- Отдельную нейросистему под джи-лаев? Но у нас же оба лекоф-тамма уже… Замена нейросистемы – это верный шанс убить машину вовсе.
- Никто и не говорит про эти лекоф-тамма, они нам самим пригодятся. Когда сможем перекинуть кого-нибудь в лорканца снова, конечно, – Эвлан вздохнул, думая о том, что вот на его взгляд, примерно это и пора было давно сделать – перекинуть его в лорканца, но смолчал, – нет, я планирую начать с нуля. Благо, почти всё у нас для этого есть. Времени вот маловато, но может быть, и управимся. Среди того, что обнаружил Лиар в закромах доблестных вояк, преимущественно хлам, который я не взял бы и даром, не стал бы занимать им место в отсеках. Впрочем, о себе я сейчас и не говорю. Для повстанцев, конечно, там ценного немало… И конечно, это ценное бдительно охраняется, – усмешка, – то есть, то, что они сами полагают ценным. То есть, не вот это, – небрежный, почти не глядя, тычок в карту, – это охраной не назовут и они сами. Потому что там же ничего ценного, хлам, который не удалось сбыть даже тупым хуррам… Помнишь, я говорил о том, что в разное время идеей боевых роботов болели инженеры многих миров, большинство, правда, переболели без особо существенных последствий? Продукты инженерной лихорадки вот тут. Адекватную систему управления они так и не смогли создать, ни непосредственно в военных лабораториях, ни уже здесь, тем более. По сути, ценного там одни корпуса – я бегло просмотрел техническую документацию, толкового ровно половина. Но нам, в общем-то, именно это и нужно. Это не лекоф-тамма, конечно, даже при условии доведения до ума не оно. Но на неандертальский уровень вполне тянет, а прыгать через ступени эволюции и не обязательно. Если мы прямо сейчас смонтируем установку синтеза и найдём добровольцев на донорский материал – проект может обрести реальный шанс.
- Шанс – да, но – реальный? На синтез нейросистемы может уйти месяц, а может – год.
- Может, конечно, хотя я думаю, уйдёт даже меньше месяца. Система обкатана. В любом случае, нам не смертельно принципиально дожидаться живого и действующего результата, главное – чтобы в нём не сомневались они. Нам это всё равно ничего не будет стоить – вызволением будущих корпусов займутся они, материал тоже с них. С нас только синтез, но установка не надорвётся. Думаю, для начала по одному джилайского и корлианского.
Эвлан в очередной раз проклял корлианскую наружность, отображающую эмоции как угодно, но только не правильно.
- Джи-лаи – ещё, допустим, согласен… но корлиане? Садить в машину их? Они же…
- С таким отсутствием расовой гордости, тебе очень нелегко придётся в жизни, Эвлан. Во-первых, среди них не так мало образованных, благодаря прогрессивному сознанию джи-лаев. Выбрать будет, из кого. Во-вторых, их здесь всё же, после джи-лаев, больше всего. Да, есть ещё маркабы, но с ними мне возиться не хочется. С их маразматичным местами мышлением, они могут забуксовать на стадии идеи синтеза. В-третьих – какая тебе разница, успешны они будут в пилотировании или нет? Наше дело предложить. И вполне логично, если мы предложим это главным составляющим сопротивления. Как раз, и материала вокруг нас прямо сейчас в избытке. Джилайскую часть беру на себя, а к корлианам пойдёшь ты, Эвлан. Как-никак, любому существу приятнее смотреть на своё подобие и слышать родную речь.
О приятстве для самого Эвлана в таком разрезе, конечно, речь не шла. Разумеется, не считать же, и не позволять считать другим, что он своих «сородичей» боится. Это было бы абсурдно до степени, не совместимой с жизнью, пожалуй. Хотя если посмотреть на ситуацию пристальнее, то таким уж абсурдом это не кажется. Как ни крути, он один, а их толпа. Толпа существ, которых в здешнем космосе мало кто не предпочитает на всякий случай опасаться. Цветные корлиане не сильно-то приукрашивают, рассказывая, как белые вырезали на их планете целые деревни, как устраивали терракты у корлианских посольств в других мирах. В этих голодных оборванных рыбаках течёт всё-таки та же кровь.
Он остановился перед входом в лагерь – около пятисот душ по скромным подсчётам, которые неизвестно, отправятся ли куда-либо отсюда вообще, на всех, кому сейчас под землёй безопаснее, чем наверху, тайников не хватит, и так или иначе, большинство из этих мужчин и некоторая часть женщин скоро возьмут оружие и отправятся на поверхность, чтобы там умереть, но унести с собой жизни как можно большего числа врагов.
- Не оскорбляй порог, входи, – раздалось изнутри. Эвлан раздражённо прищёлкнул, раздражаясь ещё больше на этот звук. Загрузка языка и общих энциклопедических сведений непосредственно в его мозг заняла шесть часов, а вот умение применять полученные знания шло гораздо медленнее.
- Вот, идёт чужак с лицом как у нас, – проговорил старик, старательно толкущий что-то в кособокой жестяной чашке, не подняв глаз, – ребёнок мёртвой матери хочет говорить с детьми живой.
- С чего ты решил, что это чужак, отец? – мальчик, сперва выбежавший навстречу гостю, теперь метнулся обратно в тёмный угол, – он, должно быть, из другой деревни, он молодой юноша, и родился после того, как нам стало нельзя ходить друг к другу, вот ты и не знаешь его.
- Раскрой глаза разума, Тьюди, – возразила девочка постарше, – у него наше лицо, но не наш дух.
Это несказанно удивило Эвлана. Он ещё ничего не сказал и не сделал, чтобы выдать в себе не урождённого корлианина. Более того, если в случае старика можно б было говорить о наблюдательности, происходящей из опыта, то девочка – мало того, что ребёнок… Она едва ли что-то видит, её глаза сильно поражены из-за тех отходов, что земляне оставили на их территории. Возможно, есть что-то, чего он не учёл, не мог учесть. Возможно, запах, ввиду неполного перерождения он может пахнуть иначе, чем они. Хотя вроде бы, корлиане не слишком хорошо чувствуют запахи, по крайней мере, в сравнении с теми же джи-лаями… У корлиан как такового нет загара, но всё же как-то солнце воздействует на их кожу, возможно, они поняли по нему, что он мало бывал на солнце. Слово «мать» на корлианском языке – то же, что и слово «море», матерью они называют не землю, как большинство рас, а воду. Под мёртвой матерью старик подразумевал космос – белые корлиане в космос рвутся ещё меньше, чем джи-лаи, безвоздушное пространство, где невозможна жизнь, вызывает у них неприязнь. Что вполне сочетается с философией накамбадских террористов – они называют себя «мёртвыми мстителями» – по принципу, что умершие имеют право судить живых.
- Откуда бы я ни пришёл, это не значит, что мне нечего вам сказать. Но только, конечно, если вы готовы слушать. Если ваш дух сильнее моего, то и послушать мои слова вы можете. Но впрочем, я могу уйти.
- Говори. Твои слова воздуха не убьют.
Что ж, это, может быть, была не наилучшая тактика, но тоже оправдала себя.
Как ни парадоксально, но на обратную дорогу Широ потребовалось в два раза меньше времени, чем на туда. Ведь, по идее, дорога назад была своего рода против шерсти, поток беженцев не прекращался, и джи-лаю приходилось бежать практически прижимаясь плечом к стенам, периодически раздирая кожу о выступы. Добраться до Вилада ему удалось за два часа, но такой скорости он сам от себя не ожидал.
Конечно, можно было особо и не переживать за этого пацана, иномирцы явно не производили впечатление монстров, а вот их тревожные намёки стоило иметь в виду. Но склоняться к чему-то однозначному в вопросе, кому верить, рановато, иномирцы есть иномирцы, тут у каждого свои резоны, это понятно… Пока что объективно – да, мальчишка его использовал, и довольно топорно, и непонятно, зачем. Точнее, понятно – не хотел палиться, потому что его взаимоотношения с компанией, которую он зачем-то искал, явно далеки от дружеских, а вот дальше уже всё покрыто мраком. И объективно – Сэридзава и его люди были полезны, они уже достойно зарекомендовали себя. А уж какие они имели на то резоны – опять же, вопрос отдельный, но если руководство решило, что с ними можно сотрудничать – то, в сущности, кто он такой, чтобы спорить? Ну и, в чём бы ни состоял план Лиара, так удивительно легко согласившегося остаться с этими неизвестными, сообщить его командиру действительно стоит.
