Собеседнику явно не надо было объяснять, что вместе – не значит взявшись за ручки, и что кончится для Джиты эта встреча как-то не очень хорошо.
- О да, отлично. Джиту вы тряхнёте, потом пришьёте, предварительно выяснив, кого ещё тут пришить надо – а меня как, тоже, или и без вас найдётся, кому?
- Приятель, в том, что ты залез в самую задницу, лично я не виноват, я тебя туда не тянул. Есть много других способов заработать, кроме шпионажа, даже когда дела совсем плохи.
- Как, интересно? Собой торговать? Есть успешный опыт подобного рода?
- А что ты мне сейчас предлагаешь? Поработать программой защиты свидетелей?
- А почему бы нет, – многозначительно хмыкнул тот. Эркена посмотрел на него тяжёлым взглядом и откупорил бутылку. Принюхался.
- Пей-пей, не самый плохой вариант из того, что мы можем себе позволить. Ну да, не виноградники Экалты…
- Хорошо, раз уж ты об этом, – Эркена принялся наполнять стакан, – давай раскроем тему. Что ты здесь делаешь, Лассиэро?
Камера слежения была установлена под потолком карцера, который не особо отличался от тюремной клетки, разве что в нём было не так грязно. На полу валялся матрас, разорванный в нескольких местах, в углу отхожее место – просто зарешеченная дыра в полу, зачем какие-то излишества. Военный по имени Джек с каким-то отстранённым сочувствием поглядывал на экран, на котором мальчишка, свернувшись калачиком, трясся от холода. К обеду ему принесли немного местной еды, на которую он накинулся, как собачонка, что ещё раз всем доказало, что пацанёнок в принципе безопасен. Обычная рыбацкая голытьба, тут таких, если пройти дальше, в «обычный режим», сколько хошь – правда, преимущественно аборигены. Одежда на нём местная, самая обычная, судя по состоянию – доставшаяся от отца или старшего брата, что не знает джилайского языка – это нынче в принципе норма, хотя по деревням расовая сегрегация не так сказывается. Но если посёлок чисто земной, то нормально. Таких небольших рыбацких посёлочков, по 3-4 дома, опять же, много. Ну, вот теперь стало на один меньше, снесло хлипкие домишки волнами… Пожалуй, это и заставляло Джека проникнуться к арестованному сочувствием – ну, в той мере, на которую он ещё был способен. Когда-то эти грёбаные террористы – ну, не эти конкретно, но какая разница – порешили его родителей, и он остался вот таким же жалким, дрожащим от каждого окрика сиротой, быстро понявшим, что никому он в этом акульем мире больше не нужен. Не из доброты сослуживцы отца пристроили его к какому ни есть делу, а сугубо потому, что для грязной работы такие, как он, годились лучше всего. Когда сам надел форму, твёрдо решил – никакой семьи. Чтоб его дети когда-нибудь, чего доброго, повторили тот же путь… В сорок, правда, всё это видится уже несколько иначе, какая-то тоска начинает маять, хочется какого-то покоя… Ну, хотя бы чего-то отличного от всего того, чем их жизнь заполнена до самого краешка – сделки, военнопленные, пытки, грузы сомнительного производства и ещё более сомнительного содержания, и выпивка в качестве связующего. За полжизни это уж хоть как обрыднет. Впору уже и о себе подумать, отложить какой ни есть запас, ну и, однажды… Не такая он великая фигура, чтоб ему нельзя было выйти из игры.
Мальчишка тем временем успокоился и, кажется, заснул. Джек устало провёл по лицу рукой, чувствуя, как затекло за несколько часов бессмысленного бдения седалище. Размять ноги уже, пожалуй, можно, не в том он уже возрасте, когда не понимают, в каких случаях протокол можно послать к чёрту. Какой протокол вообще, мать их… Из соседней комнаты раздавались звон бутылок и гогот – караульные за своим обычным времяпрепровождением. А кого тут караулить-то? Жмуров всех выловили, единственный не жмур вон он, в замочную скважину, чай, не просочится. В иное бы время, понятно, зашёл тоже промочить горло, и мочил бы вплоть до подхода начальства с каким-нибудь очередным идиотским поручением, но это успеется, уж выпивка у них в ближайшие пару часов не закончится точно. Так что ноги сами принесли к карцеру – пленник на базе это какое ни есть разнообразие. Несколько секунд поколебавшись, он отпер дверь.
- Привет, пацан.
Тот вздрогнул, подскочил на матрасе и уставился ошалелыми глазёнками на нового пугающего гостя.
- З-здравствуйте…
- Что, так и не вспомнил ничего, а?
Мальчонка мотнул головой, прижимая коленки к груди. Его тёмные волосы, длиной чуть ниже ушей, сосульками свисали на лицо.
- Нет, сэр, ничего ещё. Я старался, я правда старался, сэр.
Джек устало вздохнул, присаживаясь рядом с мальчиком. За первый час сидения здесь этого задохлика к нему раз десять, поди, заходили с этим вопросом. Вот ведь нет других дел… Но тут уж правда, нет, писать наверх, какую опять вечеринку тут устроил этот грёбаный «Наутилус» и сколько чего и кого они потом собирали на берегу – весёлого мало, в кои веки есть вот, как бы, свидетель, но такой, что лучше б вовсе не было.
- Да верю, верю, не трясись так. Плохо, что у тебя с собой вообще ничего… Ну да, странно б было, если б у тебя в кармане удостоверение личности было. Ты, поди, когда всё это случилось, дома был… Вот какого чёрта ваша рыбацкая братия ставит свои хибары так близко к воде? Или, может, ты с отцом как раз на ловлю вышел… Мы твою личность установить, понятно, попытаемся, но сдаётся, возвращать тебя как-то некому. Тут вон сколько трупов было, и не все с кораблей-то. Может, сводить тебя, посмотришь – узнаешь кого? Не бывает же, чтоб настолько память отшибло, чтоб отца или мать не узнать… Хотя, поди, и выкинуло не всех, кого-то дальше унесло, а кого и рыбы… Ну да, не надо, наверное, об этом, тебе и так сейчас хреново. Хотя, если так посмотреть, лучше не помнить, что у тебя кто-то был. Тогда и переживаний никаких.
Мальчик смотрел на него всё ещё настороженно, но, краем глаза замечал Джек, поза его стала чуть более расслабленной, по крайней мере, не ожидающей удара прямо в эту минуту. Уже хорошее начало.
- Может, ты завтра проснёшься и что-то всё-таки да вспомнишь, ну а если нет… Не знаю, что с тобой делать-то собираются. Прямо скажем, только тебя на нашу голову не хватало. Отправят куда-нибудь, конечно… Доктору б тебя хорошему показать, но в этой дыре нет, да и потеря памяти такая штука, и доктора не всегда помогают. Вот что, пока они там, конечно, проверять по базам будут, не найдут ли чего, порядок такой… А там я спрошу начальство, не отдадут ли тебя мне на поруки. Как тебе идея, а?
Мальчик какое-то время просто оторопело смотрел в его лицо, явно не веря в услышанное, а потом боязливо заморгал.
- А… вам позволят?
- Ну, знать заранее не могу, ничего не обещаю. Но если разобраться – кому ты тут, нахрен, нужен? Проблемой меньше… Хата у меня, прямо скажем, не хоромы, ну да что б ты знал про хоромы… Вот и приберёшься мал-мало, там дерьма за годы столько скопилось – самосвалом не вывезешь.
- Сэр… вы… вы серьёзно?
- Ну, не обещаю, повторюсь, это как начальство решит. Но почему нет-то?
- Я… Я вас очень прошу, сэр, уговорите их! Заберите меня отсюда! Я во всём вас буду слушаться! Вы хороший человек…
Это для Джека было уже слишком, и он поспешил скомкано попрощаться и выскочить за дверь. Да уж, ни одно человеческое существо не должно доходить до такого положения, чтоб вот так сидеть, трястись и называть его – хорошим. Теперь-то точно надо промочить горло. Да в него, к чертям собачьим, надо залить столько, что океан удивится.
Когда за гостем закрылась дверь, мальчишка несколько секунд сидел неподвижно, чуть улыбаясь, а потом подошёл к двери, приложив голову, слушал удаляющиеся шаги. С каким-то отрешённым выражением лица он засунул в рот указательный палец и выудил из-под языка шпильку, поковырялся пару секунд в замке, и, когда тот щёлкнул, бесшумно выскользнул из карцера.
В коридоре было темно, только дорожка света из соседней комнаты, где грохотали пьяный хохот и кулаки по столу. Лёгкие шаги мальчика за таким столпотворением не услышали, не шелохнулся и спящий на посту хурр. Мальчишка проскользнул в соседний коридор, успев спрятаться в нише, когда мимо, посвистывая, прошёл ещё один мужчина-землянин, потом перебежал через маленькую галерею и оказался в IT-корпусе. Внутри никого не было, охранник у себя яростно рубился по ноуту в какую-то игрушку, ещё один смотрел, кажется, новости, отвернувшись на сто восемьдесят градусов. Мальчик открыл дверь в комнату видеосвязи, направив небольшой импульс в сторону охранников, через пару минут они будут спать очень крепко.
