- Ну что ж… Теперь посмотрим на скорость.
Ошеломлённому, после всей виденной до этого техники, Лиару показалось, что машина ринулась в небо со скоростью ракеты. Когда военные осознали внештатную ситуацию, было уже слишком поздно даже для того, чтобы сбить вертолёт.
====== Гл. 47 Формулы власти ======
Эта ночь пулемётною лентой
Обжигала гранит у реки.
На земле начиналась легенда
С красных флагов, как с красной строки…
(«Совесть земли»)
Близость океана чувствовалась. В ветре, бьющем в лицо, становилось всё больше соли. Казалось, слышно было, как соль скрипит под тяжёлыми колёсами внедорожника. Сизые сумерки, разбавленные светом прожекторов прибрежных кордонов, были, казалось, как электричеством насыщены этой мокрой солью, приглушёнными звуками, которые то и дело выхватывал слух, напряжённым ожиданием. Чего-то очень близкого, чего-то грозного… Такая атмосфера была у революционных корианских песен, посвященных ночи восстания в Найярде, второй столице тогда ещё Федеративной Республики Эмермейнхе, «последнего оплота порядка» в охватившем мир пожаре… Пока стояла Эмермейнхе, стоял Банастар, стояли, практически уцепившись за них, ещё некоторые мелкие государства – мир ещё мог ожидать отката, поражения революции. Когда летним утром 2275, по всеобщему летоисчислению, года мир потрясло известие, что Найярд занят революционной армией, все поняли, что мировая революция неизбежна. Что она практически состоялась. Предстояло ещё много кровопролитных боёв, предстояло взять ещё много крупных, огромного стратегического значения городов, потерять их при наступлении контрреволюции, отбить снова, позднюю осень сменило начало зимы, прежде чем Эмермейнхе оказалась под контролем революционеров. Но начало было положено именно тогда, в ту ночь, когда был взят город над океаном, город-символ…
Деревня Атксис если и была символом чего-то, то весьма невеликим и грустным.
- Вон, там темнеет… Нет, не деревня ещё, первое ограждение. Всего их три. Сперва одним обходились. Потом одного оказалось мало… Потом и двух. Ну, горячие ребята корлиане, и я их полностью понимаю. А это, тёмное – пропускные пункты. Две дороги, два пункта. Вон там, в той стороне – видишь? Прибрежный кордон. Ну, то, что от него осталось… Стены в основном остались, сейчас они там ведут восстановительные работы, матерясь как пираты. Порываясь периодически просто расстрелять весь Атксис к чёртовой матери…
- За что?
Матеи сплюнул в приоткрытое окно.
- Как сказать… После того, как «Наутилус» блистательно сорвал им демонстрацию товара, закончив, в общем-то, и с демонстрацией, и с товаром, и с большей частью их флота, можно себе представить, какая пошла волна… Взрывы самих торпед, взрывы кораблей… Говорят, все три реки чуть ли не всю ночь текли вспять. Насчёт всей ночи, конечно, явно врут, но страшно жаль, что не видел этого зрелища. Эвакуироваться успели только кордоны в верховьях, всё, что по океану окрест на… не буду врать, на сколько километров, но сообщения даже от Туйраса были… и по низовьям рек, смыло к чёртовой матери. Так вот, по идее от корлиан только память должна была остаться. Но они загодя отошли в самую глубь отведённой им территории. Все. Все деревни в радиусе этой волны. Ну как им не беситься?
- Их смогли предупредить? Как?
- Ну, пробраться туда к ним затруднительно, конечно как видишь… для нас. А для птиц – проще простого. Корлиане держат чиллу – местные птицы вроде земных чаек. Птицы декоративные, есть их настолько сомнительное удовольствие, что даже сейчас, живя впроголодь, корлиане этого не делают. Просто любят этот вид. За что – бог весть, птички неказистые в большинстве своём… говорят, они умные. Ну, похоже, правда умные. Они единственные замечают перископ «Наутилуса» в океане достаточно заблаговременно, ещё когда он на пути сюда. Они замечают, а военные нет, да. И возвращаются домой, в свои деревенские… голубятни, так сказать. Потому что уловили взаимосвязь между появлением «Наутилуса» и последующим появлением в изобилии выброшенной на берег рыбы. Самцы чиллу целыми днями носятся над океаном, ловя рыбу, чтоб прокормить себя и своих самок, высиживающих яйца. Работёнка непростая, можно стать добычей хищных птиц или вояк, стреляющих их просто со скуки. А когда ожидается дармовщинка – зачем так рисковать? Они возвращаются и кружат над побережьем. А деревенские понимают, что будет волна, и отходят подальше от берега. И ведь ничего им не вменишь.
- А военные что, не замечают этого массового возвращения птиц?
- Иногда замечают. Но в целом они как-то… ну, как-то не очень орнитологи. Одно с другим, во всяком случае, они, похоже, не связали.
Вдалеке послышался шум другого мотора – словно глухой рык хищника, окликающего собратьев, с которыми вместе они сжимают кольцо вокруг дичи. И это не входит ни в какое противоречие с обманчиво тихой, мирной степью, они словно в сговоре…
- Видишь те отблески за рекой? Вон, щас, смотри… Второй отряд, в котором Хинчи ваша. Идут к мысу… Жарко им там придётся, конечно, но и отряд в два раза больше нашего. Но я особо не рассчитываю, что им удастся пересечь реку. Дай бог выжить… Один раз мы так потеряли отряд, пытаясь удержать мыс. Хрен-то там, прижимают к воде и перебивают, как детёнышей. А вон там – пока не видно, конечно – идут вайжельцы, земной военный ваш там. Виладцы божатся, что ударят с воды – раньше я б на такое заявление и пальцем у виска не стал крутить, посмеялся разве… А теперь – кто знает. На полном серьёзе заявили, что катер захватили… Берутся второй отряд с мыса прихватить, когда они там шороху наведут…
Чем-то уродливым и убогим, как второсортный кошмар, встали в проясняющемся сизом мареве решётка ограждения, невдалеке тёмные громады строений пропускных пунктов, гаражей, казарм, прожектор выхватил из темноты табличку на заборе – с надписями на земном и ещё двух языках… Местные гибриды вездехода и танка смяли ограждение, как картон. Но это только первое, их три…. А из темноты уже выплывают – нет, это не кургузые будки военных корпусов ожили и пошли, это выходят навстречу вездеходы местной охраны…
- Они нас ждали?
- И должны были ждать. Эта операция нужна нам успешной, конечно… но та, за Тизой, важнее. Поэтому очень надеюсь, что они купятся, и направят побольше оттуда сюда. Нам тоже трудов стоило доставить эти танчики сюда, очень надеюсь, что не зря гоняли…
Дэвид откинулся на жёсткую спинку сиденья. Трудов примерно таких же стоило уговорить позволить присоединиться к отряду. Боевая единица из него, конечно… несостоятельная, но надавил, что как телепат и в экстренных случаях телекинетик, может быть полезен. Командир подразделения Лейдра, правда, встретил его желание минимизировать человеческие жертвы с обеих сторон более чем скептически, в возможность блокирования телекинезом моторов вражеской техники и затворов орудий он не очень-то верил, в то, что на поле боя будет время кого-то сканировать – тем более, но уступил в конце концов, повесив лично на него увесистую видеокамеру, которой за большой разброс настроек светочувствительности прощался её немалый вес. Гидеона и Хинчи он включил куда более охотно, но навьючил не хуже.
- Воевать за нас вас, естественно, никто не просит… хотя не отказались бы… но съёмка – задача вполне по вам. Главное – вытащить вас потом живыми и технику неповреждённой, но это уже лирика…
Здесь, где сливались две реки, чтобы вместе впасть в океан, когда-то много что было. Красовался на узком мысе скульптурный комплекс – мраморная стелла с гербом региона, две гранитные плиты, где записаны были, с датами основания, все города и деревни по обеим рекам, утопал в зелени маленький, нарядный приморский городок Вайштиз, курортная столица. Двумя крыльями изгибались мосты – чудо инженерной мысли. Невообразимые громадины, разводившиеся за пятнадцать минут. Один из мостов был уничтожен военными ещё в начале оккупации. Принято было говорить, что уничтожен пиратами, но все помнили, как было дело. Второй мост, пару раз существенно пострадавший после вакханалий «Наутилуса», частично разобрали, и его чернеющие останки теперь вставали из тумана постапокалиптическим кошмаром.
