Воспоминания так приятны, но вот дует прохладный ветерок, и Тсуна вздрагивает от его слабых порывов, которые возвращают в этот серый мир. Он устало выдыхает, а после измученно улыбается небу, ощущая, как кусочек пепла касается его щеки. Серое полотно в вышине, устало, наверное, вечно нести на себе непроглядные тучи, которые усеивают землю снежинками и пеплом. Тсуна тоже устал, поэтому разворачивается и направляется обратно, только в этот раз прямо к кораблю. Хватит с него ненужных и тяжких мыслей.

***

Корабль приветствует Тсуну белым светом ярких ламп. Подошва слегка скользит по гладкому чёрному полу. Если бы не девочки, то их корабль, наверное, напоминал бы мрачный склеп в одном тёмном тоне, но сейчас это место выглядит живее и веселее. На мгновение он всё же останавливается и поворачивается назад. Всё тоже — небо серое, мысли тяжёлые. Но на корабле даже воздух другой. Поэтому пора.

— Прощай, Намимори.

Тсуна прикрывает глаза, считает до трёх, а после направляется вглубь корабля. Чёрный освещаемый коридор кажется до ужаса непривычным и не родным, и Савада от этой странной гаммы ощущений немного ёжится. Вскоре он приходит в командный центр управления кораблём и, к своему удивлению, обнаруживает там всех ребят. Те сразу же переводят взгляды на него, немного улыбаясь. Он окидывает взглядом большую круглую комнату, в центре которой стоят три широких стола с большими клавиатурами и панелями управления. По бокам, ближе к выходу, стоят пару диванов и стульев, а пространство за техникой почти пустует. Но Тсуна уверен, что и оно будет заполнено. Ещё чуть позже он замечает пару небольших стеллажей, с разложенными на них книгами и бумагами.

— Ну что взлетаем? — с придыханием спрашивает Хаято, ощущая, как ладони неприятно покалывает от нетерпения.

— Ага, давайте, — Тсуна улыбается так ярко, как только умеет. В конце концов, он небо, и он не должен показывать своего волнения. Троица на его слова переглядывается и тут же расходится к громоздким панелям управления, к которым шатен боится подходить, но судя по взгляду Хаято, ему рано или поздно придётся изучить основы. Он несмело шагает вперёд, подходя ближе к устрашающему механизму.

— И как вы только такое сделали? — интересуется Тсуна, касаясь рукой панели, не задевая кнопок и небольших рычагов.

— А меня больше интересует: «Как вы успели так быстро?» — добавляет Киоко, поднимая глаза к довольно высокому потолку, на котором висят длинные люминесцентные лампы. — Хотя, учитывая, что вы неделями сидели почти, что безвылазно в кабинете, то, кажется, тут даже ничего странного нет.

— Почему-то мне кажется, что этот корабль претерпит ещё не одно изменение, — вздыхает Тсуна, оглядывая панели и небольшие экраны, на которых видно, что происходит снаружи. — И всё-таки, как вы умудрились так с камерами поработать?

Больше для себя бурчит шатен, отходя чуть дальше от техники.

— Вход закрыт и запечатан, — негромко произносит Хаято, не отрываясь от своего дела. Тсуна тяжело вздыхает, ощущая, как сердце начинает заходиться в бешеном ритме, грозясь вырваться из груди.

— Двигатель заведён, — тихо говорит Хару, передвигаясь от одной панели к другой.

Тсуна, наконец, понимает, что жутко нервничает, а когда слышит лёгкий, едва различимый шум, то даже вздрагивает. Он всё-таки рискует и подходит к панелям, смотря на небольшие экраны.

— Я надеюсь, что никому не придётся постоянно находиться здесь, чтобы управлять кораблём? — немного ёжится Киоко, обхватывая свои плечи руками.

— Нет, по идее в открытом космосе он сможет находиться и без постоянного управления, исключая, естественно, те моменты, когда нам необходимо будет направляться в определённую сторону, — негромко говорит Хаято, не отрываясь от своего дела. Но Тсуна чувствует, что он чего-то не договаривает. — К тому же, если что-то вдруг и пойдёт не так, то исправлять придётся нам. Хотя не думаю, что это будет стоить больших усилий.

Он кидает недолгий взгляд на Такеши и Чикусу, из-за чего те сразу же дёргаются в сторону, тут же вспоминая почти бессонные ночи, когда они практически без перерывов создавали детали огромного корабля. Они ещё не восстановили свои силы полностью, и мысль о тёмной материи их заставляет чувствовать себя нехорошо. Нет, если их помощь понадобиться они сразу же помогут, но при этом они всё равно будут думать об отдыхе. Потому что тёмная материя им сейчас уже снится.

— Ну что же… — тихо шепчет Хаято, напрягаясь всем телом. — Взлетаем…

Если бы не тихий шум двигателя, то в помещении наступило бы полнейшее безмолвие. Ламбо отходит от Хром и бежит к Тсуне, который его сразу же поднимает на руки и подходит чуть ближе к панелям, чтобы увидеть, что происходит за пределами корабля. Он остаётся на безопасном расстоянии, чтобы в случае чего не мешать своим друзьям. Все остальные потихоньку собираются рядом, напряжённо всматриваясь в небольшие экраны мониторов.

Их на секунду качает в сторону, а после чуть не бросает вперёд.

— Упс, а я говорила, что так будет, — чуть весело произносит Хару, тут же набирая очередную команду на панели, поочерёдно нажимая на кнопки.

— Придётся исправлять, — соглашается с девушкой Хаято, а после хитро улыбается и облегчённо выдыхает. Он быстро набирает команду цифр, не отставая от Хару. Хибари всё это время молчит, внимательно следя за своей панелью и экранами, и так же нажимает на кнопки и клавиши.

Тсуна прерывисто дышит, а после подходит ближе к урагану, смотря на экраны. Кроме кружащего пепла он пока ничего не видит, а потом происходит нереальное. То, от чего сердце замирает в груди, слёзы наворачиваются на глаза, а улыбка до боли растягивает губы. Он немного отступает, но тут же возвращается и неотрывно наблюдает за происходящим на экранах. Время несётся с огромной скоростью, Тсуна не успевает посчитать, но проходит, наверное, не больше десяти секунд, как на небольших мониторах он видит лишь темноту… В которой горят мириады звёзд.

— Ох, — тихо шепчет Тсуна, ощущая, как по щёкам катятся тёплые слезы. У них получилось.

В комнате раздаются задушенные всхлипы и тихий шёпот. Всё произошло настолько быстро, что они даже и не поняли, но чувство, что им теперь ничего не угрожает, накрывает их с головой. Как же они рады. Проходит не больше пары минут, но слезы никак не прекращают литься по щёкам ребят.

— Ну, хорошо, и где мы сейчас? — интересуется Кен, поглядывая на экран монитора и переводя дыхание. А там только безграничная тёмная сверкающая даль.

— Теперь уже точно на свободе, и точно не на земле… — дрожащим голосом говорит Киоко, а, после, не сдержавшись, всё же разворачивается к брату и обнимает его, продолжая всхлипывать. Рёхей на это лишь улыбается, так же роняя слезы, и прижимает сестру ближе к себе.

— Получилось… — с придыханием произносит Тсуна, вытирая мокрые щёки рукавом чёрной куртки. За спиной раздаются задушенные всхлипы, и, кажется, единственные кто не плачет это, на удивление, дети.

— Тсуна, покажи! — произносит И-Пин уже стоя возле техники, но с её-то ростом она ничего не видит. Фуута и то встаёт на носочки, аккуратно держась за край панели, что бы лучше разглядеть, то, что показано на экране. Тсуна на это улыбается, держа Ламбо на руках, Бьянки, видя это, понимает, что парню нужна помощь, подходит и берёт И-Пин к себе. Дети одновременно поражённо выдыхают и застывают на руках, не отрываясь от созерцания происходящего на экранах.

— У меня новости: мы, похоже, всё ещё в солнечной системе, — негромко говорит Хару, поглядывая на мониторы и что-то записывая в тонкой тетради.

— А что, могли быть и не в ней? — с подозрением интересуется Такеши, напряжённо смотря на девушку. Та замирает, а после переводит умоляющий взгляд на Хаято. Тот вздыхает и негромко говорит.

— На самом деле, траектория нашего взлёта не была точно определена…

— То есть… — тихо шипит Кен, наконец, понимая. — Это значит, что мы могли запросто врезаться в любую планету на нашем пути?!