Говорят, в той битве он убил чуть меньше двух дюжин человек, и столько же шрамов осталось на его теле. Хоть сейчас он уже был не в том возрасте, волосы его покрыла пепельная седина, а лицо избороздили морщины, но Вэй по-прежнему остался силен и неутомим, все так же ловок и быстр и каждого из своих гвардейцев мог положить на лопатки, хотя они были вовсе не слабаки. За это его и уважали. С ним считались. На него ровнялись.

Главнокомандующий окинул суровым взглядом толпу усталых и потных бойцов, которые уже были готовы умереть прямо на площадке, затем взглянул на жаркое полуденное солнце. Ни облачка на голубом небе, и солнце палит по-летнему немилосердно. В такую погоду надо бы сидеть в тени и не высовываться.

Командир встал со скамьи и хлопнул пару раз в ладоши. Звук эхом отразился от стен близлежащих построек, окружающих внутренний дворик. Вялое постукивание копий враз прекратилось и двадцать пять пар глаз с надеждой воззрились на своего старого наставника.

– Все, парни, можете идти на перерыв. Но через два часа чтобы все были здесь как штык. Опоздавшему – пять кругов.

Ответом ему послужил нестройный хор голосов. Мужчины организованно прошли в маленькую инвентарную комнату положить на место копье и быстро покинули тренировочную площадку. Все дружно направились к бочкам с водой, стоявшим тут же неподалеку. Там они обдавались после изнуряющих тренировок главнокомандующего, и только после этого им разрешалось войти в столовую.

Столовая с кухней, казармы на пятьдесят человек с двухъярусными койками, половина из которых, впрочем, пустовала (двадцать пять гвардейцев ежедневно патрулировали замок, в то время как остальные двадцать пять обливались потом на тренировочной площадке), комнаты для кухонных работников и прислуги, оружейная и инвентарная, а также внутренний дворик, с трех сторон окруженный стенами – все это представляло собой довольно обширный комплекс построек, возведенных с левой стороны от Красного замка, резиденции королевской семьи. С той стороны дворика, которую не загораживала стена, просматривалась широкая полоска лужайки и за ней – тонкая полоса сосен, окружающая левую сторону замка и отделяющая его от остального города.

Если же пройти на другую сторону сосновой полосы, глазам открывался вид на Патет, столицу государства, великий и необозримый город, простирающийся до самого края горизонта, покуда хватало глаз.

Главнокомандующий Вэй проводил взглядом последних удаляющихся солдат и полуобернулся к стоявшему подле него Рагенберу.

– Сейчас мы с тобой пообедаем, а после у меня будут дела, так что поищи себе занятие сам. Но чтобы к началу тренировки ты был здесь в полном облачении. Парни покажут, где взять форму.

– Да, командир.

Вэй довольно усмехнулся и быстрым уверенным шагом направился вслед своим подопечным. Рагенбер последовал за ним на полшага позади, как того требовал военный этикет. За углом им тут же открылось занятное зрелище: две дюжины подтянутых мускулистых гвардейцев, занятых водными процедурами. Одни обливались водой из огромных деревянных бочек, другие обтирались полотенцами. Сердце радовалось, глядя на таких замечательно сложенных, как на подбор статных воинов. А все благодаря твердой руке главнокомандующего, взявшего под свою опеку элитный отряд. Простые стражники в замке по сравнению с ними выглядели жалкими новичками, не умеющими держать в руках оружие.

Многие с интересом обернулась, когда главнокомандующий и его спутник прошли мимо. Гвардейцы оказались самого разного возраста. Некоторые, возможно, даже младше Рагенбера, а самым старшим на вид было около сорока. И у всех на правом плече красовалась голова дракона – знак принадлежности к королевской гвардии.

Они подошли к столовой – одноэтажной пристройке к стене замка. Внутри царила прохлада и в воздухе витали аппетитные запахи свежей еды. В центре зала стояло несколько деревянных столов, а помещение кухни скрывала стойка со столовыми приборами и тоненькая перегородка.

Грузная фигура повара на миг показалась в дверном проеме, он выглянул в зал и скрылся.

– Эй, разноси! – последовал его низкий выкрик.

Тут же зазвенела посуда, и пухлая служанка принялась выносить из кухни и расставлять на столах дымящиеся миски с едой. При взгляде на главнокомандующего женщина стушевалась и опустила глаза в пол.

– Сегодня с нами обедает этот молодой человек, принесите и ему порцию.

Служанка торопливо поклонилась не поднимая глаз и заспешила в кухню, а главнокомандующий сел за один из центральных столов и указал на место рядом с собой.

– Садись.

В столовую начали стекаться гвардейцы, причем держались они бодрячком, и не скажешь, что всего несколько минут назад они ползали, словно мухи по весне. Они оставили свои куртки и рубахи проветриваться на улице и щеголяли в одних штанах.

Вскоре зал наполнился негромким дружелюбным гомоном и постукиванием ложек по мискам. Главнокомандующий обедал молча и неторопливо, а как закончил, поднялся и, уходя, бросил через плечо:

– Не опаздывай.

Рагенбер во время обеда так же не перемолвился ни с кем и словом. Он бы и дальше не раскрывал рта, если бы не один молодой гвардеец, сидевший напротив. Едва он отодвинул миску и вознамерился встать, как светловолосый парень обратился к нему:

– Ты – новобранец?

– Нет, – ответил Рагенбер, но дальше распространяться не стал. Надо будет, сам спросит.

Оказалось, что разговоры за их столом внезапно затихли, а новичок стал объектом всеобщего внимания. Шесть пар глаз с любопытством изучали его.

– А, тогда, значит, второй помощник, – догадался один из сидящих. Пять лиц одновременно повернулись в его сторону, затем снова воззрились на молодого человека в ожидании его ответа.

– Это еще не решено, – ответил он.

– Ну, за все две недели ты пока первый кандидат, – снова заговорил светловолосый. – И, возможно, единственный.

– Не так-то просто найти подходящего второго помощника. У главнокомандующего высокие требования.

– Да, Вэй у нас педант.

– Что он сказал тебе?

– Что хочет испытать меня в поединке.

– В поединке с ним? – мужчина присвистнул от изумления.

– Нет, с кем-то из вас.

– Аа… Ну, в любом случае, победить будет не так-то просто.

– Трудности меня не пугают. Если проиграю – значит, не готов.

– Отличные слова говоришь, парень. Как тебя звать? Кто сам будешь?

– Рагенбер, баннерет в легионе Фригга.

Поднялся гул одобрительных возгласов.

– О, неплохо, неплохо!

– Баннерет – и в таком возрасте? Ты, наверно, из богатой семьи?

Если его самолюбие и было задето, то он ничем этого не выдал, сохраняя свое бесстрастное, словно высеченное из мрамора выражение.

– Нет.

– Тогда как же ты добился такого звания? Неужели из простого солдата?

– Я много убивал.

Снова посыпались одобрительные ухмылки и восклицания:

– Молодец, парень, хороший ответ!

Всем мужчинам за столом пришелся по нраву этот немногословный и сдержанный собеседник. Твердость в его взгляде, уверенность в голосе и то, как он держался, являло собой доказательство правдивости его слов. Было в нем что-то такое, отчего всем стало ясно: он не так прост. Возможно, за молчаливостью скрывается пытливый ум, а за юношеской внешностью немалая сила.

– Знаешь, что случилось с прошлым вторым помощником? – спросил его сосед справа. Голоса тут же смолкли, а мужчины уставились на говорящего неодобрительно. Мол, чего лезешь не в свое дело, о таком говорить не принято.

– Нет, – отозвался Рагенбер.

Несмотря на красноречивые взгляды и предостерегающее покашливание, сосед справа продолжал:

– Во время одного из допросов пленник освободился, схватил железный прут со стола и воткнул ему в живот, а когда подоспела стража, перерезал себе горло. Так что ты осторожней там.

– Какой черт тебя за язык дернул, а? – цокнул на него мужчина постарше.

– Надо парня ко всем прелестями работы подготовить, – пожал плечами сосед справа.