Поездка Ульманаса и вправду вышла неудачной. Всеволод Мстиславович вытряс всё наличное серебро как раз перед прибытием купца, и опереди он князя на три дня, этого разговора даже и не случилось.

  ― Допустим, у тебя появилась такая возможность, вместо золота и серебра изготовить заменитель, по которому любой человек сможет купить необходимый ему товар, даже то же золото. Как бы это выглядело?

  ― Как? А вот как, смотри, ― Ульманас разровнял горку своих жетонов, взял один из них и отложил в сторону. ― Вот на этом, не знаю, из чего он сделан, но явно не серебро я бы нацарапал кружку с пивом. У нас, в Риге кружка пива стоит одну монетку, это пятидесятая часть лота серебра. На этой, миска каши с мясом - это двадцать пятая часть, а на этой дюжину яиц и так далее. И указ издал, о приёме этих монет во всех городах. Сейчас, товаров и людей больше чем золота и серебра.

  ― Глупость! Серебро есть серебро. ― Вмешался в разговор Прозор. ― Не зря, ещё в давние времена его придумали как средство оплаты, а тогда... поверь мне, люди были ничуть не глупее. Просто здесь, этого металла мало. Может, когда-нибудь, так и будет, как говорит Ульманас. Слышал я, что менялы Генуи используют промеж себя записки, где указано, сколько гроссов подателю пергамента надо выплатить. Персы называют их сужтаджами. Только сдаётся мне, мало что помешает нечестному человеку, подделать сей пергамент и получить сумму дважды.

  ― Каким же это образом?

  ― Проще простого! Возьмём, к примеру, меня. Выписали мне в Генуи ростовщики свою писульку марок на сто, а я возьми, да нанял умельца, что скопирует её один к одному и отправил в Пизу копию с человеком похожим на меня.

  ― О как!?

  ― Именно так, ― утвердительно подняв указательный палец к потолку, пояснил Прозор, ― а на следующий день сам приеду в Пизу и предъявлю к оплате настоящий пергамент. Конечно, я так не сделаю, но думаю, предложенный мною вариант будет не единственным из доступных. Так что куску кожи я бы не доверял. А Беньямина я знаю, уважаемый купец. Раз он согласился на этот заменитель, ― значит, выгода для его семьи была немалая.

  ― Я тоже скептически отношусь к этим суфтаджам, ― сказал Евстафий, ― но возможные риски не идут ни в какое сравнение, с удобством подобного перемещения значительных сумм.

  ― Вот если бы и в Бремене можно было обменивать твои именные чеки на серебро, было бы здорово. Но ты, Евстафий, не хочешь открыть у нас торговлю.

  Купцы до десяти ночи обсуждали экономические и политические вопросы, прервавшись на ужин. Успели посмотреть короткое представление кукольного театра, экзотический танец восточной красавицы и разошлись по домам.

  Из переданного мне разговора стало ясно, ― пока процветает весовая торговля, на монетах надо чеканить их вес. Буквенные обозначения цифр: аз ― единица, веди ― двойка, люди ― тридцать, ― весьма неудобно; римские не хотелось бы, а арабских цифр, тут просто не поймут. С этими мыслями я и уснул, а в воскресенье, не успев даже позавтракать, был срочно приглашён к епископу.

  ― Пора Алексий, готовь литвинов в поход, ― сообщил мне Иннокентий, встретивший меня у церкви. ― Его Преосвященство сейчас беседует с гонцом, а как закончит, всё сам тебе и расскажет.

  Гонец прискакал на рассвете. Худющий, метр с кепкой, но необычайно подвижный, с грацией хищного зверя отрок, имел взгляд старца, сразу же, изменившийся на безобидный детский взор при моём появлении. Пахом Ильич, непременно бы опознал в нём служку, которого он пытался обучить искусству шитья на машинке.

  ― Расслабься, это друг, ― тихим голосом сказал Ермоген отроку, ― поведай ему то, что рассказал мне.

  ― Караван в Регенсбурге разделился. Двенадцать подвод ушли в Любек, где собрались погрузиться на корабль. В составе трёх ладей они дойдут до Рюгена, а оттуда, в сопровождении данов отправляются в Ригу. Доподлинно известно, что судно из Риги пойдёт в устье реки Перона. Как оно будет охраняться и кем, сказать не могу. Остальные десять повозок пошли в Гнезно. Охрана из двух десятков лигурийских арбалетчиков и десяти сыновей знатных родов. Они поклялись на кресте, что скорее умрут, чем оставят караван без защиты. В Гнезно, с пятнадцатого по шестнадцатое сентября к ним присоединятся три рыцаря со своими оруженосцами. Конечная точка маршрута ― Дерпт. Это всё.

  ― Нет не всё. Самое ценное, реликвии, каким путём будет отправлено? ― Спросил я.

  ― Возможно, морем. Но это моё предположение. Никто не догадается, что ими можно рискнуть. Кто-то настоял на разделении каравана, не из безопасности, по каким-то другим причинам. Так что будут мудрить.

  ― Надо вернуть хоть что-то. Иначе, варвары переплавят святыни. Алексий, времени мало, ― Ермоген привстал с кресла. ― Помни, что никто не должен знать кто вы и откуда.

  ― Помню, Ваше Преосвященство. Никто не узнает, ― сказал я уходя.

  'Ступай никеец, ступай, ― подумал про себя епископ, ― наличие в Смоленске Православных святынь, украденных венецианцами и возвращённых им, Ермогеном, прямой путь в митрополиты. Единственный конкурент на этот пост Кирилл, вынужден будет согласиться с его назначением. Его покровителю, Даниилу сейчас несладко, да и не поддержит его никто. Часть смоленского золота, конечно, придётся переправить в монастырь Иакинфа, в резиденцию Патриарха, но так, даже и лучше. Мануил остро нуждается в средствах, так что задержки с рукоположением не будет'.

  Ермоген ещё крестил мне спину, а мне не давало покоя название реки Перона. Я уже принял решение атаковать два каравана, но где находится это загадочное устье? Уж, не Пряну ли имелось в виду. Тогда действительно надо спешить, готовить кеч к морскому переходу, а Свиртила отсылать в Самолву, дабы он при поддержке Трюггви устроил засаду на пути следования каравана. Эх, как я жалел, что в Орешке только начали строительство яхты для перевозки серебра. На новом судне, команда даже из десяти человек, могла бросать вызов любой флотилии на Балтике. Естественно, мои переживания были не о количестве охраны, море есть море, а в Балтийской акватории и в моём настоящем суда тонут, несмотря на современнейшее оборудование и стальной корпус.

  Всё закрутилось как на детской карусели. Надо было успеть сделать то, это и последние распоряжения Евстафию, я уже отдавал сидя в седле.

  ― Табун, что степняки пригнали, экипировать сбруей и пусть срочно гонят к Ольше. Приказчика своего к крепости на Соже отправь, я ему серебро передам, а он рассчитается с продавцами. Сегодня же направь в Ольшу и Касплю Якова, пусть приготовит овёс и провиант для прокорма полторы сотен лошадей и пятидесяти человек на сутки. Используй резерв и сразу же заполни амбары мукой. У тебя гонец вроде есть?