– Может быть, для начала… Ну, ещё одним жестом доверительных отношений… объясните, что вот это была за… – Виргиния попыталась подобрать слово, и не нашла удачнее предложенного раннятами, – клоунада?

Девушка кивнула.

– Сами же и ответили. Я не знаю, может быть, вы не поняли ещё, но мне очень важно было проникнуть к вам неузнанной.

– Отлично сказано! Что-нибудь ещё ярче вы придумать могли? Ну там, головной убор североамериканских индейцев, ритуальные одежды Вестников Перемен, скафандр ворлонца? Что-то такое, чтоб уж точно даже тараканы из щелей, если они в марсианских отелях есть, выползли на вас поглазеть?

Лорканка сплела пальцы в замок, Виргиния переводила взгляд с красного ногтя на салатовый, размышляя, какой хуже сочетается с голубой лорканской кожей. Оттенки синего вот – нормально…

– Я не исключаю, что возможно, не самый был умный ход… Методы конспирации, как и психология запоминания, в разных мирах разные. Я ориентировалась на наиболее универсальные, надеюсь, что не прогадала… Что вы увидели на экране, что вы увидели на пороге? Вы употребили верное выражение – клоунада. Что больше всего запоминается людям? Самое яркое, самое вычурное. То, что режет глаз. То есть, мой парик, мой макияж, моё платье. Не я сама. Можно сказать, меня там не было. А вот если б я попыталась одеться скромно и вести себя неприметно – то достаточно одного плохо замазанного участка на лице… Лорканцы тут всё же гости редкие.

Виргиния присвистнула. Что имели в виду дети? Неужели они… поняли?

– Как ни странно звучит, но появление такой вот дикой птицы здесь более нормально, чем моё. Дамы с проблемами с головой или не самым тяжёлым поведением… но не беглой преступницы. Я – Лионасьенне, и я полмесяца назад сбежала из тюрьмы на Бракире. И, представляете себе, не по своей воле. У меня в руках, по счастью, есть несколько крупных козырей, с которыми надеюсь спасти свою жизнь, да и ещё кое-чью.

Вот почему её лицо такое бледное – вероятно, солнца она не видела давно. Лорканская кожа воспринимает ультрафиолет, но, конечно, иначе, чем земная – оттенок становится более насыщенным, иногда черноватым.

– Козырь – это я? – приподняла бровь Виргиния.

– Не думайте о себе так много. Козырь – это, например, вот этот корабль. Плюсы – быстроходный, маневренный, обходит практически все радары – благодаря чему, собственно, и сел благополучно никем не замеченный, и способен кодировать сигнал так, чтоб невозможно было определить источник. Минусы – маленький, что вы могли заметить, и весьма маломощный, ничего серьёзного в смысле оружия на него не поставишь. Но, во-первых, в этом деле важнее его плюсы, во-вторых – другого корабля у меня всё равно нет.

Откуда-то из недр корабля раздались выкрики на лорканском, не все из них Виргиния разобрала, но значение многих, думается, угадала верно.

– Что там происходит?

– Кажется, мы их догоняем. Во всяком случае, я надеюсь, с Марса за последние несколько часов стартовало только одно «Серое крыло». Иначе можете не писать мне в тюрьму, тогда-то я точно убьюсь с горя.

– Вы…

– Посылаем сигнал бедствия и просимся к ним на борт. Если они порожняком, то, потеснив истребители, можем влезть… Ага, кажется, истребителей у них всего и осталось-то… Пойдёмте, госпожа Ханниривер. Вот теперь нам предстоит очень интересный и сложный разговор. Без клоунады. Совсем-совсем без клоунады.

Это даже жаль, подумала Виргиния, обалделые взоры смешанной рейнджерско-полицейской команды и особенно Дэвида и Диуса были устремлены на неё, из троих вышедших с подобранного корабля в шок приводила всё же именно она. Лорканку, уже сменившую несуразный наряд на тёмные в мелкий серый узор рубашку и брюки, видимо, ни Дэвид, ни Диус не узнали. Хотя третий, пожалуй, тоже стоил внимания – не каждый день увидишь коротко стриженного лорканца с татуировкой на виске и несколькими серьгами в ухе. Тем более – приветливо и довольно улыбающегося. Словно это к нему пришли гости, а не он на чужом корабле.

– Виргиния, ты же…

– Почему вам было просто не дождаться меня? – мягко (подавляя закипающую истерику) поинтересовалась Лионасьенне, – три часа погоду бы сделали? Получив всю информацию – делайте что хотите, хоть летите, хоть вызывайте кого-то! Если желание останется… Капитан, я очень прошу вас изменить курс. Пожалуйста, просто сделайте это. Они знают, что вы летите к Атле. С вероятностью, перехватывать вас они будут у поля астероидов, но кто знает.

– Перехватывать? Кто, тилоны? По-вашему, кто-то настолько дурак, чтобы устраивать ловушку второй раз в том же месте?

– А почему нет? Если вы, да, наверное, и многие здесь, считаете, что так действует только дурак? Капитан, очень прошу вас. Рассказ у меня длинный, чем раньше начну, тем раньше закончу. Вы можете мне доверять. Никто, кто здесь находится, не рискует больше, чем я. Поверьте мне. Поверьте мне, господин Шеридан.

Дэвид бросил взгляд на Виргинию. Та не шелохнулась, но…

– Капитан, ведь не случится вреда от того, что мы её выслушаем?

Лорканка прямо-таки расцвела довольной улыбкой.

– Так я и думала. Вы способны читать мысли телепатов. Иногда, немного.

– Вы…

– Нормалка. Но по-вашему, я не знаю Виргинию Ханниривер просто в лицо? И совсем ничего не знаю о вас? Я не в ящике жила. Даже последние три года.

Небольшая компания расположилась за столом. Спутник Лионасьенне ограничился тем, что просто представился – Самастаньяр, и остальное время молчал, с загадочной, непроницаемой улыбкой изучая окружающих. Дэвид смотрел на него и испытывал странно двойственное ощущение. С одной стороны – можно было не сомневаться, что перед ними гражданин того же рода занятий, что Лионасьенне. С другой – в нём чувствовался словно некий цельный слиток хорошего, благожелательного отношения к людям. Слиток этот был, конечно, обёрнут приобретёнными навыками обманывать и распознавать обман, использовать и вкрадываться в доверие, но вес этой обёртки казался всё же меньше, чем скрывающегося в ней слитка.

Лионасьенне сцепила пальцы и устремила на них сосредоточенный взгляд.

– Видите ли, я не знаю, что рассказывал вам ваш молодой друг о ходе своего расследования, я владею совершенно не всей информацией, которой бы мне хотелось, и какая необходима… Я бежала из тюрьмы, как я уже сказала. Бежала не сама. Я вижу, что вы не торопитесь голосить, потому что вы здравомыслящие и вам интересно, что будет дальше… В конце концов, вас тут толпа, а я одна, и среди вас телепат, минимум один… Как я уже сказала, я рискую больше, чем вы. Я была б вам неизмеримо благодарна, если б всё-таки действовать пришлось по моему сценарию, но уж что есть, то есть. Так вот, я не знаю, что рассказывали, а что не рассказывали вам ваши друзья о своём расследовании на Лорке, но возможно, где-нибудь моё имя звучало, не более пары раз. В ключе, что можно б было подозревать и меня, если б не три дня разницы… Я это очень хорошо знаю, потому что меня и должны были подозревать, просто у них вышла маленькая техническая накладка. И хронологическая как итог. Но если теперь им кое-что удастся, на это могут уже и не обратить внимания, это никому не будет интересно. Ваши друзья полетели в сектор гроумов. Я, увы, должна огорчить вас сообщением, что они летят прямо в тилонскую ловушку.

Ну, никто, конечно, не ахнул.

– С чего такие заключения?

Девушка ненадолго прикрыла большие тёмные глаза.

– Ну, если мне известно слово «тилоны», то, наверное, есть, с чего. Это тилоны меня выкрали из тюрьмы. Как часть плана, совсем даже не главную часть. Но как можно надеяться украсть вора и при том оставить его у себя под присмотром? Я сбежала. И узнала кое-что важное. Теперь мне, конечно, приходится прятаться и от полиции, и от тилонов, но это мелочи в сравнении с красотой ситуации. Ваши друзья должны быть уже на подлёте к этому месту, Ранкезе. С поддержкой коллег с Брикарна. Все они почти трупы, господа полицейские и гражданские. Тилоны там именно их и ждут. Они ждут, когда подойдут все корабли, какие возможно.