– Ну? – видя мой восторг, спросил мужчина.

– Конфетка! – пискнула я, подпрыгивая в нетерпении: машиной жадно хотелось заняться самостоятельно, осталось лишь узнать запрос клиента.

– Этому зверю необходимо провести полный осмотр, – "Урааа!" – ликовала внутри я, выдавая себя с головой сумасшедшим сиянием глаз, – и доработать дизайн. Идеи есть?

"Конечно! Конечно, есть!" – практически кричала я всем своим видом, даже бросилась на грудь вовсе не грозного механика и на мгновение крепко обняла его, благодаря. Пусть выполнение самой аэрографии на кузове мне не доверяли, в этом спецом у нас был господин Ятома, но вот к созданию дизайн-проекта приглашали всегда, и я научилась свои идеи высказывать прямо, как чувствовала. Может, это было отголоском моих способностей или еще одной стороной их проявления, но я будто видела, что именно подойдет и клиенту, и технике. Высказалась я и на этот раз.

– Умница! – довольно прокряхтел Эл, вытирая измазанные руки тряпкой, что фартуком висела на поясе его комбинизона.

– Да бросьте, господин Шуэтаго, это ж я так…

– Так – не так, а мне заливать не надо. Я своим глазам больше твоего верю, – укоризненно глянул на меня тигр. – Ты в этом деле хороша, Катиро. Не обесценивай свои возможности, девочка. Если уж ты отказываешь себе в признании, то не признаешь одобрения и других.

Помолчала, посопела, уточнила, могу ли идти и, получив одобрение, умотала под крылышко своего красавца. Не знаю, как мастеру Матори, а мне вечер прекрасного настроения точно был обеспечен.

Три часа работы пролетели, как один миг, и теперь из автомастерской счастливо-утомленная я направлялась к альфе Игуро: сегодня у нас была запланирована очередная тренировка.

Снаружи главный дом общины выделялся массивными колоннами, сверкающими жемчужным гранитом в заходящих лучах солнца, – весьма располагающий образчик резиденции главы стаи. Крыша из красной металлочерепицы блестела каплями недавно прошедшего дождя. Дышалось вкусно. Запах озона еще раз напомнил мне об Эраме. Грудную клетку свело спазмом, сердце болезненно стукнулось в ней. Эрам… Он и тогда, несколько лет назад, стал глотком свежего воздуха для меня, и сейчас. Очередная короткая встреча столько нового передо мной открыла. Позволила и отпустить прежнее напряжение, и переосмыслить происходящее, и наметить новые планы, более смелые, более независимые. Спасибо вам, господин Мареш, что своим под час странным, не всегда понятным мне поведением, Вы помогаете мне приходить к большему и лучшему.

На входе в главный дом общины столкнулась с Тадеушем Игуро. Парень передал, что отец уехал на срочную встречу глав общин острова и попросил его, Тадеуша, провести спарринг-тренировку со мной. Говоря это, тигр стоял в расслабленно-вальяжной позе и с наглой, самоуверенной улыбкой осматривал меня с ног до головы и обратно.

Ржавый капкан тебе в дышло! Где я и где этот золотоволосый котик-переросток, да ещё и в спарринге?!

Возражать не стала. Молча кивнула головой в знак согласия. За сегодняшний день это уже в третий раз! Покорность и смирение… Вурлалак трухлявый!

Пришли на полигон. Взяли в руки деревянные шесты, решив начать разминку с них. Высокомерная ухмылка тигра взбесила не на шутку!..

Удар Тадеуша – мой полуприсяд, прогиб, уклонение. Его подсечка – мой прыжок. Скользящий боковой удар – попыталась уклониться, но он меня задел. Бедро вспыхнуло болью, а я сцепила челюсти лишь бы не застонать.

Встала снова в стойку. Тадеуш атаковал – я уклонялась. Удар и подсечка от него – я рухнула, и шест у моего горла. Ррррр!

Заняли исходную позицию. Его ухмылка, уже абсолютно несдерживаемая, вызвала желание засунуть ему шест по самое… То самое, что у мужчин на вес золото. Достоинство – во! Пока примерялась я, Тадеуш нанес прямой скользящий удар. Уклонилась на кончиках пальцев. Боковой и подсечка – приняла и уклонилась уже увереннее, прогиб и выход из мостика в исходную стойку.

Тигр оскалился, а я сорвалась. Еще один учитель на мою (как там Эрам выразился?..) белобрысую макушку!

Атаковала без предупреждения. Удар, подсечка, верхний скользящий, разворот, нижний прямой, подсечка, ещё одна, полуприсяд, кувырок, боковой скользящий – тигр отлетает в сторону. Его ярость я ощутила ещё до того, как тело коснулось земли. Он вскочил моментально и бросился в ответную атаку. Первый удар я отбила, второй приняла на шест. Он пошел волной, изогнулся и едва не переломился, но все же устоял. Ещё вибрировало волокно, а я уже вновь атаковала. Не нужно было бесить меня! Подсечка, выпад вперёд и боковой скользящий – тигр увернулся. Ответил двойными боковыми ударами – я уклонилась и сделала очередной выпад, затем верхний скользящий удар, нижний боковой, подсечка, и мой шест у горла замершего тигра.

– Туше! – улыбнулся Тадеуш и протянул мне руку, чтобы помогла ему встать.

"Будет подстава," – промелькнуло в голове. Я вложила свою руку в его и полетела кубарем вперед. Сгруппировалась вовремя, поэтому, приземлившись, тут же встала в стойку. Шест потеряла. Как и тигр свой, поэтому дальше мы схватились в рукопашной.

Спустя час я и Дем сидели на траве и хлестали воду. Уже седьмую бутылку. А жажда все не уменьшалась.

– Сейчас сдохну от обезвоживания, – простонал тигр и вылил в рот последние капли воды.

– Ты лишил меня питья! – возмущенно пропищала я: сведенная судорогой стопа только начала расслабляться, боль была – вырви глаз, и я могла разве что пищать.

– Давай помну тебе ногу, – дружелюбно предложил Дем.

– Ты сказал "сомну"? – подразнила его я.

– "Сверну", сладенькая, – улыбаясь во всю пасть, скалил зубы полосатый.

– Послушай, блохастый, – менторским тоном, выталкивая из себя слова по одному, проговорила я, – мы все уже выяснили в спарринге. Ты крут. Твой удар крут. Но мой удар твои крутые яйца едва пережили, поэтому усмири либидо, кошак драный!

– Как скажешь, сладенькая, – не унимался тигр.

– Ррррр! – внесла я свой самый весомый аргумент, и, засмеявшись, мы, наконец, поднялись, отряхнулись и поплелись, поддерживая друг друга, к раздевалкам.

Стоя под душем, я переваривала случившееся. Всё-таки, неплохо, что эта тренировка была с Демом. После того, как я удачно провела апперкот, какие-либо церемонии были отброшены. Тадеуш сократил себя до Дема, я разрешила называть себя Кати. Хотя этот саблезубый определил меня в сладенькие. Блохастый кот!

Ну ничего, я ему усы-то пооткручиваю и зубы ещё попорчу. Переведет меня из сладеньких в кислые, а то и горькие.

Посмеиваясь над своими планами, я сделала шаг из душа. В следующий миг виски сдавило, к горлу подкатила тошнота, а на уши обрушилась вязкая безмолвная пустота. Картинка перед глазами начала размываться, закручиваться, утягивая сознание водоворотом, и я поняла, что есть буквально несколько секунд прежде, чем очередное видение накроет меня, в чем мать родила. Схватив полотенце, я прямо так, не вытираясь, замотала себя в него. И это все, что я успела сделать. Звук падения тела услышался мной будто через толщею воды, как и спешные шаги вошедшего в женскую раздевалку мужчины.

Я взлетаю вверх, радостно болтая ногами в оранжевых кроссовках, и с визгом падаю вниз. Пшеничные кудри, пахнущие карамелью, закрывают лицо, отчего становится не так страшно. И вот снова рывок ввысь. Улыбаюсь и перебираю ногами в воздухе, чтобы вновь ухнуть в пропасть, накрывшись одеялом волос.

Падать не опасно. Ведь там, внизу, за моей спиной, стоит тот, кому я доверяю полностью. Он подхватит меня. Точно. Он позаботится обо мне в случае чего, как заботился уже не раз.

Ещё несколько взлетов и падений, и папа останавливает качели. Говорит, что пора, и, держа меня за руку, ведет к серебристому паркетнику. За рулем уже сидит женщина. Белокурая, в солнечных очках. Красивая, но холодная, как глыба льда. Посадив меня на заднее сиденье за спиной водителя, папа напоминает, что мой велосипед в багажнике, и мама по приезду к дяде Торэши достанет его. Затем следует поцелуй в щеку и напутствие вести себя достойно, быть его славной кошечкой. Грустное ожидание накрывает меня с головой: я не хочу расставаться с отцом, я ещё не уехала, а уже так скучаю по нему. Целую неделю мы не увидимся…