышать, есть ещё и лёгкая грусть, даже скорее тоска. Немного непонятная, сжимающая сердце. Они мечтают спастись. Пусть они сегодня взлетают, однако покидать это место оказывается не так уж и легко, как они думали. Да, жизнь дороже, но и место, которое их всех сплотило, создало из них дружную компанию и семью, не даёт покинуть его без чувства лёгкой тоски.

Тсуна порывисто выдыхает и направляется дальше по коридору. Он не заходит больше ни в одну комнату. Воспоминания — только самые лучше и тёплые — он заберёт с собой, а всё плохое, грустное пусть остаётся здесь, как память, которая рано или поздно сотрется из этого мира. Улица встречает всё таким же затхлым воздухом, свежим ветерком и роскошным видом на чёрный матовый корабль. Время ещё есть, поэтому он решает, что немного прогуляется. Последний раз на земле.

Где-то в стороне, ближе к кораблю, он видит бегающих вокруг Хром, Ламбо и И-Пин, Фуута при этом стоит рядом, осматривая местность. Тсуна понимает, что ребёнок хочет запомнить этот мир даже таким, и этого становится немного не по себе. Потому что ему самому страшно. Страшно за всех остальных. За себя бояться он перестал ещё давно. Тогда, когда понял, что этот страх ничего не значит перед тем, что он чувствует, думая о друзьях. Но всё же сейчас они, вроде как, будут в безопасности, и он надеется, что это гадкое, липкое ощущение исчезнет, может, и не полностью, но в большей части.

Пепел поднимается под его шагами, когда он идёт от дома, тихо скользит по полуразрушенным улочкам, которым повезло быть не уничтоженными. Пустые окна провожают его, а пепел, немного покружив в воздухе, опускается на серые сугробы, занимая своё привычное место на этой земле.

Небо потихоньку темнеет, и Тсуна думает: «Почему так рано?». Ведь по идее, сейчас конец мая, светлое время суток должно быть больше. Но, похоже, природа, наплевав на эти правила, устраивает им зимние дни — когда тьма преобладает над светом. А может быть это всё из-за чёрных дыр, что окружают их. На самом деле, никто знает, и Тсуна даже уже не хочет сильно об этом волноваться. Незачем, скоро у них будут другие сутки, другой вид, другая жизнь. А то, что небо сейчас плавно перетекает в тёмно-серые цвета, заставляет больше задуматься о другой стороне этого явления. Именно о другой — той, где небо окрашивается в ярко оранжевые краски, почти пылает, словно костёр, а этим временем большой апельсин укатывается за горизонт, уводя за собой свет.