Но прежде чем приступить к пиршеству, Тан встал и принес жертву богам, бросив в огонь немного пищи. Затем он поднял кружку с пивом и произнес небольшую речь:

– Друзья, прежде чем мы начнем есть эту пищу, вознесем хвалу тому, кто нам дал это изобилие, – здоровья князю Русу! Пусть боги всегда будут на его стороне!

Когда здравицы в честь князей и богов закончились, Квашка громко заметил, что жилище предоставлено им не самое почетное.

– Это почему? – спросил Тан.

– Так от дворца далеко. Почетных гостей селят либо на княжеском дворе, либо поблизости, – сказал Квашка.

– Это так, – согласился Тан и с намеком проговорил: – Но зато рядом торговая площадь. И пристань под боком. Это большое удобство.

– Чего же тут удобного? – спросил Квашка.

– В нашем положении лучше быть поближе к своему кораблю, чем к княжескому дворцу, – сказал Тан.

Квашка не понял.

– И что из этого?

– А то, что в случае необходимости нам легче будет уйти, – пояснил Тан.

– Разве нам грозит опасность? – не унимался Квашка.

Тут не выдержал Доброгнев и укоризненно заметил:

– Какой же ты, Квашка, все же бестолковый!

Квашка обиженно засопел.

Лещина поинтересовался:

– Тан, так ты все же думаешь, что нам скоро придется уходить?

Тан понизил голос, так чтобы его слышали только ближние дружинники.

– Ты же слышал, что говорила Добрина, – Рус не принимает решений без одобрения своего брата Словена. А Словен еще три года назад ушел в Ассирию, и неизвестно, когда вернется. Таким образом, мы можем прождать ответа и год, и два, и три.

– А мы обещали дома, что вернемся в следующем году, – сказал Доброгнев.

– Вот именно, – проговорил Тан. – Поэтому я думаю: а не следует ли нам идти на поиски других союзников?

– Это запросто, – проговорил Квашка, который, несмотря на обиду, прислушивался к разговору.

– Квашка, погоди трещать! – строго осадил его Лещина. – Тут надо все как следует обдумать.

– Кормчий на корабле первый человек! – выпалил Квашка. – Поэтому его слово важнее всех.

Лещину поддержал Доброгнев.

– Квашка, может, у руля на корабле ты и первый человек, но куда идти кораблю, решаешь не ты, а дружина.

– Я тоже дружинник! – перебил Квашка.

– Дружинник. Поэтому и имеешь право голоса. Но куда идти кораблю, решаешь не ты один. Тан поставлен племенем над дружиной вождем, поэтому он и примет решение. Сейчас он спрашивает у нас совета – что нам делать дальше. Ты, Квашка, уже высказал свое мнение, мы его услышали, сейчас помолчи – дай сказать и остальным.

Квашка покраснел от злости. И чтобы скрыть свое смущение выговором, сделал вид, что занят костью с куском мяса.

Тан кивнул головой:

– Это верно.

Доброгнев продолжил:

– Мы все лето шли по рекам и по морю…

– И что из этого? – не утерпел и с сарказмом спросил Квашка.

– В дороге мы не только терпели неудобства… – продолжил Доброгнев.

– Удивил… Неудобства – это и есть наша жизнь, – сказал Квашка.

– Не перебивай старшего, – сделал замечание Тан.

– Хотим мы послушать не только тебя, Квашка, но и других, – сказал Тан и обратился к Доброгневу: – Будь добр – продолжай.

– Да как хотите! – совсем обиделся Квашка и занялся костью.

Доброгнев продолжил:

– Пока мы шли, мы наблюдали за жизнью на берегах. И что мы увидели?

– Что? – спросил Тан.

– Мы увидели на нашем пути множество враждебных нам народов. Сейчас они пасут скот в степи, но что будет завтра? А завтра они двинутся в путь, потому что их пастбища становятся скудны. И движение неминуемо приведет их на север, – сказал Доброгнев.

Квашка снова не выдержал, он бросил кость под стол и проговорил:

– Это мы уже знаем, потому нас и отправили на поиски союзников.

– Ага, – сказал Доброгнев. – Наконец мы нашли народ, родной нам по крови. И к кому нам теперь идти?

– Не знаю, – сказал Тан. – Мы высказали свою просьбу.

– Нам ответа не дали, и сколько же нам ждать его? – спросил Квашка.

– Мы тут всего ничего. И ничего пока не знаем. Знаем только, что их царь на войне, – сказал Лещина. – Куда нам торопиться? Поживем, посмотрим, а дальше и решим, что нам делать. Войны рано или поздно ведь все равно кончаются. Закончит войну и царь Словен.

– Пока мы будем ждать, тем временем погибнет наш народ, – сказал Квашка.

– Не так уж наш народ и беззащитный, – сказал Тан.

– Да, там осталась сильная дружина, – сказал Лещина.

– Лещина прав, – проговорил Доброгнев, – надо подождать, но не без дела сидеть, а выяснять, что здесь происходит и как это можно использовать для нашей выгоды.

– На том и решим, – сказал Тан, – а тебе, Квашка, будет задание.

– Чего? – спросил Квашка.

– Завтра выйдешь на малой лодке, пройдешь по здешним рекам, посмотришь, что у них по берегам и какие народы еще тут живут, – сказал Тан.

– А их князь разрешит ходить по их рекам? – высказал сомнение Квашка.

– Скажем, что хотим сходить на рыбалку. Разрешит, – сказал Тан.

– А что насчет женщин? – деловито осведомился Квашка.

– Каких женщин? – удивился Тан.

Квашка кивнул за спину, где у очага сидела Добрина.

– Но хотя бы…

Тан пожал плечами.

– Ты чего? Предлагаешь мне спросить на это разрешения князя Руса? Женщина – хозяйка себе. Вот и спрашивай разрешения у нее.

Квашка хихикнул.

– А главная волхвиня положила-то на тебя глаз.

– Вольга? – удивленно спросил Тан. – Да она всего лишь попросила прийти в храм и рассказать жрицам о нашей земле. Да зачем мне идти к бабам?

Доброгнев хмыкнул.

– Просила, не просила… Тан, ты что – ослеп?

– Ты о чем? – спросил Тан. Он не желал признаваться, что заметил интерес Вольги к себе.

– Если ты ей по нраву, то это нам на руку. Разве ты не слышал слов хозяйки дома, что князья во всем советуются с Вольгой? – рассудительно проговорил Доброгнев.

– Слышал, – сказал Тан.

– Если Вольга скажет, что богам будет угодно, чтобы их племя ушло в новые земли… – сказал Доброгнев.

– Понял. Завтра же нанесу визит в храм богини Макоши, – сказал Тан.

– Она женщина красивая. И не старая еще… – намекнул и Лещина.

– Такую красивую женщину можно и полюбить. Особенно когда это идет на пользу дела, – добавил Доброгнев.

Тан поморщился.

– Дело делом, но при чем тут любовь?

– А может, мне заняться этой красоткой? – вызвался Квашка.

– Какой? – не понял Тан.

– Вольгой.

Предложение Квашки вызвало оглушительный хохот.

Доброгнев хлопнул Квашку по затылку и добродушно проговорил:

– Балбес! Дерево надо рубить по своему плечу. Это дерево – явно не для тебя!

На следующий день, когда жара немного спала, Тан взял суму, положил в нее несколько хороших мехов, а также пару жемчужных ожерелий и пошел в гости к Вольге.

Храм богини Макоши находился недалеко от княжеского дворца.

Тан с интересом рассматривал здание. В городе он уже видел каменные здания, побывал и в княжеском дворце. Но такого большого здания он еще не видел. Оно было настолько велико, что люди рядом с храмом казались не больше муравья. Не верилось, что его построили люди. Такое скорее было под силу богам.

Рассмотрев здание, он подошел к входу в храм. Войти в храм можно было только через крепкие, окованные металлом ворота. Они были настолько высоки, что казалось, что они были сделаны для великанов. Обычный человек на фоне этих ворот казался ничтожным.

Ворота в храм были открыты. Хотя рядом с ними стояла служительница.

Вход в храм богини Макоши был свободным для всех, и охранница стояла больше для порядка. Однако, увидев подходившего к воротам человека в необычной одежде, охранница взяла в руки спрятанное у стены короткое копье и, когда Тан подошел к входу, остановила его, заслоняя проход копьем, и, сдвинув брови к переносице, строго предупредила:

– Остановись муж!