- В своё время мы тоже были в их положении. И у нас отбирали даже топоры и вилы. Когда народ готов к борьбе за свою свободу – и оружие, и организация, всё это приходит.

- Как бы то ни было, я… Я, пожалуй, очень рад этим планам. Мне не терпится увидеть этих корлиан… своими глазами…

Ви’Фар взглянул на Гидеона очень печальным взглядом. Наверное, телепатом быть и не надо, чтоб понимать, как ему паршиво. Знать о том, как глубоко и в какую грязь вляпались вооружённые силы Земли – пусть не лучшая их часть, пусть отщепенцы, конечно, но носящие тот же мундир, осквернившие этот мундир так, что хуже некуда… Сознание защищается от настолько неприятных, разрушающих вещей, не даёт думать о них, осознавать. Но Гидеон не из тех, кто позволит себя таким образом защищать. Он пойдёт навстречу правде, непременно пойдёт, сколько бы боли она ему ни несла…

Без картин местного быта картина была б неполной, думал Эркена, поднимаясь вслед за спутниками по замусоренной лестнице – к счастью, всего лишь до второго этажа. Подобные многоэтажки есть и в Миркамо, но отличия, конечно, есть. Хотя бы в том, что даже в Миркамо, весьма не облагодетельствованном судьбой городе, нечасто можно было встретить такую разруху. «Не думал, что однажды скажу хоть слово похвалы нашему правительству, но кажется, пришло это время».

- Кучеряво живёте, – усмехнулся на земном Сети. Лассиэро на бракирийском вполголоса нелестно охарактеризовал его уровень умственного развития, и открыл дверь.

Разговор, конечно, и не ожидался лёгким. От удара Лассиэро отлетел в угол прихожей, врезавшись в старое тёмное зеркало. Зеркало, что интересно, устояло. Эркена отметил, что удар был нанесён левой рукой – правая висела вдоль тела, парализованная.

- Я говорил тебе? Говорил, чтоб ты не совался в это, мать твою, безмозглый кусок дерьма? Умный и крутой? Чего они тебя не пришили, нахрен жить без мозгов!

- Заткнись, сделай милость! Такой умный – нарисуй пару купюр побольше номиналом! Нас через три дня вышвыривают отсюда, долги гасить нечем! Ты не заработаешь. Иди, поищи работу, можешь по профилю, мне похрен, но кто ж тебя возьмёт!

- Помог! Выручил! Новую задницу нашёл, неизведанную ещё?

- Глубоко, конечно, бывает, но я не назвал бы это задницей, – рассмеялся Сети на земном.

- А главное, ребята – у вас лучше альтернатива есть? – подключился Лафьи.

- И много ещё у вас, в вашей плавучей богадельне, мест? Кого ещё берёте?

- Немного, но есть. Текучка кадров, знаете ли, хоть и субмарина, случается.

Лассиэро выпрямился, осторожно промокая губу рукавом.

- Сале, как ни крути, это лучший выход… Даже без этого…

- Благодетель, – Сале сплюнул и, развернувшись, скрылся в комнате, загрохотал мебелью и посудой. Эркена аккуратно отодвинул Лафьи и прошёл следом. В комнате было многим светлее, чем в коридоре, и он смог разглядеть этого второго бракири, лет, он предположил, на пять старше Кастансо Лассиэро. Его правая рука действительно была парализована, вещи в сумку он кидал левой рукой, только иногда придерживая правой, висящей, как сухая плеть, края сумки. Да, нелегко такому в нынешнем положении дел на планете… Уровень безработицы и степень соблюдения трудовых и социальных норм не таковы, чтоб брать на работу инвалидов…

- Кастансо прав, это лучший выход для вас. Либо присоединение к повстанцам, либо медленная мучительная смерть. Либо – да, стать агентом второй стороны, но тут не больше шансов на сытую обеспеченную старость, как и на старость вообще.

- Кто это такой умный? – бракири поднял голову. Эркена подумал, что немного-то удивиться всё же стоило бы. Эту смазливую хищную физиономию годы тоже изменили не настолько сильно, чтобы не узнать.

- Салевье Арьета? Вижу, как рука – спрашивать не надо.

Бракири оскалился.

- А вот я тебя не помню. Точнее, не помню имени, возможно, я его не знал… Хотя физиономия знакомая. Но и не похрен ли… Ты коп, это главное. В какую одежду ни одень, вашу братию узнаешь…

- Это я стрелял в тебя, Арьета. Тогда, когда мы тебя почти задержали.

Секунду ему казалось, что Арьета кинется на него. Но он только насмешливо поклонился.

- Вижу, коп, тебе тоже по жизни повезло очень.

- Мне? Повезло, – совершенно серьёзно кивнул Эркена, – а вот ты, Арьета, всё ещё в розыске.

- Здесь на это как-то всем плевать. Или ты пришёл меня арестовать?

Пожалуй, это составило бы не столь много труда, подумал Джани, при несколько других, правда, всё же, обстоятельствах.

- Я пришёл, вместе с моими спутниками, предложить вам присоединиться к команде «Наутилуса»…

- Или умереть, что, по правде, для нас было бы гуманнее. Даже не знаю, почему я не хочу умирать? Стоило бы. Хоть тогда, когда руки лишился, хоть тогда, когда мы чуть не накормили собой крыс на Шу, потом на Загросе… Хоть когда тут… выжили, повезло… Оказались бы на этой посудине, когда её взорвали – в разы бы меньше было проблем. Ну, «Наутилус» так «Наутилус», не рудники Шлассы, и ладно. И ты, конечно, дашь мне хорошие рекомендации?

- Несомненно. Разве профессия киллера – не лучшая рекомендация для повстанцев?

- Как твоё имя?

- Джани Эркена.

- Эркена… Непременно вспомню, если слышал, конечно…

- Мы в ту ночь не имели времени представиться друг другу, ты, увы, исчез со сцены удручающе быстро, обстоятельно знакомиться пришлось с другими молодчиками твоего хозяина. Недооценили юное дарование – с простреленной рукой умудрился слинять не то что из города, а с планеты, прихватив хозяйского сыночка в качестве заложника.

- Идиот, – устало сплюнув, Сале отпихнул Эркену сумкой и вышел в коридор.

За мальчишкой пришли даже раньше, чем ожидал Джек. Как бы ни было это странно, для человека его сорта и послужного списка, он волновался за результат сканирования, чёрт, волновался, наверное, даже больше самого пацана, а посему был поблизости, когда двое солдат выволокли без особых церемоний найдёныша из карцера и притащили в кабинет капитана. На базе было три кабинета, остальные больше смахивали на помещения казармы.

Мальчишку втащили под руки, поставили перед капитаном, у которого возникло лёгкое дежавю. Вслед за ним вошла немолодая бракирийка с ярко накрашенными глазами. Лицо её сомнительно украшала улыбка, которую и законченный лжец не назвал бы благожелательной.

- Итак, всё просто, – проговорил капитан, буравя взглядом перепуганную добычу, – Если ты не врёшь нам – то к вечеру же будешь свободен на все четыре стороны, если врёшь – мы это сейчас узнаем. Вилина, можешь приступать.

Женщина подошла к мальчику и провела по его волосам грубой ладонью.

- Расслабься, и постарайся ни о чём не думать. Будет неприятно.

Джек искал взглядом взгляд мальчишки, зачем-то пытаясь хоть как-то подбодрить. Но тот не смотрел на него, смотрел перед собой устало и как-то отрешённо, словно готовился к смерти. Рука женщины коснулась его подбородка, приподнимая голову. Какое-то время было тихо, словно ничего и не происходит, а потом брови мальчика болезненно преломились, а нижняя губа стала подрагивать. Это длилось буквально несколько минут, выбившие из Джека столько холодного пота, сколько он давно уж не мог за собой припомнить.

Женщина опустила руку, обернув к капитану недовольное лицо.

- Ничего.

- То есть? Не бывает совсем ничего.

- Глубже текущего – базы и карцера – только темнота и вода.

- Ну, Вилина, не бывает таких голов, из которых ты хоть что-то да не вытащила бы! Попробуй ещё.

- Бывают – пустые, – огрызнулась женщина, но снова обратила на жертву взгляд тёмных хищных глаз.

На сей раз всё было ещё быстрее.

- Ничего. Только эти проклятые волны…

- Волны?

- Да, сэр, волны! Он, если вы не забыли, без малого утопленник, или нет? А больше – ничего. Как будто у него вообще нет памяти. Точнее, она вся состоит из моря и этого вашего карцера.

- Это хорошо или плохо? – не выдержал Джек.

- Это никак… Ну да ладно, главное мы выяснили – он не врёт. Ты о чём-то хотел поговорить со мной? – подсвеченная неким, можно сказать, благодушием физиономия капитана обратилась к подчинённому.