Когда все перешли к кофе, мастер посмотрел на меня и распорядился:

– Говори, Катиро!

И я постаралась изложить всю имеющуюся у меня информацию кратко и по существу. Про то, что в похищении у волков личных дел оборотней замешан тот же самый "почтальон", что и у нас. Про то, что служба безопасности нашей общины ничего не нашла о девочке с желтым велосипедом (для Эрама мне пришлось быстро пересказать вводные данные). Про то, что запросы в другие соседние общины ничего не дали. И про то, что моя интуиция буквально вопит об ускользающем времени на спасение жизни девочки.

Следом взял слово Эрам и сообщил, что помимо этих двух стай волков и тигров аналогичным образом пострадали ещё три общины с континента и стая медведей с севера острова. Кто бы ни затеял эту возню с документами, задумал он явно что-то глобальное. И нелегальное.

Это напрягало.

Альфа Игуро дополнил общую картину происходящего тем, что по фотографиям ни одного, ни второго незнакомца опознать не удалось. Даже после запроса на континент. Номер почтового фургона также не дал никаких результатов – в базе подобное сочетание букв и цифр не значится. Что касается доставленной корреспонденции адресатам общины, то она была настоящей и, видимо, похищенной из настоящего почтового отделения. В какой момент это было сделано и кем, выяснить не удалось, но я, вспоминая свои ощущения во время видений, готова со стопроцентной уверенностью заявить, что письма забрал тот же незнакомец, что доставлял их оборотням нашей стаи.

Моя дальнейшая работа по данному происшествию более не требовалась, поэтому я была освобождена от всех последующих собраний на эту тему. А вот вопрос с девочкой и ее жёлтым велосипедом оставался открытым.

– Надо шерстить базы безвести пропавших, – твердила я в который раз.

Альфа Игуро уже с жалостью смотрел на меня и повторял в который раз одно и то же:

– Кати, все имеющиеся на данный момент заявления мы проверили. И у себя, и у соседей по острову. Никого похожего там нет.

– Ну не может же пропасть ребенок так, чтобы о нем некому было даже заявить?! – эта дурацкая мысль никак не желала укладываться в моей голове. – Надо искать дальше.

– Кого искать, Катиро? Нет никакой конкретной информации! Нет заявления, нет данных девочки, нет тела! – раздражался Игуро, и я его понимала. О, как я его понимала!

– Значит, буду искать тело! – да я упрямая. Настойчивая и целеустремлённая. – Надеюсь, что успею застать его живым, – добавила я зло. Ненавижу бессилие и беспомощность. И тупой процесс ожидания тоже ненавижу.

Эрам смотрел то на меня, то на Игуро, и пока молчал.

Ну и ладно! Не больно-то надо было! Справлюсь и своими силами, невпервой.

Хлопнув по столу, я поднялась:

– Спасибо за завтрак, господа, но мне пора на работу. Смена, знаете ли, – читайте в моих глазах: я зла, поэтому выметайтесь из моей квартиры.

И не дожидаясь их реакции, я вышла в спальню. Взяла в шкафу рабочую одежду, переоделась в ванной, и, подхватив рюкзак, вернулась в гостиную.

В комнате царил порядок. Стол был убран. Посуда, сверкая чистыми стенками, стояла на полках навесного шкафа. Мастера Игуро я в комнате не обнаружила, зато за кухонной стойкой находился Эрам, и, вытирая руки вафельным полотенцем, буравил меня темными, как самые потаенные уголки моей души, глазами.

– Бельчонок, а ты ничего не забыла? – о, спасибо, что напомнил блохастый неблохастый!

– Забыла! – проговорила я и, решительно подойдя вплотную, ткнула пальцем ему в грудь. – Какого дохлого вурдалака ты позволил себе меня вчера раздеть?

Да, со стороны мы, должно быть, смотрелись весьма забавно. Маленькая я, ростом ему с подмышку, стучу указательным пальцем по его рельефным плитам груди. Обхохочешься… Но было не до смеха.

– Я позволил себе в той ситации все, что посчитал необходимым, – сдержанно ответил Эрам, но вокруг него разлилось обжигающее, но ещё пока сдерживаемое возмущение.

– Я против подобных вольностей, – нехорошим тоном, все с той же решительностью заявила я.

– Это был мой способ позаботиться о твоем комфорте.

– Я против, – в очередной раз упрямо затянула я.

– А я против того, чтобы ты шагала по граням предков ради расследований, – воздух вокруг Эрама уплотнился, дышать стала значительно тяжелее, он уже обжигал легкие, как в раскочегаренной парной бани.

– Куда хочу, туда и шагаю!

– Если ты сама не можешь позаботиться о себе, то тебя нужно подтолкнуть в правильном направлении.

– Знаешь, единственное, что я хочу сейчас подтолкнуть, – это чашку в твоём направлении, – грозно рыкнула я, сжимая плотнее любимую кружку. Посидела, посверлила его колючим взглядом и, четко выделяя каждое слово, произнесла, – Я. Делаю. Свою. Работу.

– Твоя текущая работа – уже выцеживал сквозь сжатые зубы Эрам, – это ремонтная мастерская старшего Матори! А все остальное – личная инициатива маленькой девочки, считающей себя должной общине оборотней и ее альфа-предводителю!

– Ты ничего обо мне не знаешь! – выпленула практически по слогам ему в лицо.

Стояли мы близко, я – высоко задрав белоснежную голову, он – опустив свою с извивающимися, будто змеи, черными волосами.

– Того, что я видел, мне достаточно! Ты безрассудно суешь свою белобрысую макушку в каждую возможную петлю. Ты – не омега, но считываешь и управляешь эмоциями стаи. Ты не обучалась телепатии, у тебя даже нет наставника, но ты уходишь на такие глубины подсознания, что вытаскивать тебя оттуда приходится через кровавые пощечины. Ты – мелкая, запуганная девчонка, принявшая ради выживания стайные законы тигров за основу своей жизни, хотя к этой стае ты даже не принадлежишь!

– А кому я принадлежу? – уже кричала я, не замечая, как по лицу скользят горькие слезы.

– Как минимум себе, Бельчонок, – устало выдохнул Эрам, обняв двумя руками мою голову. – На нас работает то, чему мы даем силу. Я не могу вместо тебя заботиться о твоем здоровье. – И он большими пальцами начал вытирать горячие потоки боли, струящиеся по моему лицу. – Я не могу всегда быть рядом, чтобы спасать каждый раз, когда ты решишь сунуть свой нос в чужие дела и, прогулявшись по граням, оступишься. Я бы мог все это делать для тебя, Бельчонок, но не хочу, потому что иначе ты возненавидишь меня за то, что ограничиваю, удерживаю, контролирую и лишаю выбора.

На нас работает то, куда мы вкладываем свое внимание. Ты свое отдаешь стае, а стая работает на себя. Что же тогда остается тебе?!

Я опустила голову вниз и с глубоким вдохом-выдохом кивнула, подтверждая истинность его слов. Истинность, с которой мне ещё предстоит разбираться. Ведь, как оказалось, думать о самоценности и быть самоценной – это разные вещи.

Я крутила в руках тормозные колодки, которые тридцать минут назад сменила владельцу внедорожника. Сейчас от меня все дальше удалялись огни задних фар автомобиля, а я радовалась, что до конца смены осталось всего ничего. Хвала Великой Степи!

Утренний разговор с Эрамом оставил меня в разобранном состоянии. С чем-то я была согласна, против некоторых моментов бунтовала, и, как считала, вполне обосновано. Ну не могла я игнорировать видения, вроде, девочки с желтым велосипедом! Эта ситуация продолжала оставаться без моего должного внимания и изрядно напрягала. Время шло, а я не продвигалась вперед.

Могла ли я остаться в стороне от похищения документов?

Вопрос…

Я могла бы быть осторожнее в погружениях – это да. Четче отслеживать свое состояние во время считываний. Качественнее создавать якорь – то, что удерживает мое сознание в реальности, то, к чему я поднимусь из любых глубин бессознательного. И тогда не произошло бы той истории со считыванием волчицы… Наверное… Ведь вся штука в том, что – и здесь Эрам прав – меня никто ничему подобному не обучал. Все, что сейчас я делала, было открыто мной экспериментально. Те слова, что я использовала для описания проживаемых мной процессов, – это все лишь мое видение, то, как я интуитивно ощущаю соприкосновение и проникновение в чужие сознания. Это те ассоциации, которые раз за разом подбирал мой мозг, чтобы помочь организму узнать его возможности и безопасно перевести их в навыки.